это? — спросила растерянная Янмей, показывая на камень с надписями.
— Это старинный кенотаф визидара, — перевёл древние письмена на валуне Тафари. — Тело воина рассыпалось, хоронить было некого. Кенотафы — это надгробные плиты над могилами, в которых никого нет. Иногда там зарывали вещь, которая принадлежала погибшему, но чаще всего — ничего. Здесь, в этом камне осталась его душа.
Призрак опять поднял руку и указал путь. Когда они посмотрели, на что рыцарь показывает, то увидели ещё один светящийся столп на горизонте.
— Спасибо, тебе, воин, — сказала Бернис и положила к кенотафу маленький букет вереска.
Воин поклонился им и погас. А они двинулись к тому, который светился и словно звал к себе. Так, по светящимся кенотафам, которые встречались то группами, то поодиночке, они, наконец, вышли на новое место.
Ландшафт стал ровнее, горы слева приблизились. Они стояли чёрной неприступной стеной, поддерживая собой небо. На горизонте, утонув в вечернем тумане, горная гряда заканчивалась. Слева вдали у подножия чернел лес. Справа, у самого горизонта — на фоне затухающего неба вырисовывались очертания руин замка. От него осталась одна высокая башня. Может, добраться до неё и попробовать залезть наверх? Наверное, с неё хорошо было видно окрестности. За развалинами замка виднелась полоса океана.
— Слишком быстро темнеет, — сказал, опершись на трость, Леонар, — надо устроить ночлег. А завтра с утра решить, куда двигаться дальше.
Сидели у костра, и впервые за эти дни от души смеялись. Стурла балагурил, Леонар сыпал историями… Все предвкушали изменения. Чувствовалось, что завтра они, наконец, что-то поймут, узнают.
В кромешной темноте с улыбками на лицах, разошлись по палаткам, легли, закутавшись посильнее от сквозняка, как вдруг откуда-то раздался прекрасный звук — словно кто-то играл на арфе. Или это так мелодично завывал ветер в горах? Только Тафари хотел поднять голову и спросить у Стурлы или Леонара — не слышат ли они эти звуки? Но увидел, что в палатке все уже крепко спят, и самому ему тут же захотелось спать, как никогда в жизни. Кажется, он на секундочку закрыл глаза и провалился в крепкий сон.
С утра звуки арфы в ночи показались Тафари миражом, выдумкой. Тем более, что и подумать об этом ему было некогда — проснулся он от того, что кто-то колотил палкой по камню. Это оказалась Мэдлин. Она встала раньше всех и таким образом будила остальных. Когда Стурла, зевая, вылез из палатки, Мэд уже стояла у костра, полностью собранная в дорогу.
Пока все просыпались, Мэдлин ходила туда-сюда по лагерю, беспокойно заламывая руки. На щеках её играл нервный румянец. Выглядела Мэд серьёзной и встревоженной. Уселись завтракать, но Мэд опять вскочила.
— Да что с тобой?! — недовольно взглянул на неё Стурла.
— Действительно, чем ты так взволнована? — кивнула Пинар, — сядь, поешь, ведь ты не притронулась к миске.
Мэд же нахмурилась и сказала:
— Дорогие мои, мне приснился сон, из которого я поняла, что мы в большой опасности.
Говорила она медленно, глядя под ноги.
— Но я знаю, как выйти отсюда, — продолжила девушка. — В этом сне мне явилась дева, которая указала путь. Но она предупредила, что нужно добраться до ущелья как можно быстрее. Иначе с нами случится страшная беда. И мы должны идти без перерыва и отдыха, пока не дойдём до заветной цели.
Все перестали жевать и молча смотрели на неё. Было что-то в облике и словах Мэд непривычное и неестественное. Словно её заворожили: напуганный, остекленевший взгляд, будто она видит неведомых чудовищ, которые вот-вот нападут.
— И всё это из-за сна? — поднял лохматые брови Стурла, — да ты просто переела на ночь сушеной баранины.
Он отмахнулся и продолжил есть. Другие к её словам отнеслись более серьёзно.
— А раньше ты видела пророческие сны? — спросил Итиро.
— Нет. Никогда, — качнула Мэдлин головой. — Но этому видению я верю.
— Ты думаешь, что и мы должны начать верить твоим снам? — бросил через плечо Стурла. — Не думаешь ли ты, что это, как говорит Леонар, о-про-мет-чиво, а попросту глупо?
— А какая беда нас ждёт? — спросил Леонар.
— Не знаю, — мотнула она головой.
— Угу, — скривился Стурла, — Надо идти за тобой, но ты не знаешь, что нам угрожает. Очень ло-гич-но.
Мэд закусила губу и замолчала. Но разрядила ситуацию Янмей. Она подошла к Мэдлин, взяла девушку за руки и, заглянув ей в глаза, сказала:
— Ты правильно рассказала про своё видение. Мы услышали тебя. Я обещаю идти и не жаловаться. До конца.
Потом девочка повернулась к остальным и серьёзно добавила:
— Мы срочно должны идти туда, куда укажет Мэд.
И после этих слов все как-то разом стали спешно собираться. А Мэдлин подгоняла остальных, глядя на горизонт.
— Может, Зрячее зелье ещё действует? Давайте дойдём до той башни? И поищем путь оттуда? — предложил Марио.
— Нет! — ответила резко Мэд, потом добавила уже мягче, — я же сказала, что знаю дорогу.
И первой быстро пошла по направлению к горам. Мэдлин даже не шла, а скорее бежала. Визидары еле за ней успевали. По дороге ещё встречались кенотафы, но Мэд не обращала на них внимания. Лишь по сто раз в час глядела на маленькие часики, висевшие на шее. Правда, успокаивало то, что кенотафы показывали именно то направление, по которому команду вела Мэд.
Всех быстро накрыло утомление, но никто не жаловался. Сбивалось дыхание, поэтому по большей части шли молча, глядя под ноги. Только Леонар отдал свою трость Пинар, которая стала прихрамывать. Мэд не разрешала делать привалы. А если они и останавливались попить, то Мэд с опаской глядя за спины ремесленников нервно их подгоняла. Она так страшно вращала глазами, что даже Бёрнис стала оборачиваться, но сзади никого не было — всё тот же знакомый унылый пейзаж.
В конце концов, Стурла уже хотел возмутиться, не свихнулась ли Мэд часом. Он шёл позади всех и продумывал речь. «Скажу сейчас, — думал он, — что, мол, мы слушаем эту дурёху? Четыреста лет ждала Визидария, а сейчас за часы что-то там случилось из-за видений Мэд. И ждёт их страшная беда, какая правда, непонятно ей самой… А где доказательства, братцы, доказательства где, что Мэд, из-за её впечатлительной натуры, всё это не привиделось и не показалось?!» Нет, ну а вы бы разве не стали возмущаться на месте Стурлы? И только он хотел уже высказаться, только остановился, залез на плоский камень, чтобы произнести подготовленные слова, как поднял глаза и что есть мочи заорал:
— Есть! Есть!!! Мы нашли!!!
Стурла указывал на то, что увидели и другие. Из-за скалы, которая до этого сильно выдавалась вперёд,
