отловить пару девок и увезти с собой, да все перетрухнули.
— И что бы вы стали делать с девками?
Тэннер пожал плечами:
— Не знаю. Наверное, оттрахали бы и продали.
— Ага, для вас, ребят с Варварского Побережья, это обычное дело? Ну, в смысле — торговля людьми?
Тэннер еще раз пожал плечами.
— Было обычное, — буркнул он. — До Большой Облавы.
— Как тебе удалось уцелеть? Я думал, там все вычистили под ноль.
— Срок мотал, — пояснил Тэннер. — За В. Н.
— Это что?
— Вооруженное нападение.
— И что ты стал делать, когда освободился?
— Согласился на реабилитацию. Меня устроили на работу — почту возить.
— Ага, я про это слыхал, только не сообразил, что речь о тебе. Они уже думали, ты будешь паинькой, ценный работник, хоть сейчас на повышение… А ты возьми да отмутузь босса — и прощай работа. Как это вышло?
— Он вечно цеплялся ко мне из-за срока и моей старой кодлы с Побережья. Наконец этот урод меня совсем достал, и я сказал ему, отвали, мол, а он давай ржать. Ну, я угостил ублюдка цепью и вышиб ему передние зубы. И сейчас сделал бы то же самое.
— Скверно.
— Водилы лучше меня у этого идиота не было. Так что не я, а он внакладе. Больше никто не рвался гонять в Альбукерке — да и сейчас не рвутся. Разве что с бабками припрет.
— А тебе работа нравилась?
— Угу, мне в кайф за рулем.
— Наверное, когда тот тип начал тебя доставать, надо было попросить о переводе.
— Знаю. Теперь я, пожалуй, так бы и сделал. Но я взбесился, а тогда у меня забрало падало куда быстрей, чем сейчас. Думаю, с тех пор я поумнел.
— Если рейс пройдет удачно и ты вернешься домой, то, скорее всего, опять сможешь получить ту работу. Ты бы взялся?
— Во-первых, — фыркнул Тэннер, — насчет «удачно» ты губы не раскатывай. А во-вторых, если мы все-таки доедем до этого городишки и в тех краях еще будут люди, вряд ли я попрусь назад.
Грег кивнул.
— Что ж, неглупо. Там ты будешь героем. Про твой срок никто, в общем, не знает. Пристроишься к толковому делу, люди помогут…
— Герой кверху дырой, — буркнул Тэннер.
— Ну а я, если у нас все спляшется, вернусь.
— Поплывешь вокруг мыса Горн?
— Ага.
— Может, оно и занятно. Вот только зачем?
— Мать далеко не молода, братьев и сестер — целая орава, и все на мне, да девчонка у меня там…
Небо постепенно меркло, и Тэннер увеличил яркость экрана.
— А какая у тебя мать?
— Славная старушка. Вырастила нас восьмерых. А сейчас вот артрит замучил.
— А какой она была, когда ты был маленьким?
— Днем работала, но еду нам стряпала, а иногда приносила конфет. Обшивала нас. Истории рассказывала — ну там как до войны было. Играла с нами, а то игрушки дарила.
— А твой старик? — немного погодя спросил Тэннер.
— Пил как лошадь и ни на одной работе долго не задерживался, но колотил нас не очень сильно. В общем, неплохой был старик. Попал под машину, когда мне было лет двенадцать.
— И теперь вся семья на тебе?
— Ага. Я старший.
— И чем ты занимаешься?
— Да тем самым, чем ты когда-то: вожу почту в город Альбукерке.
— Шутишь?
— Нет.
— Чтоб я сдох! А Гормэн — все еще в начальниках?
— В том году ушел по нетрудоспособности.
— Чтоб я сдох! Занятно. Слушай, ты в Альбукерке заходил когда-нибудь в кабак «У Педро»?
— Бывало.
— У них все еще играет на пианино такая маленькая светловолосая девчонка? Маргарет звать?
— Нет.
— Вот как?
— Там теперь наяривает какой-то малый. Толстяк со здоровенным перстнем на левой руке.
Тэннер кивнул и, начиная подъем на крутой холм, сбросил скорость.
— Как голова? — поинтересовался он, когда вездеход, перевалив через вершину, начал съезжать по противоположному склону.
— Теперь как будто в норме. Я у тебя слопал пару таблеток аспирина под содовую.
— Готов малость порулить?
— Само собой. Легко.
— Тогда ладушки. — Тэннер, нажав на клаксон, остановил машину. — Проедешь по компасу сотню миль и разбуди меня. Договорились?
— О’кей. На что обратить особое внимание?
— Змеи. Несколько штук тебе наверняка попадется. Вертись как хочешь, но их не задевай.
— Заметано.
Мужчины поменялись местами. Тэннер разложил кресло, выкурил полсигареты и уснул.
* * *
Колокол заглушал каждое седьмое слово, но эту свою речь он произносил далеко не в первый и даже не в седьмой раз, так что от жавшихся на скамьях восьми стойких слушателей — пяти женщин и троих мужчин разного возраста и разной степени подавленности — почти ничто не ускользнуло. Другие подходили, останавливались в сторонке под фонарями и, послушав, торопились прочь — начинал сеять дождик, а то, о чем вещал пастор, давно утратило новизну.
Пасторский воротничок оратора обмахрился, на правой руке белели бинты, и с каждым ее взмахом (а жестикулировал он энергично) повязка как будто становилась грязнее.
У проповедника была совсем недавно пробившаяся бородка, зато ветхий черный костюм явно знавал лучшие времена.
— Знаки явлены на бренной плоти моей… и пророчат мне, что дни мои… — возопил пастор, и его темные и влажные под стать ненастной ночи глаза замерцали, подобно уличным фонарям. — И вот что скажу я: се… судилище. Все мы вместе, целокупно, суть… и каждый из нас, всякий мужчина… и дитя, судимы ныне, во дни… и вина наша признана и доказана! …вот причина тому, что страшный мор… на нас, вот причина, не сомневайтесь!, и ничто иное! Вы видите это в… день своей жизни! Ныне мы прогневили… братия, прогневили Его тем тяжким, закоренелым… в коем все мы без изъятия равно!.. Вам ведомо это! Мне это ведомо! …глаголет нам о сих временах! …ли нам, обращая взоры окрест, не… не видеть, что самые слова, реченные… становятся явью, сбываются, воплощаются в наши… Нет и нет! Это оттого, что непомерно долго… поступал аки скот, и погрязал в… разврате, и человеки, творения Божии, обратились в… Так диво ли, братия, что Зверь… с семью главами и десятью рогами… венчающими, подъемлется из пучины морской, что… семь печатей книги, писанной изнутри и от-вне… сняты, и уже явились четыре всадника… чьи имена всем нам ведомы, то… внушающий ужас опустошитель земли, и… что следует за ним! И вот… кому дана власть над нами! И… последний, ужасный, умерщвитель четвертой части земли! …все они нынче ночью будут здесь! …судил нас, и теперь — теперь лишь… может спасти, уберечь нас от страшной… что ниспослана на род человеческий! Да! …вот ответ, братия мои! Вот! Истинная… еще способна спасти нас от… куда будут ввергнуты все те, кто… у кого на
