повернуть испытание против Джеймса, с ведома полиции передав ему украденную вещь. После этого на скамье подсудимых окажется граф Сеймурский, но… в таком случае Дику придется распрощаться со своей репутацией.
Когда зашла речь об испытаниях, Патрик попытался заступиться за приятеля, только Джеймс был непреклонен. Он даже не подумал слушать возражения. Отпустив очередную оскорбительную остроту, президент «весельчаков» со спокойной совестью отправился обедать.
– Сколько у меня времени? – спросил Дик у маркиза, впавшего в задумчивость.
– Сколько угодно, но, Ричард, ты же не собираешься в самом деле красть печать?
– Не знаю. Мне нужно подумать.
– Не наделай глупостей! – Видя, что Ричард не спешит отказаться от своей затеи, маркиз всерьез забеспокоился за друга. – Пойдем пообедаем, а потом прогуляемся и обсудим ситуацию. Наш повар – мастер своего дела.
Дик кивнул – запахи из обеденной комнаты и впрямь шли одуряющие, а он был очень голоден, – но не хотелось терять лицо, принимая издевательское приглашение Джеймса.
– Мне нужно пройтись. Спасибо! – Ричард кивнул приятелю и весьма решительно покинул клуб, остановившись лишь для того, чтобы забрать свое старое пальто и шляпу.
Голодный желудок, растравленный вкусными запахами, изрядно бунтовал. Пришлось зайти в уличное кафе и заказать чай с небольшой булочкой. Заодно появилось время все обдумать.
Выкрасть печать из здания суда можно хоть сегодня. У Дика как у помощника судьи был запасной ключ от его кабинета. И код от сейфа молодой человек тоже знал. Но что дальше?
В кафе запорхнули три юные девушки – воздушные и очаровательные. Их звонкие голоса, словно щебет птиц поутру, всколыхнули сонную атмосферу места. Настроение Ричарда тоже немного улучшилось, особенно когда самая милая из троицы, зардевшись, бросила на него смущенно-заинтересованный взгляд. Допив чай, Дик вытащил монету, покрутил ее в пальцах, а потом, незаметно спрятав в кулаке, вытащил ее из-за уха подошедшего разносчика. Простенький фокус вызвал у девушек взрыв смеха.
Приподняв шляпу, Дик слегка поклонился прелестницам и вышел из кафе. В другое время он, возможно, и поискал бы кого-то, кто представит его этим леди, но сейчас было не до того – в голову Ричарду пришла отличная идея. Оставалось только понять, где достать на нее деньги.
Глава 4
Испытание Дика Кавендиша
Джеймс не знал наверняка, что решит Дик. Но граф ничего не терял в любом случае. Если Ричард откажется от вступительного испытания, его всегда можно «подстегнуть» встречей у миссис Эйнард. А если и это не поможет, то никто не мешает заключить помолвку с Анной, заставив ее брата изрядно понервничать. Отец и мать девушки будут на седьмом небе от счастья, если им выпадет возможность породниться с Джеймсом. Это разозлит Дика. О, как же это его разозлит! При мысли о подобной каверзе на лице графа появилась мечтательная улыбка.
Видеть Ричарда Кавендиша в бешенстве – для Джеймса не было зрелища приятней. Убить его? О нет, ни в коем случае. Сейчас Дик был любимой игрушкой графа. Эти голубые глаза, полные бессильной ярости. Эти кулаки, сжатые до боли в попытке сдержаться. Эта ироничная улыбка, которая появлялась на губах Кавендиша-младшего, когда он придумывал меткий ответ, – и такое порой случалось. Сотни и тысячи оттенков эмоций, и все они были посвящены только одному человеку – Джеймсу. Нет, граф решительно не хотел убивать Ричарда. И ни за что бы не принял от него вызов. Он успеет сделать это позже, как можно позже. Когда потомок лавочника ему надоест, когда Дик перестанет вызывать столько невероятно разнообразных эмоций. Но не сейчас, ни в коем случае не сейчас.
Три дня прошли довольно монотонно. Иногда Джеймс ловил себя на том, что, находясь в клубе, все время поглядывает на дверь – не идет ли Ричард. Видя маркиза, граф невольно подбирался в тайной надежде, что тот придет не один. Но Дика не было, а задавать вопрос Патрику означало выказать свою заинтересованность.
На третий день, вечером, когда Джеймс сидел в библиотеке и читал газету, к нему подошел Оливер Квинси.
– Как думаешь, он украдет печать у своего дядюшки? – спросил молодой человек, усаживаясь в кресло напротив.
– Ты про Ричарда Кавендиша? – Граф опустил газету и посмотрел на Олли.
– Да. Большая часть «весельчаков» склоняется к тому, что ты избавился от этого нищеброда раз и навсегда. Вряд ли Дик покажется здесь снова. Ты здорово придумал. – Олли слащаво улыбнулся – он любил выказывать свое особое расположение к графу Сеймурскому и часто подчеркивал их почти равный статус.
Джеймс поморщился. Он не любил подхалимов, но тут приходилось терпеть. Оливер имел титул виконта и был старшим сыном и наследником графа Уинчестера – делового партнера Джеймса по Обществу артефакторов. Общество контролировало большую часть рынка артефактов по всей стране, и, конечно, лорду Сеймурскому не улыбалось портить отношения с компаньоном из-за его беспутного отпрыска. Да, со временем – Джеймс даже думать боялся о подобных сомнительных перспективах – Оливер мог претендовать на отцовский титул, земли и бизнес, но пока ему приходилось довольствоваться содержанием, назначенным суровым родителем. Если бы не азартность, пожалуй, денег ему бы хватало, но он являлся страстным игроком, увы, не очень-то везучим, хотя в последнее время, судя по наблюдениям Джеймса, удача улыбалась ему намного чаще обычного.
– А я думаю, что Дик к нам вернется. С печатью, – сказал граф. – Почти уверен.
– И что же? Ты позволишь ему стать одним из нас? – удивился Оливер.
– Если он явится сюда с печатью, я отправлю ее обратно сэру Артуру с сопроводительным письмом. – Джеймс встряхнул газету, расправляя ее. – Интересно, судья просто вышвырнет племянника на улицу или упечет его за решетку?
– Великолепно! – ахнул виконт. – Джемми, ты просто гений. Я в тебе не сомневался.
Граф посмотрел на Оливера задумчиво, но, ничего не сказав, вернулся к прерванному чтению.
Время близилось к ужину, когда из общего зала раздался шум. Джеймс играл на бильярде с Арчи Коллинзом и побеждал, поэтому не сразу обратил внимание на взволнованные голоса. И только когда в дверь комнаты шагнул Ричард Кавендиш, граф промазал по шару, но даже не заметил этого.
– Я выполнил задание, – сказал Дик, протягивая тяжелую печать.
Отложив кий, Джеймс приблизился к Ричарду, игнорируя укоризненные взгляды маркиза, который пришел вместе с другом и явно не одобрял происходящее.
– Это именно то, о чем мы говорили? Не подделка? – Граф поднял бровь.
– Точно. Извольте убедиться. – Дик протянул Джеймсу свою добычу.
Это была она – печать мирового судьи. Не осталось никаких сомнений: герб, ленты, надпись на латыни «Aequum et bonum est lex legum»[1]… Даже если это
