накачал юношу снадобьем, превратив того в бомбу. Думаете, он не в курсе запрета ворожбы насилия? – казнахрон посмотрел на присутствующих, оценивая их реакцию. – И я спрашиваю вас, лучшие мужи и жёны города Зелёной долины, не считаете ли вы, что мы с Гидоном преувеличиваем опасность? Или согласны со мной, что только за одно использование ворожбы насилия в запретный день король истребит нас в жестоких муках, – кто-то охнул, а Мортус добавил. – Если мы не решим проблему сами, конечно.
Все замолчали, понимая, как сильно вляпались. Ворожба в Сычигорье была обыденным явлением. Любой мог применить зелье. Но готовка снадобий выполнялась только с дозволения зельевариусов городов. Зельевариусы по итогам испытаний выдавали желающему должность лекаря. Лекари имели право готовки любых зелий. Но и тут для простых жителей возникала сложность: магические снадобья дорого стоили. В том числе из-за цен на четыре элемента без которых не варилось ни одно зелье. Поэтому за использование ворожбы насилия в королевский день знать города следила чрезвычайно строго. Король, понимая, что обычные люди редко пользуются ворожбой, при отсутствии виновного наказывал знать. И жестоко наказывал, с показным садизмом. Если бы группа вооружённых людей ворвалась в дом барона и даже убила бы несколько человек, богачи не испугались сильней, чем сейчас. Разбойники что? Порубил головы и готово. Сторонщики? Откупиться можно, всегда откупались. А от короля не спрячешься, не откупишься.
Единственным утешением было то, что Гидон успел пресечь взрыв, а значит, формально нарушения не произошло. Но каждый понимал, что проблема никуда не исчезла. Кто-то не просто охотится на знать. Этот кто-то подставляет их под гнев короля. Положение тревожное.
Казнахрон убедился, что присутствующие осознали тяжесть проблемы и продолжил.
– Уважаемый зельевариус, – обратился Мортус с пожилому мужчине с голубыми глазами. – Как вы считаете, каким зельем накачали убитого?
Зельевариус Шорох Дикая-малина перед тем, как ответить погладил бороду. Несмотря на возраст Шороха, борода чернела, как в дни молодости. В Сычигорье люди не седели. Белый цвет волос и бороды был только у членов белого рода.
– Уверен, что это отравленная бомба. Подбрасывается в еду или питьё жертвы. Изготавливается в ночь перед предполагаемым срабатыванием и может быть обнаружена лишь отдельным охранным ритуалом, который, – мужчина посмотрел на Гидона, – наш храбрый воевода давно не производит. И правильно делает. При наместнике Бадьяре Широком, – Шорох поклонился барону, тот кивнул, – в Зелёной долине давно не было ни одного несанкционированного применения ворожбы насилия. Глупо тратить четыре элемента для разоблачающих зелий при каждом собрании знати. Они чрезвычайно затратны, мы разоримся.
– Подождите, подождите. Я не поняла, – сделав один шаг вперёд, замахала руками женщина в простой одежде, контрастирующей среди богатых нарядов знати.
Народница Веста Кнут. Ещё одна представительница властной четвёрки. Согласно божественной речи городские управленцы должны принадлежать четырём разным родам. Казнахрон Мортус – белый, воевода Гидон – красный, зельевариус Шорох – синий. Поэтому на статус народницы жители города выбирали среди представителей оставшегося зелёного рода. Веста обогнала в поддержке местного конюха и стала судьёй. Все споры и обиды горожан разрешались теперь словом Весты Кнут.
– Если малец был начинён ворожбой вчерашним вечером, то как злодей мог узнать о нашем сегодняшнем собрании? – женщина повернулась к барону. – Мой покровитель, вы же приняли решение о купании сегодня утром.
– Точно! Я решил это только за завтраком, – обрадовался Бадьяр. – Значит, отравленная бомба предназначалась не нам!
Он начал хохотать, плеская руками по воде. Настроение толстяка резко улучшилось, слуги тоже заулыбались, Эльза Ветер повернулась задом для шлепка и барон не упустил момент.
– Мой покровитель, я понимаю вашу радость, – сухо произнёс Мортус. – Одно дело покушение на королевского наместника и другое смерть каких-то агентов…
– Именно! – ничуть не смутился барон, продолжая плескаться.
– ...но я напоминаю про убийства и факт накачки человека отравленной бомбой. Сработай она на главной площади, убив сотню горожан, всё равно не избежали бы проблем. Король уничтожил бы нас за ворожбу насилия в королевский день.
Бадьяр икнул и перестал смеяться. Он закрутил головой в поисках поддержки, но подданные тоже растерялись. С одной стороны, молодой богач оказался в зале случайно. Он не мог знать, что накачен снадобьем и взорвётся. Так же, как его отравитель не мог знать, что жертву вызовут в зал, набитый лучшими мужами и жёнами города. Значит, покушения на них не было. Уже хорошо. С другой стороны, его всё-таки накачали. Зачем? Против кого? В любом случае, взрыв мог произойти. А потом эти убийства. Что заставляло агентов резать самих себя? Да уж, положеньице.
– И что же нам делать? – совсем по-детски спросил барон и захлопал глазами.
– Лукос Шварц! – на весь зал прозвучал громкий бас местного костоправа.
Публика посмотрела на неразговорчивого костоправа Давлея. Если он начинал говорить, все слушали. Сказывался авторитет и немногословность. Давлей убедился, что привлёк внимание и добавил.
– Человек разгадывающий загадки. Нам нужен причиновед Лукос Шварц.
Глава 3
– Ты проснулся!
Тайя увидела, как Нуги вылез из укрытия за печкой. До восхода солнца оставалось полтора часа, но дети привыкли вставать рано. Девочка подбежала к братику и обняла.
– Тайя любит Нуги.
– Нуги любит Тайю, – промямлил ещё не проснувшийся ребёнок.
– Сегодня на завтрак у нас будет два больших яблока! – восторженно сообщила девочка и подбежала к столу.
Створки от моллюсков плавали в варочном котле. Сами моллюски выброшены за непригодность: ядовиты
