в голову, так что даже посещение борделя было делом совместным. Что может быть лучше, чем немного выпить в дружеской компании и расслабиться в окружении обнаженных женщин?
Дверь с грохотом распахнулась, оглушая всю округу пронзительным звоном дверного колокольчика. На улицу вывалились двое. Они, шатаясь, спустились с крыльца, и направились нетвердой походкой в сторону Хильд, поддерживая друг друга под руки и изредка хватаясь за стены. Мужчины смеялись и обсуждали что-то не вполне внятное смазанными алкоголем голосами.
Один из них поскользнулся, вступив ногой в содержимое ночного горшка, которое, впрочем, было размазано на каждом шагу. Другой успел подхватить его и поставить на ноги, оба рассмеялись. Они сделали еще несколько нетвердых шагов и практически поравнялись с углом, за которым пряталась Хильд.
Внезапно перед ними возникла фигура в капюшоне и черном плаще. Одним молниеносным движением Хильд вытащила меч и рассекла им воздух, вторым движением руки она легко вогнала его обратно в ножны.
Голова одного из мужчин слетела с плеч, перевернулась в воздухе и с глухим ударом шлепнулась на мостовую. Через секунду тело рухнуло следом. Второй мужчина испуганно охнул, но не сразу, так как в голове стоял туман из-за выпитого спиртного. Он попятился, поскользнулся и рухнул спиной в чье-то дерьмо, попытался подняться и измазал руки в липкой вонючей жиже. Поднял взгляд на темную фигуру — но ее уже не было на том месте, где она стояла мгновение назад. Мужчина в панике заозирался, однако в проулке уже никого не было. Только голова его приятеля глядела на него как будто укоризненно, а из шеи толчками выходила черная кровь. Мужчина закричал, а ему в ответ закричали с крыш перепуганные птицы.
Хильд уже скользила по ночным улицам, безошибочно угадывая повороты. На ее веснушчатом лице появилась удовлетворенная улыбка от безукоризненно выполненной работы. Отсечение головы всегда было лучшим способом убийства. Тут не поможет и самый опытный целитель. А какой чистый разрез, какое медленное падение: красивая работа! Хильд едва удержалась от того, чтобы полюбоваться на тело подольше. Работа есть работа, но никто не запрещал получать от нее удовольствие. Особенно когда ты — лучшая в своем деле.
Глава 4
После аккуратного стука в дверь вошел дворецкий, заложив одну руку за спину. Он слегка поклонился и произнес:
— Господин Квинт желает видеть госпожу Евангелину. — При этом его голос и выражение лица были такие, будто нет ничего более ответственного, нежели передача устных сообщений, и он в этом деле достиг истинного мастерства.
Ева оглянулась на Кинея с вопросом во взгляде. Он утвердительно кивнул.
— Мы подождем тебя здесь. Отец хочет поговорить с тобой об одном важном деле. Я попрошу кого-нибудь, чтобы тебя проводили к нам, когда вы закончите. На всякий случай. Ты ведь здесь впервые.
Она кивнула, поднялась и двинулась следом за своим провожатым. У него была прямая осанка и такая же прямая походка, совершенно лишенная каких-то дополнительных движений и теряющая из-за этого плавность.
Минуя две комнаты, они прошли в коридор, оттуда — вверх по боковой лестнице. Внешне все комнаты и коридоры различались между собой, но, окажись девушка одна, она скорее всего не найдет обратную дорогу. Стоит лишь раз ошибиться дверью на своем пути — и придется петлять по многочисленным помещениям в поисках выхода. Скоро они оказались у двери, ведущей в кабинет хозяина особняка. Дворецкий с поклоном открыл дверь, пропустил вперед девушку и провозгласил:
— Госпожа Евангелина!
Квинт сидел за столом у окна, положив подбородок на сложенные в замок руки, и был погружен в свои мысли. Это угадывалось по его сосредоточенному взгляду и сведенным бровям. Невероятно представительный и импозантный мужчина, истинный аристократ. Но, как только вошла Ева, он оставил свои тяжелые думы на потом и приветливо улыбнулся, отчего от уголков глаз разошлась паутинка морщин. Квинт привстал, чтобы поприветствовать девушку.
— Рад снова видеть тебя, Ева. Надеюсь, тебе здесь понравилось?
— Все замечательно, господин Квинт. Большое спасибо за ваше гостеприимство.
— Что ж, хорошо. Присядь, — он указал на кресло, обитое красным бархатом, которое стояло напротив стола.
Кабинет его был внушительных размеров, ровно такой, чтобы самым удачным образом разместить все необходимые в работе вещи. У стен поместились два стеллажа с книгами, бумагами, свертками, несколько коробок, свитки, веревки для писем и посылок, баночки с чернилами. А на столе кроме нескольких стопок бумаг лежали печати, восковые свечи, перо для письма, чернильница и песочные часы. На стене за спиной Квинта красовался меч с ножнами, украшенными сверкающими драгоценными камнями.
Квинт проследил за взглядом Евы, которая восторженно разглядывала эту великолепную работу, и произнес с нотками гордости:
— Замечательная вещь, не правда ли? Идеально сбалансирован, безукоризненно заточен — даже спустя столько лет! Видна тонкая и кропотливая работа величайшего мастера в истории.
— Да, действительно. Чья это работа? Стиль выглядит знакомым.
— О, его выковал поистине невероятный человек — мастер Глосия. Тебе наверняка знакомо это имя.
— Тот самый мастер Глосия? Еще бы! — восхищенно выдохнула девушка. — Глосия — самый талантливый мастер всех времен. Его мечи считаются самыми лучшими из всех. И называют их так совершенно по праву. Откуда он у вас?
— Этот меч выковал сам Глосия в подарок моему прадеду, Винсенсу Знаменосцу, после победы в Северной Пятилетней войне.
— Они были знакомы, Винсенс и Глосия?
— Не просто знакомы, — улыбнулся Квинт. Несложно было догадаться, что рассказ о своем знаменитом предке доставляет ему удовольствие. — Они, можно сказать, были хорошими приятелями, товарищами. Они познакомились еще юношами в лагере по подготовке солдат для военной службы. Винсенс уже тогда хотел поступить в регулярную армию, служить королю и возможно когда-нибудь даже получить место в его личной охране. А Глосия был из тех, кто пошел на военную подготовку на минимальный срок. Он не мог много времени уделять военному искусству, так как на тот момент уже ходил в подмастерьях у кузнеца. Глосия видел свое призвание именно в этом — в изготовлении оружия. И он не ошибся с выбором, правда?
Квинт снова улыбнулся собеседнице, после чего перевел свой взгляд на висящий на стене меч.
— Кто бы мог подумать тогда, что Глосия добьется таких успехов. Впрочем, как и мой прадед. Он был человек практичный, смотрел на вещи как настоящий реалист, и верхом его ожиданий, можно даже сказать, его мечтой, было место в личной охране короля. Глосия был старше Винсенса, но у них, видимо нашлось что-то общее. Хотя у мастера был тот еще характер, сойтись с ним было не просто. Угрюмый, замкнутый, грубоватый
