краткосрочного погружения нет, – сухо сказал он.
– А длительного? – Марина улыбнулась ему ещё раз, самой очаровательной из своих улыбок.
– Ну как я могу тебе отказать? – Пётр повернулся к Павлу, наверное, ища одобрения, но тот был всё ещё поглощён проверкой показателей тестировщика. – В “цешке” сейчас один из боксов свободен, – сдался Пётр. – Можешь загружаться. Но на сверхурочные не рассчитывай! Получишь, как за обычный рабочий день!
– Спасибо, Пётр Семенович! – Марина послала ему воздушный поцелуй и выбежала из кабинета.
«Ну, сейчас ты у меня попляшешь, кошачий вор!» – злорадно думала она.
Офис «С», он же “цешка”, был укомплектован тремя боксами для виртуального погружения.
Они были рассчитаны на длительную игру – неделю и более и, соответственно, оборудованы системами внутривенного кормления и уборки продуктов жизнедеятельности. Все боксы были экспериментальными разработками и пока не прошли сертификацию. Именно поэтому Марина и другие тестировщики при приёме на работу подписывали отказ от любых претензий. Но хорошая зарплата с лихвой компенсировала риски.
Два бокса действительно были заняты – сотрудники «Магнетик Инк» просто горели на работе.
Марина заняла единственный свободный бокс, крайний слева. Досадно, что для кратковременного вхождения придётся раздеваться, но очень уж хотелось отыграться на кошачьем воре. Сейчас она устроит ему весёлую жизнь! Марина злорадно усмехнулась, вывела на экран загрузочную панель и прокрутила все доступные ей личности.
Самой любимой была юная рыжеволосая дева Мурена, входящая в королевский двор и имеющая средства и полномочия.
Остановив свой выбор именно на ней, Марина забралась в бокс и активировала программу глубокого погружения.
Глава 5. Нос заплечных дел мастера
Говорить правду гораздо приятнее, пока паяльник ещё холодный.
Вид у меня, наверное, был жалкий. Всё, что имелось в наличии – короткие штаны, длинная рубаха да жёсткий рабский ошейник.
Стражники гнали меня по булыжной мостовой, и я молча страдал.
Страдать мне сейчас полагалось от ужаса, ведь вели меня к палачу. Но воображение у меня развито плохо, мебель я собираю по схеме. А потому страдал я от боли в избитом теле, от жары и острых камней под босыми ногами.
Мостовая была из здоровенных булыжников, вроде бы сглаженных, но иногда под ноги вдруг попадался сколотый. Стражники-то были обутые, а я…
Скоро я захромал. А ещё при каждом неловком движении болели рёбра, пот попадал в глаза, шея нестерпимо чесалась.
Если мне и приснилось всё это, ну или я бредил сейчас, одурманенный и засунутый в железный ящик-деприватор фирмы «Магнетик Инк», то ощущения у этого бреда были самые что ни на есть реалистичные.
Вот как такое возможно, а? И главное – за что?
Бывшая тёщенька, что ли, накаркала? В аду, орала, гореть будешь…
Это что, ад? Или пока чистилище?
А может, я уже умер в ящике, переродился и воплотился в другом мире? Или это длинный предсмертный кошмар?
Грязная улица вместо туннеля, а в конце меня встретит не свет, а палач…
За что?!!
Я даже жене не изменял. Ну, почти. Ну, два раза же не считается? Ну, пожалуйста, а?
– А ну, шевелись! – толкнул меня в спину стражник. – Если на обед опоздаем – то скажу в канцелярии, что надо сразу тебя повесить, как злостного беглеца!
Прихрамывая, я брёл впереди стражников по узкой улице, прямо по её проезжей части. Довольно пустой – два раза меня обгоняли кареты, один раз мимо проскакал всадник. Да и навстречу попадалось больше тачек, ослов с поклажей и нагруженных корзинами пешеходов, чем карет и повозок.
Я понял, что улица в этом странном городе была для тех, кто двигался по делам: тащил корзины на рынок, вёз путников, гнал рабов или искал, где что стянуть. А по тротуару передвигались исключительно богатые и праздношатающиеся.
Улица была грязной, и тротуар возвышался над дорожным полотном так, что оно напоминало корыто.
Видимо, с тротуара всякую дрянь сметали прямо на дорогу, а уж оттуда её смывало дождиком. Я заметил дыры, намекающие на ливнёвку, и хмыкнул про себя.
Если не смотреть под ноги, здесь было даже красиво. Дома интересные, с балкончиками. Цветочки всякие в горшках на порогах.
Похоже, мы шли по одной из центральных улиц города. По тротуарам прогуливались расфуфыренные тётки с прислугой и дядьки, вооружённые шпагами или палашами. С мечом я заметил только одного, этакого полурыцаря-полубандита.
Одежда гуляющих показалась мне странной – вроде и средневековая, а на ногах – крепкие сапоги. Опять же мусор из окон верхних этажей на голову гуляющим не выбрасывали – непорядок. А я читал, что в Средневековье шляпы носили исключительно, чтобы спасаться от мусора.
Но сильно разглядывать город мне не давали. Стражники топали сзади, покрикивая и тыча в спину кулаками. Хорошо, хоть не копьями.
А ещё здесь был не вечер, а примерно позднее утро, и в полдень стражники, наверное, обедали.
Я знал из учебников, что в полдень солнце стоит прямо над головой, и сейчас оно уже почти доползло до зенита.
А вот как по солнцу определить где юг, а где север, моя память отказывалась воспроизводить наотрез. Я только про мох помнил, а какой в городе мох?
Улица кончилась. Впереди показалась обширная площадь, украшенная высокой башней с огромными старинными часами. На часах было без пяти двенадцать.
Мы прошли через площадь, обогнули башню, потом красивое трёхэтажное здание рядом с ней, и на задах я увидел внушительный каменный куб, обнесённый двухметровым забором из кованых прутьев.
Прутья в заборе были украшены виньетками вроде тех, что идут на кладбищенские ограды. Входов в куб было три – центральный и два боковых, подвальных. Окон не имелось вообще.
Наверное, это и была тюрьма.
Ворота в заборе охраняли два стражника с палашами наголо.
Моих сопровождающих они знали прекрасно – ворота приветливо распахнулись.
И тут же часы на башне зазвенели переливчато и «заговорили» своими колоколами: «Бом-бом-бом!»
– Прямо к обеду! – отсалютовал «моим» стражникам один из тех, кто охранял ворота.
– А что там сегодня?
– Бобы!
– Тю, а я думал – бабы! – заржал стражник.
Я уставился на обнажённый палаш охранника. Он был европейского типа, с круглой гардой и односторонней заточкой.
– Иди-иди! – толкнул меня в спину стражник.
Я заковылял к тюрьме. К одной из подвальных дверей, той, что слева.
Дорожка была посыпана гравием, а у меня и без того болели пятки – отбил. Но стражники не переставали меня
