class="p1">Прежде, чем я успел договорить, свет над головой сменился огнями тревоги, а по ушам резанула сирена.
Девочка одним прыжком оказалась около Славы, толкнула его в спину, отчего мальчик сделал несколько шагов, нелепо размахивая руками в попытке удержать равновесие.
Грохот выстрела на секунду заглушил орущие динамики. К запаху мяса примешалась вонь пороха.
Смех, тот же самый, что и вчера. Я вырвал из рук остолбеневшего Димы обрез и успел выстрелить из второго ствола. Тварь рухнула у самых ног, подмяв оставленную на полу сумку с консервами.
Мы пятились, не в силах отвести взгляд от детских тел. Мальчик лежал без движения, девочка тряслась в конвульсиях. Она меняла форму, словно пластилиновая фигурка под детскими пальцами, платье втянулось в кожу, руки выросли в локтях… Я на ощупь перезарядил обрез, уронив несколько патронов, которые мы предусмотрительно поделили поровну.
— Надо бежать, — потянул Диму за руку. — Живее!
Датчики срабатывают заранее, у жителей есть от трех до пяти минут после начала тревоги, чтобы убраться с этажа или спрятаться за рабочей гермодверью. А значит, нужно бежать быстро. Я привычно вскинул запястье и выругался, не обнаружив часов.
Тяжелая сумка оттягивала плечи, откуда-то под ноги прилетел резиновый мяч. Ботинки рвали плотную дымку багрового тумана, еще одного предвестника Самосбора.
Поворот.
Второй.
Теперь я видел их, в углах и коридорах: вытянутые фигуры без одежды и лиц. Поверхность их белесых тел постоянно двигалась, словно стекая восковыми каплями, а тонкие жерди лап тянулись навстречу…
— Надо бежать…
— Серега!
— Мы не можем знать наверняка…
— Целься в девочку!
Обрывки наших фраз, наши голоса отовсюду.
Дима вырвался вперед. Он бежал налегке, так и не забрал свой рюкзак. Возникшее перед ним существо быстро менялось: обозначились плечи, шея втянулась, пластилиновое тело приняло форму человеческого, восковая кожа отделилась и позеленела, превратившись в химхалат. Лишь руки остались прежней длины, прижав брата к стене.
Я подбежал ближе и заглянул в серые глаза… Вздернутый нос, светлые волосы. неаккуратно торчащая щетина… Я выстрелил в свое лицо сразу с двух стволов.
— Нормально? — с трудом выдавил сквозь одышку.
Дима кивнул. В том месте, где его схватила тварь, на гимнастерке выступила кровь.
За следующим поворотом показалась шахта. Сколько осталось? Самосбор может появиться в любую секунду, и тогда лучше бы нас сожрали монстры подвала.
Меня ударили в спину, и я покатился вперед кубарем, вскочил, не теряя скорости, за несколько рывков влетел в кабину. Правое колено и рука отозвались болью, но в плечах полегчало. За спиной грохотали консервы — видимо, когти распороли мешок. Обрез остался лежать в багровой мгле.
На четвертом я осмелился обернуться. Но никто не карабкался за нами из темноты, фонарик осветил лишь туман, тянувшийся из кабины через люк.
— Он словно поднимается… — пробормотал я, потирая саднящее запястье. — Как твои раны?
Дима сидел рядом и ерошил волосы побелевшими руками.
— Он был нормальный. А я стрелял в него, Серег. Я убил ребенка! — Губы дрожали, мокрые от слез. — Я не хотел так… я не…
— Знаю. — Я обнял брата, прижал к себе, сколько хватило сил. Хотелось выдавить всю боль из этого тела, забрать себе. — Он был таким же, слышишь? Такой же тварью. Ты никого не убивал.
Ложь, за которую мне никогда не будет стыдно. Дима вырвался из моей хватки.
— Зачем ты так говоришь? Нет, я видел, это был мальчик, Славка, понимаешь? Это был он!
— Дима, брат…
Из шахты потянуло мясом. Над головой взревела сирена.
— Да твою ж мать!
Дима вскочил и бросился к лестнице. Прежде чем бежать за ним, я плюнул на распоротый вещмешок. Там ничего не осталось.
Самосбор может занять один этаж, а может расползтись на все пятьдесят. По одной из многочисленных догадок, так он преследует бегущих, хоть Вовчик и утверждает, что это бред. Но даже бывший ликвидатор не знает всей правды, потому-то здесь каждый и верит в удобное.
— Погоди, — я окликнул брата на шестом. Отсюда сирена слышалась слабее. — Да не лети ты так!
— Я должен сказать им сам! — бросил он через плечо.
Пришлось высказать все, что думал в тот момент об этой затее, но догнать упрямца мне удалось лишь у квартиры напротив. Мы секунду пялились на узкую полоску света из приоткрытой двери. Здесь никто не оставляет гермозатворы открытыми, тем более ночью.
Дима вошел первым.
Пропитанный кровью ковер я увидел уже из-за спины брата. Два тела с обглоданными лицами смотрели в потолок остекленевшими зрачками. Ноги сами погнали меня обратно в прихожую.
Я прислонился к стене и закрыл глаза. Так легче, когда ничего нет. Эмоции слились воедино, мягкие, словно пластилиновые твари, они меняли одну причудливую форму на другую. Всмотрелся во тьму, пытаясь различить хоть что-нибудь, но понял: осталась лишь усталость.
— Это я предложил спуститься. Дважды я. Если бы не… — донеслось из комнаты.
— А я притащил тварь сюда. — В ответ захотелось рявкнуть. — Не смей мазаться этим дерьмом в одиночку. Не мы их убили, черт бы тебя драл!
До меня дошло, что сирена уже несколько минут как слышится гораздо ближе. Будто уже с пятого. В коридоре загорелся красный свет, на долю секунды опередив мысль.
— Самосбор. Пошли отсюда, — мне пришлось вернуться в комнату и буквально силой тащить брата за собой.
— Да-да, иду, пусти.
Он вытолкнул меня на самом пороге, щелкнул замками за моей спиной.
— Что ты творишь?
— Послушай, брат, я пока сам, ладно? — его голос с трудом различался за дверью и воем сигнала. — Мне нужно все обдумать. Одному. Так будет правильно. Иди домой.
— Да что ты мелешь? Мертвецам не нужны твои извинения, кусок ты кретина! Не поступай так со мной, сука, слышишь? Дима!
Я орал и колотил в стальную обшивку без толку. Слюна из охрипшего горла смешалась с кровью на сбитых ладонях.
— Что происходит? — Поля стояла сзади, на пороге нашей квартиры. — Где Дима?
— Все нормально, — просипел я. — Хорошо, да. Дима пока побудет у соседей.
Я подошел и мягко втолкнул женщину в прихожую. Закрыл за нами дверь.
— Все остальные дома?
— Ира в ночную, Алина у подруги осталась. Подожди, но что с Димой? — тетя безуспешно пыталась поймать мой взгляд. — Что он там делает? Куда вы опять лазили?
— Так надо, — отрезал я, делая вид, что проверяю затвор.
— Ты дебил? — из комнаты вышел Вовчик. — Вот скажи, малой, ты совсем дебил — сюда это тащить?
Я дернулся, будто протез тельняшки прилетел мне под дых. Но ликвидатор говорил про мой халат, заляпанный слизью со спины.
— Живо отмываться!
Стальная клешня крепко схватила меня за шкирку, потянула за
