свежий воздух, - ответила оракул.
- Как мне попасть в Никс? – продолжил он.
Кидель, как и все оракулы Круфикса, обладала двумя дополнительными руками, состоящими из звездной тени, подобно образу ее бога. Теневые руки Кидель изгибались, словно она танцевала, но она не произнесла ни слова. Ксенаг ухмыльнулся ей сквозь пелену дождя.
- Ты похожа на барахтающееся насекомое, - сказал Ксенаг. – Жука, опрокинутого на спину.
- Так сквозь корни, в водную колыбель Ариксмета, - пробормотала оракул. – Потерянный город без собственных корней.
- Что насчет Меча Пирфора? – спросил Ксенаг. – слагатели мифов говорят, что судьбы меча и гидры связаны.
- Слагатели мифов не могут измерить дно моря до самих краев вселенной, - сказала оракул.
- Как мне попасть на край мира? – сказал Ксенаг. – Я знаю, что за твоим водопадом есть способ попасть в Никс.
- Ступай, выпрыгни за его край, и я с радостью размажу тебя о камни мироздания, - сказала Кидель.
- Гидру пробудили мои празднования? – продолжал Ксенаг.
- От вечных огней до осколков небес, до вершины горы Велеры, - отвечала Кидель. – Затем пустота. Но больше пустоты нет.
- Говори яснее, - приказал Ксенаг, - или я вырежу твой язык.
- Ты думаешь, что можешь скрыть свои деяния? – спросила оракул. – Боги осведомлены, что чего-то не хватает.
- Но знают ли они, что это я? – спросил Ксенаг.
- Скоро каждый узнает твое имя, - сказала она. Ксенаг был польщен, хотя очевидно она не имела в виду ничего хорошего.
Кидель отвернулась от него и прошла к телу Дейфона. Ксенаг решил, что ненавидит оракулов Круфикса больше остальных. Она позволила себя похитить, чтобы следить за ним. Ему стоило убить ее сейчас же, пока Круфикс не раскрыл его планы. Пряди волос, свисавшие со лба Кидель стали подобны вуали Атрея, когда она душе Дейфона найти путь в Подземное Царство. Столько суеты из-за одного надменного человека.
- Спасибо за молнию, Керан, - произнесла оракул в небеса.
Вместо того, чтобы убить Кидель, Ксенаг решил, что он лучше продолжить унижать и манипулировать ею в своей долине. Ее загадочное божественное зрение было, все же, лучше, чем вовсе никакого. Но он чувствовал себя слабым после провала веселья. Ее разум был чист и нетронут, в то время как он чувствовал себя обессиленным и истощенным. Он не желал испытывать свою силу на этой женщине, поэтому он ничего не предпринял, когда Кидель обернулась туманом и растаяла, воспарив сквозь дыру в плетеном куполе. Она отправится назад, к Древу Круфикса у водопада на краю мира, где ее бог наблюдал за пульсом времени и мироздания.
ГЛАВА 2
- Эй, подъем, - прорычал Ксиро. – Твоя вахта.
Носок ботинка ткнулся в ногу Элспет, и ее пальцы инстинктивно сжали рукоять меча. Она спала так мало. И, несмотря на твердую землю, узловатые корни под тонкой подстилкой, и резкий запах гниющих яблок, она совсем не хотела просыпаться.
Элспет открыла глаза в тот миг, как поток искр вырвался из кратера горы Велеры, заполнявшей собой горизонт над фруктовым садом, в котором был разбит их лагерь. Этой ночью небо было особенно ярким. Звездные облака фиолетовых и синих цветов окаймляли гору и на ее глазах складывались в волнистый узор. Жители Тероса дали ночному небу имя: Никс, обитель богов. Поначалу, Элспет считала, что слово «обитель» было метафорой. Но она уже несколько месяцев провела в Теросе, и чем больше Элспет узнавала о нем, посещая храмы, тем более она понимала, что Никс был вполне реальным местом. Она вернулась в этот мир из-за богов. Возможно, именно боги делали Терос иммунным к таким зверствам, с какими она сталкивалась в Мирродине, или к хаосу, подобному тому, что поразил Бант. Если боки были ключом к безопасности мира, ей нужно было понять о них все. Но сначала ей нужно было заработать на жизнь, работая на Ксиро, и он толкал ее в бок и приказывал проснуться.
- Сейчас же! – Ксиро опустился на корточки и потряс ее за плечо. – Или я заберу это твой бесценный меч и отпинаю тебя в реку.
- Не трогай меч, - пробормотала Элспет, выползая из спального мешка.
Ксиро был капитаном наемного отряда, собранного из жителей Квартала Иноземцев в Акросе. Ксиро поклонялся Ирою, Богу Победы. Он даже назвал свой отряд Клинками Ироя, в честь божественного покровителя Акроса. Кроме Элспет, остальные Клинки раньше служили в Акросской армии, но были изгнаны по причинам, о которых никто не говорил – изгои не по рождению, но из-за обстоятельств. Ксиро брал работу из нужды, но сам он, и его люди часто говорили о восстановлении благоволения властей. Элспет понимала, что он жаждал быть вновь принятым в чистый город, за границами убогого квартала, служившего ему сейчас домом.
Ксиро нетерпеливо ждал, пока она сворачивала свою подстилку и запихивала ее с остальными вещами под брезентовый навес, натянутый меж яблонь. Это была их третья ночь в саду поместья вельможи, расположенного невдалеке от стен Акроса. Поместье Такиса было одним из немногих крупных сельскохозяйственных угодий за пределами города. Оно раскинулось на берегах притока реки Дейды, несущей свои воды из гор, и впадавшей в море. Арвид Такис, хозяин поместья, был рассержен на Короля Акроса, Анакса, от чего и обратился за защитой к Ксиро, вместо того, чтобы положиться на помощь армии. Клинки были наняты на охрану поместья от леонинов, совершавших набеги из горной местности. Из всех крупных поместий вокруг Акроса, это было единственное, на которое пока не нападали мародеры. Отряд Ксиро нес дозор круглосуточно, сменяя патрульные вахты.
- Где остальные? – спросила Элспету Ксиро по пути из сада к стенам обширного Поместья Такиса.
- Они обходят побережье, - сказал Ксиро. – Потом остаток ночи будут отдыхать в саду.
- Разве не минотавры обычно угрожают Акросу? – спросила Элспет. – Почему господин Такис полагает, что это леонины?
- Леонин был замечен в саду пару дней назад, - ответил Ксиро. – Минотавры не проводят разведывательные вылазки перед нападениями.
Элспет узнала, что орды минотавров свирепствовали в горах вокруг Акроса. Караваны, проходящие по Дороге Великой Реки, вдоль Дейды, к морю, постоянно подвергались нападениям. Хотя минотаврам не хватало организованности для полномасштабного нападения на полис, но даже равнины у городских стен не были от них в безопасности. Конфликт уходил корнями к самим богам. Ирой
