конференцию.
— Тогда зачем такие меры? — бесстрастно продолжил сотрудник, протягивая аппаратик Земноводному. — Звоним!
— Куда, кому? — растерялся Николай.
— Вашему руководству, — язвительно парировал верзила, — других ведь номеров нет?
— Вы с ума сошли! Три часа ночи!
— Звоним! — категорично отрезал охранник, и в его голосе появились угрожающие металлические ноты.
Николай тяжело вздохнул и нажал кнопку. К его радости, Крижницкий не спал и быстро ответил:
— Николай Петрович, какие-то проблемы?
— Э-э-э, — пробормотал Земноводный, — Артур Мирославович, не разбудил? Тут сотрудники интересуются.
— Им понравился мой телефончик? — раздался довольный смех. — Ух ты, всего две кнопочки, а как он работает. Так было? Не волнуйся, я уже не сплю. Дай-ка трубку ребятам, сейчас поговорим.
Профессор передал трубку охраннику, искренне надеясь, что Артур придумает хорошую версию. И друг не подвёл. Плечистый мордоворот сперва скептически послушал Крижницкого, затем лицо его посерьёзнело, он постоянно бросал уважительные взгляды на профессора, поддакивал своему собеседнику и кивал головой. А из трубки периодически доносилось: «Государственные интересы… Международное сотрудничество… Видный учёный». Звучали какие-то незнакомые фамилии, номера и названия структур. Закончив разговор, охранник торжественно вернул телефон, и, спохватившись, протянул письмо, которое он сжимал в другой руке. Немного помедлив, он произнёс:
— Николай Петрович, приносим извинения за доставленные неудобства. Сами понимаете, у нас такая работа! Мы больше не смеем вас задерживать. Вас проводить в зал ожидания?
— Ничего, не волнуйтесь, — опешил Земноводный, — не нужно никакого внимания!
— Я понимаю, — важно кивнул охранник, открывая дверь. — Счастливого вам пути!
Что за бред? Откуда такие почести? Судя по всему, Артур наплёл этим работникам дичайшую и неправдоподобную историю о значимости Николая Петровича Земноводного в мировом сообществе и его роли в международных отношениях. И тем не менее, охранники поверили. А может, Крижницкий не врал, прикрываясь громкими именами? Ничего удивительного в этом нет, учитывая характер его работы. Профессору некогда было размышлять о всяких пустяках, надо завершать досмотр. Он дошёл до паспортного окна, где сидел очередной сотрудник. Тот быстро просмотрел документы, поставил печати и молча вернул. «Ну вот и всё, — облегчённо вздохнул Николай, — скоро полетим».
Людей в зале ожидания было меньше, никто не бегал взад-вперёд. Пассажиры спокойно сидели в креслах, тихо переговариваясь. Чтобы окончательно остыть, Николай сел на свободное место и приступил к чтению. Старый добрый чемоданчик приютил несколько справочников, блокнот для записей, набор карандашей. Верные спутники Земноводного. Вот и сейчас профессор решил освежить в памяти внешние признаки всех известных траурниц. Под краткое описание Маружицкого подходит только одна, с таким же ареалом обитания. Японская траурница. Бабочка тоже крупная, тёмная, с голубыми полосками. Однако никаких голубых спиралевидных усиков у известной особи нет. Очень хочется верить, что польский учёный обнаружил новый вид. А если это и не бабочки, а какие-нибудь механизмы, роботы? Земноводный до конца не верил в эту мистику. Прибор, открывающий другие измерения! С одной стороны, есть письмо Рагни, расчёты Артура и сам Николай согласился с доводами друга. Вроде бы, логично и обоснованно, но не верится всё равно! Слишком это далеко от фундаментальной науки, к которой привык профессор. С другой стороны, а что ему известно о последних технических достижениях? Ничего, лишь базовые знания. А наука не стоит на месте. Вот так живёшь себе, изучаешь спокойно насекомых, а люди в это время находят другие измерения и стоят на пороге этих миров, готовые туда проникнуть. А в соседних реальностях могут оказаться такие же люди. Например, сидит там второй профессор Земноводный где-нибудь в аэропорту и размышляет о глобальных вещах. Николай усмехнулся. Прав Крижницкий, рано ещё думать о великом. На повестке дня — мелкие текущие дела. Надо сперва найти бумаги индийского учёного.
Николай взглянул на часы. До посадки оставалось не так много времени, но его как раз хватит, чтобы спокойно попить кофе. Воодушевлённый учёный проследовал к бару, заказал себе чашечку и присел за столик. В это время позвонил злополучный телефон. Артур, конечно. Других ведь номеров нет!
— Николай, по моим прикидкам ты ещё в зале. Ну что, отпустили тебя работники?
— Отпустили, — буркнул Земноводный. — Что ты им наплёл? Будто я важная птица какая.
— Ничего особенного, — засмеялся друг, — немного блефа. Имею допуск к ряду структур, назвал пару имён. Речь сейчас не об этом. Прости, не сообщил тебе сразу.
— Опять секреты и недомолвки? — насупился энтомолог. — Говори прямо, Крижницкий! Если я решил лететь, то обратно не поверну. Что у тебя?
— Дело в том, что я не знаю, когда именно умер Надкарни.
— Чего? — изумился Николай. — Ты же вот письмо получил. Месяц назад.
— Информацию прислали из нотариальной конторы. Они приложили письмо Рагни, где он зашифровал пароль.
— И сколько времени могло пройти с его смерти? — мрачно спросил Николай.
— Полгода или год, — нехотя ответил Артур. — Срок вступления в наследство. А как вступить? Единственное, что нам известно, это адрес госпиталя. Больше ничего, никаких зацепок. Тебе придётся найти следы. Я не могу помочь, Коля! Ну только деньгами, если что.
— А нотариальная контора? Есть же штамп на письме?
— Я пытался, но по этому адресу ничего нет. И где теперь находятся его записи, я не знаю.
— Очередная пакость от господина Крижницкого, — тоскливо отозвался Земноводный. — Дело усложняется. Я ведь не сыщик.
— Начни с госпиталя, а там подумаем. Удачи тебе, дружище. И знаешь, я рад, что мы снова вместе. Ты помнишь, какие вещи мы творили в молодости?
— Конечно, помню! — улыбнулся Николай, оживляя в памяти далёкие события. — И ещё сотворим!
— Верю, Коля… Ближайшие пару дней ты без связи. Я буду немного занят. Позвоню сам потом.
Николай буркнул в ответ, отключил аппарат и задумался. Артур в своём репертуаре. Подкинет проблему и пропадёт. Интересно, а сколько у него таких сюрпризов? Как бы не разочароваться… Подведём итоги. Где-то в Чэнду есть госпиталь, в котором примерно год назад лечился один учёный. Он умер, но осталось интересное изобретение и бумаги. Наследником является русский физик, забрать документы должен энтомолог, которого ждёт липовый нотариус в непонятном месте. Вдобавок, прямого самолёта нет. Придётся лететь до Пекина.
— Ну что, Земноводный, — вслух пробормотал профессор, — ты готов к трудовым подвигам? Всегда готов!
Подавив в себе злость, отчаяние, сарказм и дикое желание треснуть кому-нибудь в ухо, а лучше Артуру, чтобы неповадно было так издеваться над друзьями, профессор отправился на посадку. Вскоре он сел в самолёт и проспал там всё время, до посадки в международном аэропорту Шоуду.
* * *
Самолёт благополучно приземлился в китайской столице, а точнее в пригородном районе Шуньи. Оттуда Земноводный приехал в Пекин, где провёл несколько интересных дней, не упуская возможности погулять
