пойдете гулять дальше. Время уже позднее…
– Завязывай болтать. Вытряси его уже, Джей, – вновь подала голос рыжая. До чего же мерзкий у нее голос, прокуренный донельзя. И ведь если бы не она, то возможно, меня бы и вовсе не тронули. Тут же альфа уже обязан переть вперед, как бык, увидевший красную тряпку. Его девочка требует. Ей хочется крови. И денег. Даже не знаю, что думать. Хотя если судить по одежде, чего я обычно не делаю, она самая бедная. Такой помоечный кот, прибившийся к гулящим домашним.
Но история стара, как мир. Во все времена есть лидеры, воображающие перед своей половинкой. Рыцари, готовые на любое безрассудство: подвиг, убийство, смерть. Кто-то убивает дракона, кто-то бросается в бездну, кто-то ворует кубки. И не важно, что зачастую спустя годы они и имени друг друга вспомнить не могут и не понимают, зачем все то было. Но тогда кровь кипела, кровь требовала. А может, и не она, а что-то другое. Никто не искал на это ответов, а вот воспевали сотни раз. Рыцарь, принцесса и дракон – вот она классика.
И, похоже, что я сейчас крылатая ящерица. А драконам бывает страшно?
– Что? О чем вы? – продолжил я играть недалекого. Ну же, смотрите! Брать у меня нечего. Я всего лишь старик. Всего лишь…Не таблетки же вам нужны честное слово? Там от боли в голове, для сердца, немного для желудка, и так по мелочи, чтобы не выходить лишний раз.
Я не успел закончить мысль. Меня подняли над землей и встряхнули. Почувствовал себя грелкой, схваченной небезызвестным Тузиком.
Пытаюсь дотянуться до земли. Не могу. Усох с годами? Черт, не такой же я маленький!
Вырываюсь, но куда уж там. Сопротивляюсь, а меня трясут все сильнее.
Мир дрожит, точно картинка не успевает прогрузиться из-за столь резких движений.
Желудок тут же свело, а голова закружилась. Нельзя же так со стариком. Честное слово, нельзя.
Борюсь с приступом тошноты. Думаю, если меня вырвет на этого вожака, то живым я точно не уйду. Он меня в асфальт вкатает от злости. Размажет ровным слоем по тому же гравию, так что и хоронить потом будет нечего.
Стискиваю зубы. Перед глазами все плывет и шатается. Кажется, что людей уже не шесть, а двенадцать. Подошел кто-то еще? А, нет. Это эти двоятся.
Вжух, и мир переворачивается с ног на голову. Вот зачем он так? Все же хорошо было…
Судорожно цепляюсь за своего мучителя. Не надо меня больше трясти. Пожалуйста. Мне и так плохо. Уже даже не так страшно, просто очень тяжело. Сердце колотится и колет. Оно отдает куда-то в спину, в немеющие руки. Пытаюсь говорить, но лишь прикусываю язык.
– Что-то не густо с него сыпется, – морщится Джей. – Обчистите его, – он кинул меня своей своре так, что я со всей силы приложился головой о землю. Перед глазами поплыло, но я, кажется, попытался встать, за что и получил по носу ботинком. Хотя бы не армейским, уже хорошо. Но все равно больно, аж искры из глаз посыпались. Очки слетели, и тут же раздался хруст. Кто-то на них наступил.
Они мне так нравились… Удобные, привычные. Любимые.
Почему-то именно от этого стало очень обидно. Просто до слез. И что я им сделал? Просто шел мимо. Шел домой, никого не трогал. Вот так и бывает, что оказался не в том месте и не в то время. Жалко и очки, и себя. Больше всего очки. Чем старше, тем тяжелее терять. Чем старше… Может, я и плакал, да только от очередного удара тяжелого ботинка потерял сознание. Совсем слаб стал. Совсем…
Когда я очнулся, их след уже простыл. Может, испугались? Подумали, что убили, вот и рванули куда подальше. Одно дело грабеж, издевательство, и совсем другое мокруха. За это и срок получить можно. Сейчас времена гораздо строже. Это в мою молодость откупиться было можно, а сейчас и родители не спасут. Да, и захотят ли? Хорошие дети должны таковыми быть во всем. Иначе как такими хвастаться, как гордиться?
– Мой золотую медаль получил.
– Мой свой бизнес открыл.
– А мой старика в переулке убил.
Занавес.
Вокруг меня крутился пес, поскуливал, тыкался носом и облизывал щеки. Щиплет кожу. Кажется, лицо в ссадинах. Меня били дольше, чем я думал? Неприятно. Гадко, если честно. Приоткрываю глаза. Хозяин собаки – мой сосед снизу, совсем еще мальчишка в дутой желтой куртке, пытался привести меня в чувство. Смешно сказать, я знал еще его деда. Хороший был человек. Правильный. И семья у него такая же, добрая, честная. Опять же, только дружба со мной все портит. Впрочем, к старости я немного исправился. Вроде.
Внук же полностью в Антошу пошел. Даже пса такого же завел. Где только взял настолько похожую шавку, ума не приложу. Правда мальчик явно постройнее и симпатичнее. Хотя в кого это у него, тоже не знаю. Что Антон, что Марта, оба пухловатые, немного несуразные. Дочь их, матушка парнишки, тоже в Антона пошла, только волосы светлые и глаза красивые. Может, в Мартину родню. Впрочем, кто их знает, я все же не генетик, чтобы понимать, что там и как происходит.
– Вы в порядке? – суетился парнишка. Сидел подле меня, щупал пульс, осматривал повреждения. Сумку мою, вон, собрал. Все рассыпанные лекарства, наверное. Денег, правда, уже нет – те все забрали. Я в этом уверен.
– Д-да, спасибо, – я постарался улыбнуться, что вышло с явным трудом и из рук вон плохо. Губу мне разбили. Рот тут же заполнился соленой жидкостью с привкусом железа.
Похлопал вокруг, стараясь найти очки. Но тут же вспомнил хруст. Да уж. А без них мне тяжко. Мир плывет. Размытый такой, симпатичный, как на картине особенно вдохновенного импрессиониста. Такой мир мне почему-то нравится, он кажется ненастоящим. Призрачным. Как тот покинутый город с призраками людей.
Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать, – шепчет детский голосок. Или это все ветер? Он самый. Только ветер и пустота, остальное не более чем ложь.
– Ваши очки разбиты, – грустно подтвердил мои опасения парнишка. Я же без них, как без рук. И он это тоже понимает. Эх, старость не в радость – это точно заметили. Да и кого вообще могли бы порадовать морщины, болячки и прочие дополнения к возрасту? Покажите мне этого человека, я хочу на него посмотреть.
Не показывают. Вздыхаю и поднимаюсь с помощью парнишки. Как же все же он похож на
