Роберт Желязны
ПРОКЛЯТАЯ ДОРОГА
Фантастический роман
(расширенная версия)
Проклятая дорога
Посвящается Дэлу Даулингу. Спасибо за то, как ты обращался с кошками
Чайка скользнула мимо и на миг застыла, раскинув крылья.
Чёрт Тэннер щелчком метнул в нее окурок сигары и попал. Птица с хриплым криком забила крыльями и взмыла на добрых пятнадцать футов. Крикнула ли чайка еще раз, Тэннер так и не узнал — она исчезла.
Лишь одинокое белое перо мелькнуло на фоне бурного неба, уплыло за край скалы и, покачиваясь, спустилось к океану. Сквозь неумолчный рев ветра и грохот прибоя Тэннер довольно хихикнул в бороду. Он снял ноги с руля, пинком вышиб подпорку, запустил двигатель, и мотоцикл ожил.
Тэннер медленно съехал по склону, а там разогнался и на шоссе выскочил, делая не меньше пятидесяти.
Он пригнулся к рулю и наддал еще. Пустынная дорога была в полном распоряжении Тэннера, и он до предела вдавил педаль газа. Потом опустил защитные очки и взглянул на мир сквозь фильтры цвета дерьма (впрочем, едва ли не таким же он видел все вокруг и без этих стекол).
С куртки исчезло большинство привычных железок — Тэннеру жаль было свастики, серпа и молота и особенно кулака с выставленным средним пальцем. Старой эмблемы тоже недоставало. Может, удастся добыть такую в Тихуане, уговорить какую-нибудь бабу нашить ее, и… Нет, не выйдет. Все это умерло и похоронено. Иначе он выдаст себя, а тогда и дня не протянет. Куда лучше сделать так: загнать «харлей», пробраться вдоль побережья на юг и чистеньким, ни в чем не замешанным, глянуть, нет ли чего путного в другой Америке.
Тэннер накатом съехал по склону холма и с ревом взлетел на другой. Промчался через Лагуна-Бич, Капистрано-Бич, Сан-Клементе и Сан-Онофре. В Оушенсайде заправился и рванул дальше — через Карлсбад и прочие безлюдные маленькие пляжи, каких полным-полно у берега до Солана-Бич-дель-Мар.
Его ждали под Сан-Диего.
Он увидел на дороге засаду и развернулся. Те, видно, не предполагали, что это возможно на такой скорости, но Тэннер уже летел прочь. Он услышал выстрелы, но не остановился. Тогда взвыли сирены.
Он дважды просигналил в ответ и пригнулся к самому рулю. «Харлей» почти парил над шоссе, а Тэннер прикидывал, не связались ли эти по рации с кем-нибудь дальше по дороге.
Он не мог оторваться от погони целых десять минут. Пятнадцать.
Тэннер взмыл на очередной холм и с вершины увидел далеко внизу вторую засаду. Обложили.
Он огляделся в поисках проселков — ни одного.
Тогда он рванул прямиком на вторую засаду. Коли терять нечего, можно попробовать прорваться.
Без толку!
Полотно дороги наглухо загородила цепь машин. Они стояли даже на обочинах.
В последний миг Тэннер тормознул и, сбросив скорость, поднял мотоцикл на дыбы, круто развернулся и тотчас рванул на преследователей.
Навстречу гнали шестеро, а за спиной опять заголосили сирены.
Он вновь притормозил, взял левее и, лягнув стартер, спрыгнул с сиденья. Мотоцикл продолжал нестись вперед, а Тэннер несколько раз кувыркнулся и задал стрекача.
Послышался визг покрышек. Потом лязг и грохот. Наконец снова защелкали выстрелы. Тэннер прибавил ходу. Преследователи нарочно метили поверх головы, но беглец этого не знал. Его хотели поймать живым.
Пятнадцатью минутами позже Тэннера загнали под скалу, а сами выстроились полукругом, кое-кто с ружьями, и все стволы были нацелены не туда, куда хотелось бы.
Тэннер отшвырнул прихваченную с собой монтировку и поднял руки.
— Выигрыш — за вами, граждане, — сказал он. — Берите.
Так они и сделали.
На Тэннера надели наручники, отвели к машинам и затолкали в одну из них на заднее сиденье, а по бокам пристроились полицейские. Еще один сел рядом с водителем; этот держал на коленях пистолет.
Водитель завел мотор и, повернув машину, покатил по 101-й в обратную сторону.
Человек с пистолетом воззрился на Тэннера сквозь бифокальные очки, из-за которых, когда он наклонял голову, глаза его смахивали на песочные часы, заполненные зеленым песком. Так он смотрел секунд десять, потом сказал:
— Это было глупо.
Черт Тэннер ответил столь же пристальным взглядом и не отводил глаз, пока мужчина не добавил:
— Очень глупо, Тэннер.
— А, так это ты мне?
— Я на тебя смотрю, сынок.
— А я на тебя. Ку-ку!
Водитель, не отрывая взгляда от дороги, проворчал:
— Жаль, знаешь ли, что надо доставить его в целости и сохранности… Видел, как он разнес нам вторую тачку своим паршивым драндулетом?..
— Ну, с ним еще может стрястись какая-нибудь неприятность. Допустим, упадет и сломает пару ребер, — отозвался тот, что сидел слева от Тэннера.
Сидевший справа не сказал ни слова, но человек с пистолетом медленно покачал головой.
— Только если попробует сбежать, — предупредил он. — Лос-Анджелесу он нужен в хорошей форме.
— И чего ты пытался сделать ноги, приятель? Мог бы смекнуть, что мы тебя изловим.
Тэннер пожал плечами:
— А с какой стати? Я ничего не сделал.
Водитель рассмеялся.
— То-то и оно, — фыркнул он. — Ты ничего не сделал, а кое-что должен бы. Припоминаешь?
— Никому я ничего не должен. Меня амнистировали.
— Хреново у тебя с памятью, малый. Вчера, когда тебя выпускали, ты кое-что пообещал народу Калифорнии. Ты просил двадцать четыре часа на то, чтоб утрясти дела. Время истекло. Если хочешь, скажи им «нет» — и амнистию отменят. Воля твоя. Может, тебе по вкусу до конца жизни делать из больших камней маленькие. А нам и вовсе плевать. Я слыхал, там уже подыскали кого-то еще.
— Дайте закурить, — бросил Тэннер.
Сидевший справа раскурил сигарету и передал ему.
Тэннеру пришлось кое-как справляться скованными руками. Пепел он стряхивал на пол.
Они мчались по автостраде, и, когда пролетали через маленькие городки или навстречу попадались другие машины, водитель включал сирену и красный маячок-мигалку. Одновременно взвывали сирены двух патрульных автомобилей, ехавших следом. До самого Лос-Анджелеса водитель ни разу не вспомнил о тормозах, зато каждые пять минут связывался по рации с постами впереди.
В небе неожиданно громыхнуло, и на машину опустилось темное облако, осыпая их градом мелкой гальки. В нижнем правом углу пуленепробиваемого лобового стекла появилась крохотная трещина, а по крыше и капоту забарабанили камни величиной со стеклянный шарик, какими играют дети. Колеса с хрустом ехали по гравию, мгновенно усеявшему полотно дороги. Пыль висела в воздухе, словно плотный туман, но они в считанные секунды выбрались из этой пелены.
Люди в машине, вытянув шеи, смотрели вверх.
Небо полиловело, и его избороздили черные линии, двигавшиеся с запада на восток. Полосы
