– Милек, познакомишь меня со своим другом? – Прислужница кинула томный взгляд из-под густых ресниц на парня, затем перевела его на Тали.
– Запросто, – ухмыльнулся парень, – знакомься, Верт. А это Вейка. Золотая девка, не пожалеешь.
В этот момент Вейку окликнул хозяин, и она с неохотой поднялась, пообещав, впрочем, скоро вернуться. Тали с облегчением выдохнула. Милек же тем временем принялся сыпать советами, как получить от Вейки желаемое, приправляя рекомендации сальными остротами. Девушка подумала, что получить от Вейки не нужное ей «желаемое» можно и без всяких там советов, гораздо ценнее были сведения, как отделаться от прилипчивой служанки.
Тали слушала болтовню захмелевшего Милека, задавая вопросы и переводя темы, едва тот начинал интересоваться ее жизнью и службой. Вейка несколько раз подходила к Тали, подливала вина в стакан, всякий раз словно невзначай касаясь ее плеча пышным бюстом. Подобные действия горячо поощрялись Милеком и сопровождались пошлейшими комментариями. Во время одного из Вейкиных подходов Тали поднялась, пожелала новому приятелю спокойной ночи, поблагодарила подавальщицу, оставив на столе монетку, и отправилась наверх в отведенную ей комнату. Милек и Вейка удивленно переглянулись, после чего прислужница, сцапав монету, пожала плечами и задержалась у стола поболтать с парнем.
Тали закрыла дверь на засов. Устало опустилась на кровать. События дня, перевернувшие с ног на голову всю прежнюю жизнь, и вино, которого она выпила больше, чем следовало, благодаря Вейкиным стараниям, тяжелым грузом давили на нее. Она с трудом стянула сапоги и уснула, не снимая одежды.
Пробуждение было стремительным и малоприятным. Девушка почувствовала, что лежит в крайне неудобной позе, отчего затекло и онемело тело. Попыталась подняться, но поняла, что руки привязаны к спинке кровати. Она с силой рванулась вперед в безуспешной попытке освободиться.
Густая темнота комнаты отреагировала желчным смешком, затем чиркнула спичка и зажглась свеча. В беспокойных отблесках огня Тали различила знакомое лицо, но радости от узнавания не испытала.
На стуле рядом с кроватью сидел ее жених, граф Виллем д’Оррет собственной персоной, и с холодным интересом наблюдал за метаниями своей жертвы. В скудном освещении молодой мужчина казался красивее, чем обычно. Вот только красота эта не будила в Тали светлых чувств. Рот жениха кривился в привычной высокомерной усмешке. К высокомерию примешивалось злорадство.
– Заставила же ты меня побегать, дорогая невестушка. При других обстоятельствах это придало бы особую остроту нашей встрече. Тем не менее должен поблагодарить тебя за то, что облегчила мне задачу. Избавиться от тебя сейчас труда не составит, и барон не будет путаться под ногами.
– Но зачем? – с недоумением воскликнула Тали. Чем она так насолила жениху, что он готов убить ее без суда и следствия? – Что я вам сделала? Почему вы не расторгнете помолвку и не оставите меня в покое?
– Чтобы ты вернулась к папеньке и продолжила дурить ему голову? А затем подобралась поближе к императору и его семье и реализовала план Кромака? Думаешь, я полный идиот? Сейчас я оказываю очень большую услугу барону. Он поймет это позже. Поймет и будет благодарен за то, что я сделал за него всю грязную работу.
– Я не знаю ни о каких планах Кромака и к императору не собираюсь! – дыхание перехватило. Тали скатывалась в панику, наблюдая, как мужчина снимает ремень и натягивает его, оборачивая концы вокруг ладоней. – Ну почему? За что? Объясните, прошу вас!
– Хочешь поболтать? Что ж, будем считать это последним желанием приговоренного. Тогда слушай и не дергайся.
Виллем понимал, что девушка надеется выиграть время, но не стал препятствовать этому. Он сам, как ни пытался быть убедительным, оказался не готов собственноручно привести в исполнение вынесенный им же приговор. Мужчина рассчитывал на то, что попавшая в капкан белоярская шпионка начнет выкручиваться привычными способами: попробует соблазнить, откупиться или завербовать. Одним словом, признает свою вину. Ему во что бы то ни стало требовалось получить ее признание. При таком раскладе он будет не банальным душегубом, а защитником империи. Виллем не ожидал, что девчонка начнет отпираться, взывать к справедливости и задавать вопросы, ответы на которые ей хорошо известны. Ясно как день, она лишь прикрывается маской святой невинности. На самом же деле перед ним настоящая змея, хитроумная и ядовитая, как гюрза.
И он получит ее признание. А пока, так и быть, расскажет свою историю.
– Как ты сама знаешь, это случилось три года назад. Я гостил у Гарета. Барон расставил дозоры у белоярских земель. На границе было неспокойно. Мои люди патрулировали территорию вместе с его солдатами. Но в те дни мы с бароном оставили лагерь и находились в замке. Моя невеста – его дочь Талиэн – была тяжело больна. Болезнь оказалась неизлечимой. Тали долго, но безуспешно боролась за жизнь. Лекари не в силах были помочь, оставалось лишь проститься с ней. Но во мне теплилась надежда, что я могу сохранить ей жизнь. Пусть не в ее теле, в чужом, но это все равно была бы она, моя Тали. Для воплощения моей задумки требовалась другая девочка, ее ровесница, и некромант. Некромант у нас был. Отец, светлая ему память, поддался на мои уговоры и нанял сильного мага, не побоявшегося нарушить закон за достойное вознаграждение. Запретные ритуалы караются довольно жестоко. Маг и сказал, что нужно найти того, кто отдаст Тали свое тело.
Видя ужас и отвращение на лице девушки, мужчина тоскливо усмехнулся.
– Вряд ли ты поймешь. Но мне все равно. Я любил эту девочку. Наших отцов связывала давняя дружба, и я часто проводил время в замке барона, да и Тали подолгу гостила у нас. Я играл с ней, наблюдал, как она взрослеет. Мне всегда хотелось, чтобы у меня была сестра. Поначалу я так и относился к Тали, как к младшей сестре. Но чем больше времени проводил с ней, тем яснее понимал: отнюдь не братские чувства вызревают в моем сердце. С Тали происходили те же метаморфозы. Когда ей исполнилось тринадцать, она призналась мне в любви и сказала, что хочет скорее повзрослеть, чтобы стать мне женой. Тогда я впервые поцеловал ее и пообещал всегда быть рядом, любить и оберегать до конца своих дней и тогда же попросил у барона руки Тали. Мы обручились. А потом я узнал о болезни. Легочная чума. Болезнь обнаружилась слишком поздно, чтобы чем-то ей помочь. Лекари дали год. Она угасала, таяла на глазах.
Виллем на минуту умолк, и лицо его подернулось печалью. Впервые за все время их знакомства Тали увидела на этом красивом лице что-то помимо привычной надменно презрительной маски.
– Но я нашел способ спасти любимую. Оставалось получить согласие ее отца. Барон наотрез отказался от моей затеи. Решил, что я тронулся умом, – Виллем с горечью хмыкнул, – но в итоге мне удалось убедить его. Кроме дочери у барона никого не осталось. Жену несколько лет назад забрала та же болезнь. Я нашел похожую на Тали девчонку. Пообещал неплохое вознаграждение за услуги. Привез ее и некроманта в замок барона. Вот только девчонка почуяла неладное и сбежала. Требовалось срочно найти замену. До ритуала оставалось всего два дня. Жизнь покинула Тали, но некромант привязал ее душу к телу, однако задержать уход надолго не мог. Как назло, ни одной девушки возраста Тали в замке и окрестностях не было. Мы с бароном разослали людей в деревни и села, что находились на его землях, дав указание привезти любую девушку, которой недавно исполнилось четырнадцать. Мне стало уже неважно, будет ли она похожа на Тали. Накануне ритуала в замке появились люди барона с сообщением, что несколько вооруженных отрядов перешли границу недалеко от охраняемой территории. Одну группу лазутчиков удалось ликвидировать. В живых оставались солдат и девчонка, которая была с ними. Солдат умер от ран, едва его довезли до замка, а девчонка оказалась целой и практически невредимой, только вся в синяках и ссадинах. Парни объяснили, что она серьезно сопротивлялась: кого ранила, а кого и вовсе убила. Вот они на ней и отыгрались за своих. Барон приказал допросить ее. У него тогда были люди, умевшие разговорить даже немого. Но девчонка оказалась упертой. Все твердила «не знаю» на любые вопросы.
