они к ним ни двигались, горы не приближались.
Путники блуждали уже неделю, и теперь им казалось, что ходят они по кругу.
За холмом открывался новый. Потом ещё один. И так до бесконечности. На каждой стоянке они в отчаянии сверялись с картой, но яснее не становилось. Слишком сильно изменились ландшафты. Они не встречали ни одного жилого дома, кроме пары разрушенных остовов старых хижин. Все вымотались. Даже песни Стурлы уже не утешали.
Как-то, на очередной стоянке, Тафари, наблюдал за завтракавшими друзьями. Все ели молча. Даже некогда весёлая Янмей теперь повесила нос и смотрела лишь в миску, ковыряясь в каше. За эту неделю визидарцы неуловимо изменились. Словно в каждом потихоньку выключили надежду: в глазах отражались недоумение, каждого начал точить червячок сомнения. Хотя они ещё и не решались высказать тревожные мысли. Но то, что происходит в их душах, было очевидно.
Стурла стал сердит. Пинар всё больше напоминала средневековую колдунью — на стоянках она варила зелья из рецептов, которые находила в своих тетрадочек. Иногда, когда все отдыхали, она ходила вокруг лагеря, собирая камешки и корешки. Оглянись, когда все прилегли, и издали можно было заметить её фигуру, склонившуюся над какой-нибудь очередной кучей. Она была сосредоточена и молчалива. Пит тоже стал менее разговорчивым. Всё чаще он сидел, погружённый в себя. Леонар на каждой стоянке, кусая карандаш и сдвинув брови, делал записи в блокнот.
Тафари, который как-то незаметно стал предводителем группы, и теперь чувствовал на себе особую ответственность за их миссию, окинул взглядом команду. Он видел, что друзьям нужна поддержка.
— Скоро всё будет хорошо, — сказал он твёрдо. — Вот увидите.
Визидары подняли на него глаза. В них загорелась надежда.
— Правда? — по-детски спросила Мэдлин, — ты обещаешь?
Тафари помедлил, а потом решительно кивнул:
— Обещаю.
И ему поверили. Это были нужные слова и вовремя. Все снова заулыбались. Собрались в дорогу и двинулись дальше в путь, перекидываясь шутками, как раньше.
Опять шли до темноты.
Поднявшись на очередной холм, они увидели заброшенную ферму. Подошли ближе. Лучше всего на ферме сохранился полуразрушенный каменный сарай. У его стен шло какое-то движение. Приблизившись, ремесленники увидели белые кости крупного животного с остатками шкуры, которые доклёвывали вороны. Птицы стаей кружили над добычей, и безжалостно дрались за последние куски. Много ворон валялось вокруг, безжизненно раскидав чёрные крылья.
Марио разогнал птиц палкой, накрыв останки несчастного животного куском паруса, который нашёл в сарае. Визидары разбрелисьосматривать руины дома и сарай, а Пинар ковырялась в куче погибших ворон, снова что-то выискивая и собирая в узелок.
— Ты как всегда оригинальна, — буркнула, увидев это, Бёрнис, — даже спрашивать не буду, что ты там ищешь. Чтобы меня не стошнило.
— И не осмеливайся, — беззлобно ответила ей Пинар, продолжая работу.
— Здесь можно остановиться на ночь, — похлопал прочную каменную стену сарая Леонар.
Все с ним согласились и стали разбивать лагерь. После ужина, когда визидары заснули, а у костра остались дежурить Тафари и Пинар. Старуха опять затеяла варить зелье. Она доставала из своего мешка травы и корешки, клала их в маленький котелок, помешивая палочкой. Три раза в него плюнула. Сыпанула туда горсть чего-то, что собрала накануне.
— Что ты варишь, Пинар? — спросил её Тафари, принюхиваясь к едкому запаху из котелка.
— То, что нас спасёт. Зрячее зелье, — спокойно ответила она.
— Зрячее зелье? Что оно делает? — удивился Тафари.
— Помогает найти дорогу. И увидеть то, что нельзя увидеть. Я добавила туда глаза воронов — это главный ингредиент.
Тафари наклонился над котелком. Там булькало нечто напоминавшее керосин.
— Ты думаешь, это кто-то будет пить? — засомневался он.
— Только тот, кто захочет найти путь, — сказала Пинар, продолжая помешивать массу, — ведь ты видишь, что мы ходим кругами.
И варила она это зелье до утра, пока в котелке не осталась густая кровавая жижа, тянувшаяся, словно кисель. Задремавший Тафари открыл глаза тогда, когда Пинар переливала Зрячее зелье в пузырёк. Запах от него теперь был ещё нестерпимее.
Как только над серым горизонтом забрезжили первые лучи солнца, из палаток стали вылезать сонные визидары. Потягиваться, разминаться. Когда все собрались у костра, то Пинар разлила ещё дымящееся Зрячее зелье по девяти кружечкам.
— Знаю, гадость, — сказала она. — Но если вы хотите увидеть путь, то надо выпить. Кто решится?
И она отхлебнула из своей кружечки. Пить согласились все. Только Янмей кружки не дали.
— М-м-м, как вкусно, — протянула, отхлебнув первой Бёрнис.
Мэд покосилась на неё, поднесла кружечку к губам, выпила залпом и закашлялась.
— Бёрнис, ну какая же ты врушка! — схватившись за грудь и давясь, сказала она.
— Не знаю, а мне понравилось, — подняла бровь Бёрн и иронично изогнула губы.
— У вампиров странные вкусы, — прокомментировал Стурла, прищурившись.
Но тоже выпил до дна свою порцию, добавив:
— Я вообще тебя, Бёрнис, побаиваюсь после битвы с дубовниками.
Последним протянул к кружке руку Тафари. Следопыт долго внутренне собирался — в конце концов, он единственный видел, из чего это варилось, но всё же пригубил. Зрячее зелье обожгло гортань, камнем упало в желудок и быстро разлилось по жилам. Тафари большими глотками осушил кружечку.
— Теперь надо забраться повыше и смотреть по сторонам, — приказала Пинар.
— В сарае есть лестница на крышу, — вспомнил Марио.
Все двинулись в сарай и вскарабкались по остаткам лестницы на широкие балки крыши. Она во многих местах обвалилась, зияя дырами. Вот из этих дыр и высунулись девять визидарских голов и закрутились в разные стороны.
Отсюда, сверху, было далеко и хорошо видно. И блёклые сиреневые холмы, усыпанные крупными камнями, и далёкое скалистое побережье справа и редкие кривые деревья.
Но ЭТО они увидели одновременно. Мэд и Бернис закричали:
— Вы видите?! Вы видите?!
Переглядываясь они, показывая на одну точку. Туда, где в низине меж двух небольших скал от земли поднимался голубой столп света.
Янмей внизу подпрыгивала от нетерпения: что же там увидели остальные?
Быстро слезли, собрали вещи, и, воодушевлённые, отправились туда, к двум скалам. В этом месте они уже точно были раньше — при подходе к утёсам нашёлся гребень Янмей, который она потеряла стуки назад. Но когда в прошлый раз они проходили мимо этой расщелины, то видели лишь разбросанные валуны. А сейчас на одном из камней светились вензеля и буквы. И именно от этого валуна поднимался свет. Когда группа подошла ближе, то увидела, что в столпе, в футе от земли светится воин в рыцарских доспехах. Он висел над камнем и чуть колыхался, словно огонь свечи от ветра. Воин глядел на них печальными глазами и указывал рукой путь.
— Что
