Книга Северо-Запад - Зэди Смит

бледные. Все, что надето на Ли всегда, – длинное и из белого хлопка. Она похожа на святую третьего ряда. Она шагает в ногу с остальными. Минует место преступления, мусорную корзину, наполненную блевотиной и засунутую за цветочный горшок в комнате отдыха, потому что до туалета было слишком далеко.

9

От А до Б.

А. Йейтс-лейн, Лондон С-З 8, Соединенное Королевство

Б. Барлетт-авеню, Лондон С-З 6, Соединенное Королевство

Направления прогулок на Барлетт-авеню, Лондон, С-З 6, СК

Предлагаемые маршруты

Эти направления приведены исключительно в информационных целях. Возможно, стройки, трафик, погода или другие события могут вызвать условия, отличающиеся от результатов на карте, и вам придется планировать ваши маршруты соответственно. Вы должны следовать всем знакам или объявлениям, относящимся к вашему маршруту.

10

И вновь от А до Б:

Сладковатый запах кальяна, кускуса, кебаба, выхлопных паров на автобусном кольце. 98-е, 17-е, 32-е места только стоячие – быстрее дойти! Беженцы из Сент-Мэриз, Паддингтон: будущий отец, курящий, старушка катит на инвалидной коляске, курящая, живучий тип, с мочеприемником в руке, мешок с костями, курящий. Все не прочь дунуть. Все. Польская бумага, турецкая бумага, арабская, ирландская, французская, русская, испанская, «Новости мира». Разлочить твой (украденный) телефон, купить аккумулятор, упаковку с зажигалками, упаковку с одеколоном, темные очки, три штуки за пятерку, фарфорового тигра в натуральную величину, золотые фиксы. Казино! Все верят в судьбу. Все. Так на роду написано. Именно так на роду не написано. «Кто хочет стать миллионером»? Телевизионные экраны в телевизионном магазине. Телевизионный кабель, компьютерный кабель, аудиовидеокабели, я даю вам хорошую цену, хорошую цену, брошюрки, звоните за границу в четыре раза дешевле, изучайте английский, восковая депиляция, фалуньгун, вы приняли Иисуса как персональный тарифный план? Все любят жареную курицу. Все. Иракский банк, Египетский банк, Ливийский банк. Пустые такси в связи с солнечным излучением. Бумбоксы потому что. Одинокий итальянец, удобные туфли, потерянный, ищу Мэйфер. Сто один способ найти укрытие: совершенно черный тент, маска для лица, затылок, тиснение Луи Виттон, тиснение Гуччи, желтые кружева, прикрепленные к солнцезащитным очкам, совсем не держатся, в полоску, леденцово-розовый в паре со спортивным костюмом, джинсы в обтяжку, летние платья, блузы, жилеты, цыганские юбки, брюки клеш. Без всякой связи с дебатами в газетах, в парламенте. Все любят сандалии. Все. Птичий щебет! От вульгарной, грязной торговой галереи до квартир-особняков, до дома англичанина в замке. Складной верх машины, откидной верх машины, проезд без остановки, хип-хоп. Смотри, как копятся деньги. О-па! Охранное освещение, охранная сигнализация, охранные стены, охранные деревья, Тюдор, модернист, послевоенный, довоенный, каменные ананасы, каменные львы, каменные орлы. Повернись на восток и мечтай о Реджентс-парке, о Сент-Джонс-Вуд. Арабы, израильтяне, русские, американцы: соединенные здесь меблированным пентхаусом, частной клиникой. Если мы платим достаточно, если мы прищуримся, то Килбурну и существовать нечего. Бесплатная еда. Английский – второй язык. Вот в этой школе зарезали директора. Вот здесь, напротив «Куинс Армс», – Исламский центр Англии. Пройдите посередине, вы рефери, вы! Все любят «Гранд Нэшнл». Все. Неужели сейчас и правда только апрель? И они устарели!

11

Так близко к дому, совсем рядом на Уиллзден-лейн. Странное схождение. Она входит в сломанную телефонную кабинку, посасывая палочку фруктового мороженого. Вокруг – толстое разбитое стекло, кубики осколков. В нескольких ярдах от массажного салона «Клеопатры». Ли широко открывает глаза, чтобы запомнить для Мишеля подробности – это одна из тех вещей, которая требуется в браке. Привлекать внимание не к тем подробностям. Серые мешковатые брюки, грязно-белый спортивный лифчик. И больше ничего, никакого топа. Никакой обуви. Груди маленькие, плотно прижаты к телу. Трудно поверить, что она рожала. Может, это тоже ложь. Тонкая талия, за которую хочется подержаться. Она – нечто прекрасное на солнечном свете, нечто между мальчиком и девочкой, напоминающее Ли о том времени, когда от нее еще не требовалось принять окончательное решение относительно всего этого. Желание никогда не бывает окончательным, желание нечетко и непрактично: ты идешь к ней, ты идешь к ней на большой скорости, а что потом? А что потом? Ли уже совсем близко, когда ее обнаруживают. Прошло три недели. Шар бросает трубку и пытается перейти на другую сторону. Трафик такой, каким ему и полагается быть в час пик. Поначалу Ли рада, что Мишеля с ней нет. Потом ее лицо превращается в его лицо, а его голос звучит из ее глотки, или же это замещающее оправдание, и из глотки звучит ее собственный голос.

– Гордишься собой? Ворюга. Мне нужны мои деньги.

Шар сконфужена, она бежит через дорогу. Бежит к двоим мужчинам, высоким, со спрятанными в капюшонах лицами, они стоят в дверях. Шар обнимает высокого. Ли спешит домой. За спиной она слышит ответ из неразборчивых оскорблений в свой адрес, трескотню, как из пулемета.

37

С девицей, которую она любила, много лет назад они, лежа в кровати, обсуждали цифру 37. Пение Дилана. У девицы – теория, что в числе 37 есть какая-то магия, нас влечет к ней. Этому явлению посвящено немало сайтов. Воображаемые дома, которые бывают в кино, книгах, живописи и поэзии, – почти всегда под номером 37. Попроси назвать число наобум – обычно это будет 37. Ищи 37, сказала девица, в наших лотереях, наших игровых шоу, наших мечтах и шутках, и Ли стала делать это, до сих пор делает. Напомни обо мне кое-кому, кто живет там. Она была когда-то моей настоящей любовью. Теперь эта девица тоже замужем.

Номер 37 на Ридли-авеню захватан. Захвачен? Входная дверь заколочена досками. Окно разбито. Человеческие голоса из-за сорванной серой сетки. Ли переходит из тени живой изгороди в передний двор. Никто ее не видит. Ничего не происходит. Она стоит, подняв одну ногу над землей. Что бы она стала делать, будь у нее тридцать семь жизней! У нее одна жизнь, она идет к матери, они вместе пойдут покупать диван. Если она и дальше будет стоять здесь, то опоздает. В переднем эркерном окне: Микки, Дональд, Барт, безымянный мишка, слон с оторванным хоботом. Матерчатые лица против грязного стекла.

12

– Ты не спешила. Нормально себя чувствуешь? Ты вроде немного похудела. Что, поедем по Юбилейной линии, да?

Полин отступает от входной двери, катит пластиковую сумку для покупок на колесиках. Всегда чуть старше ожидаемого. И меньше. С улицы это должно выглядеть как стремление человечества к совершенству: каждое новое поколение по сравнению с предыдущим становится лучше. Обретает лучшую форму, становится здоровее, продуктивнее. Сова становится птицей Феникс. Или это временное – потом произойдет обратное превращение?