Иран, иранцы [пришли] к Дастану в поисках защиты. И Дастан ушел. Рустаму было четырнадцать лет. Он вывел Кайкубада{19}, сходил в ставку тюрок и вернулся назад, совершив много подвигов. Афрасиаба прогнали. Умиротворил он народ[111]. При Кай Кавусе Рустам ходил в Туркестан и отомстил за Сийавахша. Затем он ходил [в Туркестан] вместе с Кайхусравом и много сражался, пока однажды взял Афрасиаба [в плен] и убил. После него был Фарамурз. История Фарамурза отдельно составляет четырнадцать томов. Историю Наримана, Сама и Дастана он сам рассказывает в «Шах-наме»{20}, и нет необходимости повторять ее.
История Рустама такова, как ее изложил в стихах Фирдоуси в «Шах-наме», посвятив его султану Махмуду. Он читал [ему] сочинение несколько дней. Махмуд сказал: «Все "Шах-наме" — ничто, кроме сказания о Рустаме, а в моем войске тысячи таких, как Рустам». Бу-л-Касим ответил «Да будет долгой жизнь государя! Мне неизвестно, сколько в его войске таких мужей, как Рустам. Знаю одно, что всевышний больше не сотворил для себя ни одного раба, подобного Рустаму».
Это сказав, низко поклонился и ушел. /8/ Царь Махмуд сказал везиру. «Этот мужик обиняками назвал меня лжецом». Везир отвечал ему: «Надо убить». Но сколько ни искали, не нашли. Сказав [так], загубил он свой труд и, уйдя, никакой награды не обрел, покуда не скончался на чужбине{21}.
Если рассказывать [здесь] о каждом, то мы не достигнем своей цели. И все это известно миру. Потомки их из поколения в поколение точно так же были джиханпахлаванами при персидских государях.
Минуло четыре тысячи лет, и появился наш пророк, да благословит его Аллах, и принес ислам. [Случилось это] в правление Хусрава Парвиза б. Хурмиза б. Ануширван ал-Малика{22}, когда джиханпахлаваном был Бахтийар, из потомков Рустама{23}. Его история рассказывается в «Бахтийар-наме»{24}. Родословная сипахбада Бахтийара: Бахтийар б. шах Фируз б. Бурзфари б. Ширавжан б. Худайган б. Фаррухбих (?) б. Маххудай б. Фируз б. Кирдафарин б. Пахлаван б. Испахбад б. Рустам б. Михрзад б. Рустам б. Пулад б. Кан Азад-мард{25} б. Рустам б. Чихрзад б. Нирусандж б. Фаррухбих б. Дадафарин б. Сам б. Бахафарид б. Хушанг б. Фарамурз б. Рустам ал-Акбар б. Дастан б. Сам б. Нариман, б. Куранг б. Гаршасп.
Когда ислам принесли в Систан, и мусульманское войско стало сильным, и всему миру стало ясно, что нет силы [противостоять] небесному приказу и что дело [совсем] не в оружии и в войске, а /9/ в воле всевышнего, и систанцам было известно о приходе в конце времен [Мухаммада] Избранника, они сдали Систан без сопротивления...[112] был Рустам б. Азадху б. Бахтийар-испахбад. И мы рассказали [о событиях] от Гаршаспа до Бахтийара. Родословную Гаршаспа вплоть до Кайумарса, который был Адамом, мир ему, мы упомянули в начале книги.
А теперь мы [расскажем] о некоторых достоинствах [Систана], упомянутых авторами «Известий» и учеными. В «Книге о пророках», мир им, 'Али б. Мухаммад Табари{26} рассказывает. Когда Адам, мир ему, отправился из Сарандиба искать Еву, он сделал остановку лишь в том месте, где сейчас Систан. Там, в песках, он увидел проточную воду. Напился, стало легко. Дул северный ветер. [Адам] лег и заснул. Встав, совершил он омовение и молитву.
Когда кончил, захотел что-нибудь съесть. Гавриил, мир ему, спустился к нему и тотчас явил для него гранатовое дерево и финиковую пальму. По воле всевышнего деревья покрылись плодами. Адам срывал их и ел. С того времени и существуют гранаты и финики Систана. И когда Гаршасп пожелал построить г. Систан, причиной явились именно эти гранатовые деревья и финиковые пальмы{27}.
Другая достопримечательность
Во времена всемирного потопа, когда Нух, мир ему, в ковчеге странствовал по свету, там, [в Систане], он остановил свой ковчег и послал голубя, и тот принес известие, что бедствие миновало и воды стало меньше. И там, в ковчеге, [Нух] совершил двукратную молитву и просил бога: /10/ «О господь, возлюби голубя и благослови сию землю». Это благословение пребудет над жителями и областью до дня Страшного суда{28}.
Другая достопримечательность
Сулайман, мир ему, приказал ветру, и тот пронес его и все его войско по всему свету. Миряне увидели [Сулаймана] и изъявили ему свою покорность. С ним были джинны и люди. Стряпчие скрепили [союз]. [Сулайман] сказал ветр: «Спусти меня в таком месте, где было бы прохладно и приятно». [Ветер] опустил его в Систане. Там он позавтракал, после чего сказал: «Здесь приятнее всех мест, где мы были»{29}.
Сегодня во всем мире царит справедливость, и нет насилия, ибо весь мир исповедует одну веру. Хариджиты{30} отсюда взяли различение страны зла и страны справедливости[113].
Другая достопримечательность
Искандар Руми, когда был убит Дара б. Дараб, женился на его дочери Раушанак. Отправляясь в поход в Индию, он пришел в Систан. Остановился в крепости, которую выстроил Кайхусрау, к северу от цитадели Систана. С южной стороны есть еще одна крепость, которую построил Ардашир, сын Папака. Искандар оставался там семь дней. Ласково обошелся с сипахбадом Систана, так как тот оказал ему много услуг и вышел встретить его. Там, где была смотровая башня цитадели, Искандар приказал выстроить особую крепость и оставил в ней Раушанак. Когда поход в Индию был завершен, он вновь вернулся в Систан. Постройка крепости подходила к концу. [Искандар] пробыл в Систане месяц, и строительство крепости завершили. Он сказал: «Арак в крепости должен быть таким, а не таким, как /11/ был». Арак по-гречески называют сторожевую башню[114]. Сейчас здесь находится цитадель Систана, называемая арком{31}. Ее построил Двурогий. Рассказ об этом приведен в нескольких книгах. Во-первых, в «Ахбар-и Систан», во-вторых, об этом рассказывает 'Абдаллах б. ал-Мукаффа' в книге «Житие царей Персии». В-третьих, об этом рассказывает Абу-л-Фарадж Кудама б. Джа'фар б. Кудама ал-Багдади в книге «Харадж», в главе «Пути и страны»{32}. Правильность их сообщений о Систане подтверждается рассказами о пророках — мир им, — а чистота и целомудрие — у Аллаха.
О том, что есть в Систане и чего нет в других городах
Во-первых, [Систан] имеет большой укрепленный шахристан размером с город, если сравнивать с другими городами. Его называют «девственным городом»[115], ибо никто никогда не мог взять его [силой], пока [жители] не отдавали сами,
