но хотя бы закуток какой.
— Я отойду, — сказал он наемнику, взгляд которого ощутил. — Ненадолго…
— Это может быть небезопасно.
— Безопасно, — отозвался Джер. — Идет процесс расконсервации системы, однако живых существ, кроме нас тут нет… ну если я правильно понял. Надеюсь, что правильно. Ага… тут… функционал жилых модулей доступен… в кратком варианте. Как это — не знаю… ага… процесс извлечения пищевых наборов из глубокого хранения… еще несколько часов. Но вода доступна…
— Вода⁈ — встрепенулась Миара. — Тут есть вода…
Дорожка под ней тоже повернула, причем легла параллельно той, на которой стоял Винченцо.
— Женщины… — Карраго закатил глаза. — Пред вами вот-вот откроются тайны мироздания, а вам вода…
— Да что бы ты понимал! Тайны мироздания никуда не денутся, а у меня такое чувство, что волосы того и гляди вместе с головой отвалятся. Под весом грязи! И вообще, я хочу помыться! Я устала чесаться…
— Пусть идет, — Дикарь смотрел на дорожки. — В самом деле… тут все равно не получится разобраться с наскока. Сомневаюсь, что где-то есть кнопка, которая возьмет и решит все проблемы разом.
— А жаль…
— И как надолго мы тут застряли, не понятно. Поэтому и вправду стоит осмотреться. Хотя бы на этаже. Джер?
— Нам туда, — барон повернулся и взял невесту под руку. — Он прав. Нельзя спешить. Да и система пока не готова… пойдем, посмотрим, как тут и что… погоди. Свет нужен.
Свет вспыхнул и сразу. Едкий. Яркий до того, что Винченцо ослеп. И судя по ругани, не он один.
— Убавить! Тут… тут все включилось. Извините!
— Вот поэтому, — донесся на диво спокойный голос. — Разбираться надо не спеша… а то нажмем чего-нибудь, а потом будем искать, куда половина континента подевалась.
Зрение возвращалось постепенно.
Перед глазами плавали пятна, зеленые и синие, местами и красные, словно кровяные. Но за ними проступали и вырисовывались очертания коридора.
Узкий.
Длинный. Слегка изогнутый, но изгиб небольшой, потому в глаза не бросается. Скорее всего коридор замыкается в кольцо, но диаметр его велик. По одному краю — пол или то, что полом являлось, по другому — стена. Чуть дальше в ней виден проем.
Еще один коридор?
Винченцо смахнул слезы и проморгался.
— Чтоб вас всех… — Миара прищурилась.
А светится потолок, тонкими длинными линиями, расположенными довольно близко. На первый взгляд они сливаются, и свет кажется сплошным. Но стоит глазам привыкнуть, и линии разделяются.
— Вот… идите вдоль… тут указатель… жилые модули, — мальчишка выглядел донельзя смущенным.
— Все пойдем, — Дикарь тоже щурился, и на пыльных щеках пролегли дорожки от слез. Одну и смахнул. — Безопасно или нет, но проще все вместе осмотреть. Дождаться, когда процесс этот завершиться, а там уже…
Он говорил спокойно, мягко, убеждая не столько мальчишку, который и сам устал изрядно, сколько мешекскую императрицу. Та то сжимала кулачки, явно с трудом сдерживая ярость, то разжимала.
Ей вот явно не хотелось осматриваться. Ей хотелось совершить подвиг.
Или что-то вроде.
— Сердце бога лежало здесь сколько? Сотни лет? Если не больше. И пару часов ничего не дадут, — продолжил Дикарь. — Ему. А нам отдых нужен. Да и разобраться стоит… вдруг это сердце забрать невозможно. Или требуется особый доступ. Или еще что-то. Вдруг нас просто ликвидируют, если мы сунемся?
Мысль была неприятно, но логичной.
Родовые сокровищницы защищали. В том числе и от похитителей, каковыми они все и являлись в глазах создателя башни.
— Поэтому не спешим… давай… и тебе помыться не мешало бы. Вот мир спасать — дело нужное, но не обязательно…
Но девочка упрямо мотнула головой. И топнула.
— Ждать. Здесь. Быть тут…
Вздохнул Джер.
А Дикарь молча подхватил девчонку и забросил на плечо.
— Надо, — сказал он. — Надо, надо умываться по утрам и вечерам…
В этом было что-то донельзя безумное. И свет на потолке мигнул, сделавшись немного ярче, а потом наоборот, тусклее… линии слились, чтобы разделиться на несколько, весьма явных и протянувшихся в одном направлении. А на полу, повторяя узор, протянулись серебристые дорожки.
— Пустить! — возмущенной пискнула Ица. — Ты не сметь…
— Еще как сметь, — Дикарь зашагал. — Хватит дурить. И делать надо, что говорят…
— Я… я сам! Пойти!
— Другое дело, — он остановился и сбросил Ицу с плеча, правда, аккуратно, и подхватил, не позволяя упасть. — Упрямство на пустом месте никому ничего хорошего не приносило.
Коридор действительно изгибался, пусть поначалу изгиб этот и не был заметен. Главное, что и стены повторяли его. А стоило приблизиться, как на ближайшей возник провал. Причем края его были гладкими и тоже светились.
— Мне… сюда? — Миара осторожно приблизилась, но внутрь заглядывать не спешила. — А свет где?
— Думаю, что свет загорится, как только ты войдешь, — Дикарь первым заглянул в проем и свет действительно вспыхнул. — Так и есть… на датчиках.
— Чего?
— Такие… устройства. Улавливают движение. И свет включают. Когда человек входит, свет загорается. А когда выходит, то гаснет. Удобно.
— А если я лягу? — Миара все же решилась. — Книгу почитать? А они решат, что никого нет. Мне что, теперь ходить и читать?
— А ты с собой много книг прихватила? — не удержался Карраго. И тоже вошел.
Барон прислонился к стене. И выглядел он… бледновато.
— С тобой все хорошо? — Винченцо подошел к мальчишке. Так и есть. Кожа под пылью почти белая, да и глаза запали, черты лица заострились.
Джер приоткрыл глаза.
— Давит, — пожаловался он, коснувшись венца на лбу. — Сильно… и голова болит.
— Миара! — собственный голос казался громким, но он потонул в пространстве башне. — Карраго, чтоб вас…
Целители.
У семи нянек дитя… два великих целителя, которые не видят, что под носом происходит.
— Чего? — Миара появилась первой.
И нахмурилась.
Потом нахмурилась сильнее. А мальчишка, чуть пошатнувшись, оперся на стену, а потом по стене и съехал.
— Да чтоб тебя… Вин, держи его. Карраго!
— Дорогая, на слух я пока… — он не договорил, как-то вдруг сразу подобравшись. — Так, что у нас тут… нет, радость моя злобная, давай я сам… в другой раз я тебе позволю все, что захочешь, но сейчас… обрати внимание, стандартное плетение во многом хорошо…
Джер закрыл
