очередь свою греховность, но также безвозмездное, незаслуженное, несущее прощение снисхождение Бога в Иисусе Христе. Барт даже называет откровение «примирением». Поскольку Бог в Своем откровении всегда всевластен и свободен, это откровение не может принять какую-либо явную и объективную форму с четко очерченными границами, к чему бы человек в любой момент мог обратиться за наставлением. Поэтому рассматривать Библию как Божье откровение можно лишь в некотором смысле. Она есть свидетельство о Божьем откровении, его знак. То же самое, в свою очередь, можно сказать и о проповеди Евангелия. Но каким бы путем к человеку в экзистенциальный момент его жизни ни пришло Слово Бога, человек всегда воспринимает его как слово, сказанное непосредственно ему и как пришедшее вертикально сверху. Такое признание происходит под особым воздействием Святого Духа, которое можно назвать индивидуальным testimonium Spiritus Sancti (лат. ‘свидетельство Духа Святого’). Откровение Божье было дано раз и навсегда во Христе; но не в Его историческом пришествии, а в надысторическом — Его воплощении, смерти и воскресении — были явлены силы вечного мира. И если Его откровение продолжается (а это так и есть), то это происходит лишь в том смысле, что Бог продолжает говорить с отдельными грешниками в экзистенциальный момент их жизни, через откровение во Христе посредством Библии и проповеди. Таким образом, нам остаются лишь вспышки откровения, приходящего отдельным людям, и только сами эти люди могут быть абсолютно уверены в том, что оно снизошло на них. Кроме них, нам доступны подверженные ошибкам свидетельства и знаки откровения в Иисусе Христе. Все это достаточно шаткое основание для богословия. Неудивительно, что Барт подвергает сомнению возможность сформулировать учение о Боге. Таким образом, по Барту, у человечества нет непогрешимого откровения Божьего. Уникальное откровение во Христе и его продолжение в особых откровениях, которое приходит некоторым людям, дается человечеству только через рассказ незастрахованных от ошибок свидетелей. Вопросы для дальнейшего изучения
В каком смысле можно говорить о скрытом и неведомом Боге, несмотря на тот факт, что Он явил себя в откровении? Как отличаются позиции схоластиков и реформаторов по данному вопросу? Какой позиции придерживается современное богословие? Почему в религии наиболее существенное значение имеет откровение? Чем теоретически отличается агностицизм от атеизма? Можно ли сказать, что одна из этих позиций более благосклонна к религии, чем другая? Как Кант пропагандировал агностицизм? В чем заключалась доктрина Уильяма Гамильтона об относительности знания? Какую форму принял агностицизм в позитивизме? В каких других формах проявлялся агностицизм? Почему некоторые называют Барта агностиком? Как следует ответить на такое обвинение? Следует ли считать откровение активным или пассивным? Возможно ли богословие без откровения? Почему? Обоснованна ли доктрина о врожденных идеях? Что подразумевается под cognitio Dei insita? Чем отличаются естественное и сверхъестественное откровения? Можно ли сказать, что разделение откровения на общее и особое полностью совпадает с делением откровения на естественное и сверхъестественное? Какие мнения выдвигались о том, как между собой соотносятся виды откровения? В чем отличие между откровением и человеческим открытием? Верит ли Барт в общее откровение? Как он понимает особое откровение?
Литература
Bavinck Gereformeerde Dogmatiek II, pp. 1–74.
Kuyper Dictaten Dogmatiek, De Deo I, pp. 1–76.
Hodge, Systematic Theology I, pp. 191–240; 335–365.
Shedd, Dogmatic Theology I, pp. 195–220.
Thornwell, Collected Works I, pp. 74–142.
Dorner, System of Christian Doctrine I, pp. 79–159.
Adeney, The Christian Conception of God, pp. 19–57.
Steenstra, The Being of Cod as Unity and Trinity, pp. 1–25.
Hendry, God the Creator.
Gilson, Reason and Revelation in the Middle Ages.
Baillie and Martin, Revelation (a Symposium of Aulen, Barth, Bulgakoff, D’Arcy, Eliot, Horton and Temple).
Warfield, Revelation and Inspiration, pp. 3–48.
Orr, Revelation and Inspiration, pp. 1–66.
Camfield, Revelation and the Holy Spirit, pp. 11–127.
Dickie, Revelation and Response.
Warfield, Calvin and Calvinism (Calvin’s Doctrine of the Knowledge of God).
Глава 3. Бытие и качества Бога. Их связь
Некоторые богословы, прежде чем приступить к рассмотрению качеств Бога, целую главу, а иногда и несколько глав, посвящают бытию Бога. Так поступали в своих работах Мастрихт, Эбрард, Кайпер и Шедд. Другие богословы рассматривают бытие Бога в тесной связи с Его качествами, учитывая тот факт, что Он явил Себя именно через качества. Этот метод более распространен и используется в работах Турретина, Иоганна Марка, Вильгельма Бракеля, Германа Бавинка и Чарльза Ходжа. Такая разница в подходах не означает фундаментальных расхождений между авторами. Они все согласны с тем, что качества — это не просто названия, не имеющие ничего общего с реальностью, а также не отдельные части составного Бога, а основополагающие характеристики, через которые нам явлено бытие Бога и которыми мы его определяем. Единственное различие между этими подходами в том, что одни богословы стремятся провести большее, по сравнению с другими, разграничение между бытием и качествами Бога.
A. Бытие Бога
Совершенно очевидно, что бытию Бога нельзя дать никакого научного определения. Чтобы дать логическое определение Бога, прежде всего, нужно было бы найти какое-либо более широкое понятие, в рамках которого Бога можно было бы сопоставить с другими понятиями; после этого мы должны были бы указать на те характеристики, которые можно было бы применить лишь к Богу. Такое родо-синтетическое определение неприменимо к Богу, поскольку Бог не выступает одним из видов бога, объединенных в общий род. Для определения Бога возможен лишь аналитико-описательный метод. Он предполагает перечисление характеристик какого-либо одушевленного или неодушевленного предмета без объяснения его сущностного бытия. Но даже такое определение может быть лишь частичным, а не полным, поскольку дать исчерпывающее утвердительное описание Бога (в противовес отрицающему описанию) невозможно. Такое описание состояло бы из перечисления всех известных качеств Бога, а большинство из них имеет характер отрицания.
Библия никогда не оперирует абстрактными понятиями Бога. Напротив, она описывает Его Богом живым, вступающим со Своим творением в разнообразные отношения, которые отражают разные качества Бога. Кайпер считает, что в Прит. 8:14, где Бог предстает в лице Мудрости, Бог говорит о Своей сущности, потому что в этом месте Ему приписывается «тушийях». Это еврейское слово переведено на нидерландский язык как wezen (сущность). Однако такому, по нашему мнению, неуместному переводу следует предпочесть перевод «совет». Также отмечалось, что во 2 Пет. 1:4 говорится о естестве Бога. Однако этот отрывок вряд ли говорит о сущностном бытии Бога, ибо мы не соделались участниками божественной сущности. Указание на сущность Бога также усматривают в имени Иегова, которое сам Бог истолковал как «Я есмь Сущий». На основании этого отрывка утверждается, что сущность Бога в том, чтобы быть собой, в абстрактном существовании. Другими словами, сущность Бога — это самосуществование, самоутверждающее постоянство или абсолютная независимость. Цитируют еще один отрывок из Библии, как содержащий описание сущности Бога, а именно Ин. 4:24: «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине». Эти слова Христа явно указывают на духовность Бога. Эти две мысли (о самосуществовании и духовности Бога), взятые из указанных отрывков, постоянно возникают в богословии в качестве обозначения бытия Бога. В целом можно сказать, что Писание не превозносит одно качество Бога над всеми остальными, а представляет их гармонично существующими в Боге. Правда, в Писании в одних местах подчеркивается одно качество, в других — другое. В то же время Библия явно стремится отдать должное каждому качеству. Бытие Бога характеризуется глубиной, полнотой, разнообразием и славой, намного превосходящими наше разумение. Библия представляет Божье бытие как одно целое, величественное, славное, гармоничное, свободное от всяких внутренних противоречий. И такая
