согнувшись, перебегает от ствола к стволу. Вдруг он исчез. А Филипп двинулся в заросли, где сгинул незнакомец.
Здесь пахло прелой травой, грибами. Филипп ступал осторожно, неслышно, отводя ветки молодых дубков, стараясь не дышать. Неожиданно увидел в нескольких шагах от себя человека, который смотрел из-за деревьев на костер. Он был в пилотке, плаще и держал в руке автомат.
Сначала Филиппу показалось, что это гитлеровский солдат, он попятился, но на какое-то мгновение взгляд его остановился на автомате. Это был не немецкий “шмайсер” с рожком, а советский автомат с круглым диском и деревянным прикладом. Филипп чуть не вскрикнул от радости.
— Дядя! — позвал он негромко. — Не стреляйте, дядя! Я здесь один…
Прошло несколько секунд… Наверно, солдат хотел убедиться, что Филипп действительно один. Наконец он вышел из-за ствола.
— Это ты развел костер? — спросил.
— Да.
— Что здесь делаешь?
— Ночуем. Кони у нас…
— Подойди!
Филипп как-то неуверенно пошел, вытянув шею и откинув назад голову. Только приблизившись к человеку в пилотке, понял, какой он высокий.
Солдат наклонился к нему, осмотрел внимательно, спросил:
— Говоришь, ночуете… А где же остальные?
— А они вас ищут.
— Как это нас? — Солдат схватился за автомат и быстро оглянулся. — Откуда знаете?
— Вы, дядя, не волнуйтесь, я сейчас расскажу. — К Филиппу возвращалась уверенность. — Вы ведь советские разведчики?
Солдат вдруг присел перед ним на корточки, теперь его глаза были вровень с лицом Филиппа. Солдат взял мальчика за плечи большими, тяжелыми руками. Филипп почувствовал, какие сильные эти руки, комок подкатил к горлу, и захотелось плакать, но он стоял, не отводя взгляда от внимательных и изучающих глаз. Филипп знал теперь точно, что это советский разведчик, которого они так долго ждали и уже почти не надеялись увидеть. Теплая волна подступила к горлу, он заговорил быстро, будто боялся, что его остановят и он не сможет сказать все, что должен.
— Если вы разведчики, то остерегайтесь! Мы специально здесь ночуем, чтобы предупредить вас… Андрей узнал, что бандеры охотятся за вами, это он точно знает, потому что слышал от самого Коршуна. Немцы Коршуну велели, и бандеры засели здесь…
Солдат слегка стиснул ему плечи, и Филипп остановился, будто конь, которого взяли в шенкеля.
— Что за Коршун и при чем здесь бандеровцы? — спросил. — Ну-ка, давай все по порядку.
Филипп шмыгнул носом, застеснялся, обтерся рукавом и рассказал то, что слышал от Андрея.
Солдат слушал, не перебивая, потом поднялся и погладил Филиппа по голове. Сказал, словно пожаловался:
— Не все слова твои я понял, но в основном ясно. Друзья твои пошли нас искать? Куда?
— К болотам.
— Это далеко?
— Версты четыре.
— Вот что, — решил солдат, — пошли!
Филипп оглянулся на Белку, что подошла совсем близко, и солдат понял его.
— О конях не тревожься, — успокоил, — здесь недалеко, расскажешь все лейтенанту. — Он взял парня за руку, будто боялся, что тот убежит, и пошел наклонившись, раздвигая плечом кустарники.
Лейтенант Бутурлак, выслушав Филиппа, помрачнел. Раскрыл планшет, подозвал мальчика.
— Карту понимаешь? — спросил.
— Нет, — покачал тот головой.
— Эх ты, а еще парень! — неодобрительно сказал лейтенант. — В каком классе учишься?
Филипп ответил, смутившись, будто виноват:
— Школы у нас нет…
Но Бутурлак уже понял свою ошибку. Глаза у него заблестели, похлопал Филиппа по плечу, пообещал:
— Не долго уже… Потерпи до осени. — Наклонился над картой. — Лесничество здесь помечено, а в нем, говоришь, засада? — отметил карандашом. — И здесь, где ручей…
— Они еще Змеиный яр стерегут. — Филипп тоже склонился над картой, стараясь что-то понять в линиях и значках. — Змеиный яр от Щедрого озера чуть ли не до Дубовой поляны. Мы ехали по нему, там бандеры тоже сидят.
— Змеиный яр — это, наверное, здесь… — Лейтенант провел на карте извилистую линию. — И много их там?
— Змей-то?..
— Да не змей! — нетерпеливо сказал Бутурлак. — Про бандеровцев спрашиваю.
— Мы видели двух, но еще есть…
— Почему так считаешь?
— В лесничестве в засаде не меньше пятерых, я сам туда ходил, и на ручье тоже. Андрейка слышал — четверо вас. Куда же двум против четырех?
— Логично. — Лейтенант покачал головой. — Все дороги перерезали, и остается болото.
— Не пройдете, — сказал Филипп, — там только мой отец ходит, он лесником был.
— Здешние болота — гибель! — Иванов, который стоял рядом, опершись спиной на ствол ольхи, вздохнул: — Почти такие, как у нас в тайге.
— Что ты предлагаешь? — сердито спросил Бутурлак.
— На мой характер, лучше принять бой.
— Переждем до вечера, — одобрил Горянский, — в сумерках ударим по бандеровцам и пробьемся.
— А если они днем лес прочешут? — ехидно спросил Бутурлак. — Будут охотиться на нас, как на куропаток.
— Может, Андрейка знает дорогу через болото? — раздумчиво сказал Филипп. — Он здесь все тропки знает.
— Давай сюда своего Андрейку! — приказал лейтенант. — Где он?
— Должен скоро быть. Пошли с Сергеем вас искать.
— Не можем терять время. Скоро уже совсем светло станет. Анисим, — попросил Иванова, — пойди, пожалуйста, с пареньком, поищи ребят. А мы в этом дубняке побудем.
Сержант, не говоря ни слова, взял автомат.
— Мы быстро, — пообещал.
И действительно, они увидели Андрея и Сергейку где-то в километре от Дубовой поляны. Вернее, увидел Иванов.
— Они? — указал пальцем.
Ребята сбежали с возвышенности, исчезли в подлеске и снова появились.
— Сергейка! — крикнул Филипп, но Иванов шикнул на него, дождался, пока мальчишки сбежали в лощину, и вышел им навстречу, держа Филиппа за руку.
Андрей остановился, закрыв собой Сергейку, так и стоял, пока сержант Иванов не подошел вплотную.
— Ты искал нас? — спросил сержант.
— Вы один?
— Нас четверо.
— Коршун так и сказал: четверо или пятеро, — почему-то облегченно вздохнул Андрей.
Хотел спросить об отце, но промолчал. Осмотрелся вокруг.
— Они возле Дубовой поляны, — объяснил Филипп. — Я первый их заметил.
— Да, первый, — подтвердил Иванов, и Филипп с благодарностью поднял на него глаза. Пошел бы сейчас за этим человеком в самое пекло.
…Лейтенант смерил Андрея изучающим взглядом. Парень понравился ему: высокий и, наверно,
