Книга Станешь моей победой - Викки Марино

— Ага, — странно усмехается Савельев. — Негласное. Танцы, алкоголь и… — замечая, как глаза мои становятся размером с планету, Мирон громко смеется. По-доброму так, широко, ослепляя белоснежной улыбкой. — Господи, Тихая, дыши… Так, понятно… — преграждая мне путь, вынуждает остановиться. — Аня, ты на вечеринках хоть раз была?

— Мне это не интересно.

— Тогда пойдешь со мной, — Мир не спрашивает, а ставит перед фактом. — Через две недели будет туса по случаю…

— Мирон! — повысив голос, заставляю его замолчать. Хочу, чтобы он услышал и понял все с первого раза. — Меня не впечатляют подобные мероприятия. Я не хожу на сомнительные вечеринки, не ввязываюсь в дурные истории. Все, что мне нужно — спокойствие и успехи в учебе. Так что не стоит…

— Мы на историю опаздываем, Тихая, — прерывает мою гневную речь Савельев, все так же улыбаясь. Он находит это смешным? — Идем! — и протягивает мне руку.

— Думаю, за опоздание тебе ничего не будет, — ворчу, игнорируя жест. — А я в состоянии дойти до аудитории сама.

Закусив губу, делаю шаг в сторону, но Савельев резко выхватывает у меня сумку и просто уходит, меняя направление.

Неслыханная наглость!

— Эй, верни сумку! Мирон! — кричу, сдерживая слезы, но все же иду за ним следом. — Да что ты пристал ко мне?

Следуя за Савельевым, ругаю его про себя на чем свет стоит. Вредный. Наглый. Кем он себя возомнил? Какое он имеет право так обходиться со мной, делать то, что в голову взбредет?

Мы идем по длинному коридору, забитым студентами. Отличительная особенность этого универа — огромное количество людей. Я словно в муравейник попала. И мне приходится всячески уворачиваться, чтобы не получить локтем в бок или, не дай бог, заблудиться. Если я упущу Савельева из виду, то потеряюсь в этом огромном здании.

Поднимаясь на третий этаж, немного сбавляю шаг, чтобы перевести дыхание. Отстаю на каких-то пару секунд, а после понимаю, что Мирон исчез. Он просто пропал с поля зрения.

Он это серьезно? В прятки будем играть?

Что он за человек-то такой?

Резко выдохнув и всплеснув руками, иду на его поиски. Вот только стоило свернуть за угол, как меня резко перехватили поперек талии и затащили в темный кабинет.

— Попалась, новенькая…

Глава 6

«Если Всевышний существует, он обязан меня спасти!»

Аня Т.

_______________________

— Попалась, новенькая…

С губ сорвался потрясенный вздох. Вздрагивая, прижимаю руки к груди. Так страшно мне еще не было. Сердце тут же в пятки уходит, и меня накрывает мощной волной адреналина.

Не знаю, что пугает сильнее — темнота, чувство незащищенности или неизвестность. Или все три составляющие образуют страх, способный разорвать мое сердце в клочья за считаные секунды. Сейчас же я готова удариться в истерику, потому что напряжение достигает той точки, когда ты просто перестаешь себе принадлежать.

В голове вихрем кружатся тревожные мысли, черно-белой пленкой мелькают кадры самого страшного сценария, который меня ожидает. Да, моя фантазия способна свести меня с ума!

Я сильно зажмурилась, пытаясь успокоиться и выровнять дыхание. Но дрожь, прострелившая все тело, гонит по нарастающей. В организме короткое замыкание происходит, и мне показалось, что я на какое-то время покинула этот мир.

— Тихая, дыши, — по уже знакомому тяжелому дыханию понимаю, что в этом темном помещении меня силой удерживает Мирон.

— Не смей ко мне прикасаться! — шиплю, не контролируя эмоции, и ударяю его кулаками в грудь. Но на мой протест Савельев лишь сильнее ко мне прижался, блокируя пути к отступлению.

— Не привык отказывать себе в том, чего желаю, — бьет по нервам насмешливый голос Мирона. — Тихая, открой глаза, хочу, чтобы ты смотрела на меня, — резко меняет интонации Савельев. Я же от этих скачков содрогаюсь всем телом.

Но подчиняюсь.

Медленно открываю глаза, и в кабинете неожиданно вспыхивает маленькая настольная лампа. Окинув взглядом помещение, понимаю, что это небольшая лаборантская, в которую мы, по всей вероятности, проникли без чьего-либо разрешения.

— На меня смотри, новенькая, — требует Мир, обхватив пальцами мой подбородок. — Только на меня…

Я никогда не была упрямой. Всегда старалась сгладить углы и подстраивалась под человека, если, конечно, его требования не шли вразрез с моими интересами. Но именно сейчас мне жуть как хотелось встать в позу и послать Савельева к черту!

Резко отворачиваю лицо, сжав от злости зубы, и делаю шаг в сторону в попытке уйти, вот только Савельев лихо повторяет каждое мое движение. А еще я слишком мелкая по сравнению с этим здоровяком, чтобы в случае открытого нападения попытаться защитить себя.

Я в западне.

— У тебя очень красивые глаза, — шепчет Мирон, сильнее прижимая меня своим телом к стене.

— Обычные. Синие, — отсекают, выражая недовольство.

— Обычные? — как-то странно выдает Мир и… теряется. — Смеешься? В тебе нет ничего «обычного», Тихая.

— Тогда что не так с моими глазами? — почему-то воспринимаю последнее, как оскорбление. И ловлю себя на том, что слишком болезненно реагирую на каждую сказанную Мироном фразу. Но все его слова с треском рвут нутро, оставляя раны открытыми.

— Они — цвета бушующего океана. А когда ты злишься, синева наполняется манящей темнотой.

— Диагноз мне ставишь?

— Со своим бы определиться… Но если твой диагноз будет совпадать с моим, я буду только рад, — загадочно выдает Мирон, меняясь в лице.

Сейчас он слишком серьезный, хмурый и… растерянный. И я не знаю, что творится в его голове, о чем он думает, но, по всей видимости, Мир сам не может в себе разобраться. Тогда что говорить обо мне? Как я должна интерпретировать услышанное? Как должна фильтровать информацию? Я, блин, ничего не понимаю, и это ужасно злит.

Хотя… Почему меня вообще это должно волновать? Наверное, нам никогда не понять друг друга. Избалованные нарциссы всегда непоследовательны не только в своих словах, но и действиях. Да и я из другого мира. Между нами пропасть, это же очевидно!

Обреченно опускаю глаза в пол и тяжело вздыхаю. Сколько будет продолжаться эта пытка? День? Два? Месяц? Или Савельев будет мучать меня до тех пор, пока мы снова не переедем?

Интересно, а если я просто начну игнорировать Мира, он от меня отстанет? Потеряет интерес?

Я не буду говорить с ним, отвечать на дурацкие сообщения, смотреть на него не буду… Полный запрет.

Представляю это и тут же ловлю себя на лжи.

Не смотреть на него я не смогу…

— Аня, — тихо зовет меня Мирон. — Ты думаешь обо мне? — соприкоснувшись лбами, шумно тянет воздух. — Скажи, что думаешь, — съезжая лбом к моей переносице, кладет ладони на талию,