сразу чего подозревать за мной начинает… — линия сердца указывает на живой характер, весёлый нрав и доброту! Прямо как моя! — Задыхаюсь от восторга и сладости долетевшего до меня запаха. Надушился-то как! Конфетками пахнет, мой суженый! Вкусно! — Ух ты! У тебя и линия Солнца есть! Ага, вот! — показываю уже заинтересованной мордашке. — Деньги стороной не обойдут. А вот и переломный момент в жизни… — тыкаю в аккурат в нужное место, а он чего-то вздрагивает.
Мало того, что туго соображающий, так ещё и пугливый, как заяц, мне достался.
Но хорош… хорош… и прямо, как во сне! Один в один!
Ну, ничего, попривыкнет чуток, освоится, осмелеет…
Присутствующие придвинулись поближе к нам, чтобы получше рассмотреть переломный момент на ладони Судьбинушки.
Будто что поймут?!
Вот всегда так! Я смотрю — и сразу всем надо! Раньше, что ли, насмотреться не могли?
Ладно… пусть уж смотрят, раз окружили. Жадность — главный порок. Терпеливо разворачиваю ладонь и показываю остальным, а потом снова, только к Судьбинушке обращаюсь. — Видишь, здесь две линии пересекаются? Так вот, — это я!
— Ты? — прошептали губы, но звука никакого до меня не долетело. Какой чувствительный, однако…
— Кончились печали! — успокаиваю взволнованную мордашку со сосредоточенно сложенными в домик светлыми бровками. — С этого момента в твоей жизни всё на лад пойдёт! Ты всего-навсего ко мне поближе держись! Ладушки?!
— А… — ну точно, тугой мужик… ну ничего… оно притрётся потихонечку. Главное, чтобы поршень работал и нигде не застревал, как тётка Зина, которая со мной за курями убирала, шутит.
— Ой! А это, что за валет выпал?! — во все глаза смотрю на совершенно не вписывающегося в сей компот невзрачного паренька, — это как в компот картошку кинуть.
Подойдём-ка поближе… торопливо шагаю в сторону настороженно наблюдающего за мной паренька.
— А это Вадим! — представляет Валя эту картошечку.
— Вадим, и все остальные, знакомьтесь! Это моя лучшая подруга, Модина! — чётко, во всеуслышание заявляет подруга! Будто им и так непонятно, кто я…
А вот кто скрывается под именем «народ», — ещё и изучить бы надо.
Поднимаю голову и с укором смотрю на подругу. Конкретней нужно быть, конкретней…
Я цыганка, а не всезнайка.
— Лёву ты знаешь. — удосужилась она указать на моего друга. Нашла с кого начать! Я и так знаю, по телефону виделись… — Лёва отсалютовал мне лёгким жестом и еле уловимым наклоном головы.
А лыбится-то как! Загляденье!
Эх, если бы не Судьбинушка, я уж такого бы не упустила!
И я приглянулась ему, вижу же… даже удивляет.
— А это Светочка! Моя лучшая подруга, из столичных! — объясняется Валя, когда я сталкиваюсь взглядом с заинтересованным лицом.
Вижу, чего-то от меня хочет.
Ну, это я потом выясню… я сейчас больше по картошечке… Что в нём такого, что его тут за своего приняли?
— А тот, кто тебя так заинтересовал — это Вадим, — повторяет Валя, будто полоумной. Да помню я!
— Ну, ни-чё-се-е! — меня озаряет, и я спешу к картошечке проверить догадку! Подхватив за руку, разворачиваю ладонью вверх и сразу сжимаю её в кулак, рассматривая его со всех сторон.
Вадим уже не настороженно, а заворожённо наблюдает, и это неожиданно нравится! Я просто в восторге от картошечки!
— Ты чего блаженная зависла? — Не выдерживает Валя, когда я уже и кулак осмотрела и линии всё прочла. С виду-то картошечка, а вот она, родная, самая полезная для семьи и есть! Ох, и повезло его жене!
— Таких, как он, походу больше не делают! — отвечаю подруге. Та смотрит на меня глазами коровы: добрыми, но ни фига не понимающими. — Семейный до мозга костей. Одна женщина на всю жизнь! — Поясняю Вальке и опять обращаюсь к Картошечке. — Сколько у тебя деток?
— Три… жена беременная.
— А будет шесть! Две девочки! — глаза округлились не только у Вадима. — Не переживай. — Успокаиваю, завидев страх в его зеньках. Ответственный, это хорошо. — Всех здоровых и в достатке поднимешь. Как один, благодарные вырастут!
Что-то картошечка моя из сорта Ермачка в белую превратилась. Я аж руку его из своей выронила. Это ж я о будущем, наверно, зря… Так бы, понемножечку, дитя за дитём и сам бы не заметил, как уже и внуками оброс.
Ох, Лёвушка-то на меня как смотрит! Прищур у него с хитрецой, но добрый, с симпатией ко мне. Он из тех людей, кто уверен в себе и своём будущем. Меньше всего его интересуют гадания, но вот я, — интересую точно! Тороплюсь занять свободное место на диванчике рядом с ним. Сажусь поплотнее, чтобы в случае чего ему спросить удобно было.
Ох, плечи-то какие! Разрешает погладить, не шарахается, как некоторые… с вдохновением провожу по груди, даже в ней ощущая мужскую силу! Ох, Судьбинушке бы такую! Нет, Судьбинушка у меня миловидный и по мне даже слишком слащавый, но увидев Льва наяву, а не через телефон, я узнала, что значит шикарный мужчина! И дело не в деньгах и не красивом костюме на нём! Этого хоть в мешковину одень, прорезав отверстие для головы, но он и в ней хуже смотреться не будет.
Проведя ладошкой до первой пуговицы ловлю его ухмылку и убираю руку. Явно следил, что буду дальше делать, — любопытный какой! А вот ничего! Я девушка чистая и приличная, и у меня Судьбинушка есть! Но вот только Лёв именно этого от меня и ожидал. Он будто знает то, чего я сама о себе не знаю. Улыбается и ободряюще подмигивает, только мне. — Принц! Как есть принц! — вырываются из меня слова.
Лёва суёт руку в карман, и в его ладони оказывается пятитысячная купюра!
— Модина, я же обещал позолотить тебе ручку при встрече? Это не золото, но на них ты вполне можешь себе его купить. Предложение сходить в ресторан тоже в силе и помни: друзья Вали — мои друзья. — Эх, жалко, что не герой моего романа. — С сожалением глажу «не героя» по щеке и вдруг вздрагиваю, подумав, что Судьбинушка может наши с Лёвой любования понять не так! У них же тут свои уклады! Подрываюсь и оглядываюсь, но Судьбинушки уже нигде нет! Неужели чего понял не так, обиделся?
— Эй? А где моя Судьбинушка?! — спрашиваю с обидой в голосе у Сергея, который отчего-то тут же побледнел. Какие-то они здесь, все, кроме Лёвы, на краску нестойкие.
А Судьбинушка? Неужели не доверяет? Мне?!
Может, и не доверяет…
Ой, отчегой-то слёзы подступили…
Нет, ну чегой-то я?
Наверное, по себе судит… Он же не знает, какая я на самом деле верная! У меня ж, кроме него во снах, и не было
