и время жизни личности настолько несопоставимы, что опять же вспоминается выражение Петра Успенского о соотношении нуля и бесконечности. А, во-вторых, как уже не раз упоминалось, физическое и эфирное тела составляют прижизненный в рамках инкарнации тандем, где эфирное тело для физического тела и личности является резервуаром энергии. И вот здесь как раз причина и заключена: как физическое тело без эфирного — прах, так и эфирное без физического фактически также нежизнеспособно. За исключением очень короткого промежутка времени после момента развоплощения. Одна из причин — отсутствие у него собственного «реактора холодного синтеза» — пищеварительной системы. Это, как мы знаем, основной для живых организмов источник пополнения энергии. А еще — отсутствие сенсорного механизма. То, и другое предоставляют эфирному телу информационно-энергетические сигналы — его пищу, без которой оно погибает. А коль прекращает свою деятельность энергетический центр дискретно обособленного конструкта, коим и личность в нашей системе представлена, совершенно понятной становится смерть остальных двух тел — астрального и ментального. Если шутки ради сравнить энергопотребление и длительность работы личности и сущности (очень грубо), то в первом случае это лампа накаливания, а во втором — светодиодная лампа, где вторая по сравнению с первой чуть ли не вечна.
Что касается сущности с ее собственным энергетическим центром — каузальным телом, то об этом будем говорить чуть дальше.
О вертности
И, конечно же, Юнга и его дифференциацию психики по вертности мы в начале работы вспоминали не просто так. В дальнейшем это разделение станет нам понятным через взаимодействие аналитических и синтетических аспектов психики, составляющих наши сознание и бессознательное.
Если у кого-то уже успела промелькнуть мысль, что «аналитики» — экстраверты, а «синтетики» — интроверты, обольщаться не стоит. Все несколько сложнее. Но появление этого откровения само по себе явно не лишено смысла, потому что, условно говоря, экстраверты — заложники аккомодационного (приспосабливающего себя) процесса познания мира, интроверты же — ассимилятивного (приспосабливающего к себе). Экстраверты стараются «разобрать» объект, путем анализа получить о нем правдивую информацию для понимания места объекта в структуре признанного обществом миропорядка, т. е. рассматривают его как объективную данность, пришедшую извне. Интерес же интровертов к объекту прослеживается через сферу его собственных субъективных представлений о действительности и, как результат таких представлений, об уже интегрированном в свою систему ценностей объекте. Итак, в одном случае объект «при первом его прочтении» — цель, к которой устремлена психика для установления его истинности или объективной данности. В другом — средство, при помощи которого психика «строит» собственное суждение с его участием. Для экстраверта объект важнее субъекта (себя): в нем преобладающая ценность, а у субъекта только второстепенная. Т. е. для себя экстраверт — лишь следствие, причина — объект. Интроверт же придает большую ценность субъекту (себе), нежели объекту: объект находится на более низком уровне ценности, чем субъект. Например, по Юнгу, если объект является предметом эмоции, то главное для интроверта — «эмоциональное переживание, а не объект в его реальной индивидуальности». Вот так в одном случае энергоинформационный поток направлен от субъекта к объекту, в другом — наоборот. В шутку говоря, экстравертивный тип представляет собой донора, отдающего свою энергию объекту, а интровертивный — вампира, забирающего ее у объекта.
Тех читателей, кто не знаком с «Психологическими типами» Юнга и захочет в большей степени углубиться в тему, отсылаю к первоисточнику. В нем утверждается, что чистого типа существовать не может, что типическая установка — это только относительный перевес одного «механизма», как называет Юнг экстра- и интроверсию: перевес одного над другим при наличии обоих. Остальным же, думаю, для понимания сути «механизмов», чтобы можно было использовать такое понимание в нашей работе, информации вполне достаточно. Это будет основанием для наблюдения за тем, как и когда один аспект вертности «перевешивает» другой. А сделаем мы это чуть позже и уже с нашей точки зрения, полагаясь на структуру Теории Единства, в ее концепции понимания трансформации сознания. С одной стороны, в рамках онтогенеза. С другой — метемпсихоза. Онтогенез в этом случае предстанет, при отсутствии патологии и кармических ограничений в работе нейрогуморальной регуляции, тремя периодами, где будут по очереди главенствовать эмпирический, рациональный и трансцендентный аспекты психики. Метемпсихоз же мы рассмотрим, не вдаваясь в подробности, как два этапа подготовки онтогенеза. А именно послесмертие, — принципиально для нас существующий период, описываемый в «книгах мертвых», — и подбор родительской пары, обусловленный категориями места и времени зачатия.
О тождественности: синкретической и эклектической
Прежде чем начну раскрывать суть, заявленную в тезисе названия статьи хочу немного разрядить обстановку серьезности нашей виртуальной беседы и несколько перевести ее на минутку в полушутливый регистр.
После двадцати лет общения с табакокурением, возмущенный пришедшим откровением о том, что меня травят и к тому же заставляют за все еще и платить, я с этим зельем, обращаясь к сленгу, завязал и не притрагивался к нему к тому времени целых пятнадцать лет. Но вот как-то по случаю в компании, подойдя к группе курящих и ради интереса взяв предложенную мне сигарету, я попросил зажигалку, прикурил и… стал махать ею, чтобы потушить (раньше я пользовался спичками: тогда зажигалки еще не были у нас так распространены). И вот я стою, пораженный этим фактом. Стою с расширившимися от удивления глазами, хотя тогда уже был достаточно осведомлен о работе психосоматики в теории, о сути подсознания, которое не оперирует категорией времени — все эмоционально наполненные события находятся в его эксклюзивном банке памяти (физическом теле) в состоянии «здесь и сейчас».
То, о чем только что говорилось, напрямую темы данной статьи не касается, но в то же время касается одного из центров сознания — подсознания и его «видения» действительности: когда всё вместе и всё порознь одновременно.
Если внимательно рассмотреть все три аналитических центра психики — подсознание, операциональное сознание и надсознание, то мы увидим четкую картину, на которой лишь средний центр сознания будет рациональным, два же «крайних» окажутся иррациональными. Давайте разберемся, почему и как это работает.
Первый — подсознание — сфера эмоций, сфера эмпирического познания мира. А если взглянуть на это более дифференцированно, сфера собранных сенсорной системой физического тела и эмоционально воспринятых образов. Напомню, что с точки зрения Теории Единства эмоций у нас всего лишь две — «приятно» и «неприятно». Ни о какой рациональности здесь, конечно же, речь не идет.
Третий центр сознания, — надсознание, — это уже эстетический анализатор образа, состоящего из всего того, что пришло «снизу», от физического тела. Т. е. первоначально воспринятая картинка, которая уже
