покровительственно улыбнулся.
— Вы умнее меня. И опытнее. Вдруг у вас будут идеи получше?
— Тогда решили! — подвёл итог сеньор Гарсия. — Готовимся к этому варианту. Инесс, если что, на тебе информационное прикрытие в СМИ.
— Есть, сеньор бригадный генерал! — карикатурно козырнула Лоран, но за иронией и игривостью прятался настрой хищника на бой.
— Тогда с богом!
— Бледнолицый воин — Командору. Предстартовая проверка. Как вы?
— Командор, всё готово! — доложился взломщик. — «Малышка» уже в процессе анализа, ждём только начала появления «нездоровых» сигналов.
— Третий — Командору. Как у вас?
— Командор — Третьему. Всё по-прежнему. Купола изолированы. Попыток пробиться сквозь помехи не было. Местные ропщут, но внешне это слабо заметно.
— Понял, Третий. Пятый, готовность?
— Командор, Пятый готов. Все группы на низком старте, ожидаем команду.
— Второй, готовность?
— Командор — Второму, на старте. Ждём появления незарегистрированных сигналов. Пока тихо.
— Все — Командору. Внимание! Начинаю операцию.
Отложил рацию в сторону. Кивнул Лопесу, ожидающему команду за спиной:
— Давай.
На экране замигала иконка установления связи. Через полторы минуты Мухариб ответил. Камеры показывали его вид с двух ракурсов, так что сукин сын был близок ко мне, почти удавалось читать его эмоции. Ох уж это коварное «почти».
— Мухариб слушает. — Голос мягкий, показно спокойный. Но за ним тревога.
— Привет, Фархад. Это Веласкес, — представился я.
Пауза. Оценка. Осторожный ответ:
— Решился-таки сам пообщаться? Без прокладок?
— Ага.
— А не страшно? Что я тут в отместку всех порву? В отместку лично тебе?
Бравада. Мы мелочные хулиганы, а не идейные борцы. А ещё он ссыкло, и без одобрямса координатора ничего не сделает.
— Ты переоцениваешь мою скромную роль в этом процессе, — усмехнулся я. — Я лишь реализатор того, что приказано свыше. С элементом творчества, но на всё, что делаю или могу сделать, мне отдан приказ теми, кто на самом деле принимает решения на этой планете.
Правильно, лучше на королеву стрелки. С неё взятки гладки, уроды это понимают при всей своей ущербности.
Снова пауза, и усмешка:
— Прячешься за женскую юбку?
— Прячусь? — Я картинно фыркнул. — Фархад, ты из патриархального общества и понимаешь, что в традиционной семье подчинение младшего старшему беспрекословно. За это нельзя спрятаться, это просто есть. Когда я стану главой клана — тогда и буду «рулить», но пока я мелкий исполнитель с фантазией, и горжусь этим. — На оговорку «когда» а не «если» собеседник понимающе скривил губы. — Пока я ценен как именно реализатор, стоящий «на земле», и мне кажется, справляюсь, так как противники рядом как правило нервничают. Не могут просчитать мои ходы, хотя данные свыше установки им прекрасно известны. Да кому я это говорю Мухариб, в зеркало глянь! — А теперь в голос мальчишеского самодовольства и самолюбования — чтобы закончить нужный образ.
— Да, признаю. Ты… Креативный юноша, — вымученно улыбнулся террорист. — Хорошо, что хочешь сейчас?
— Сейчас обстоятельства изменились. Там, наверху…— Теперь сделал паузу я, как бы вынужденную, эмоциональную. — Скажем так, глава клана, имеющая строгий взгляд на процесс освобождения заложников, немного не в рабочем состоянии. Это временно, но это время у нас есть. А её дочь для меня не очень большой авторитет — не умеет она мыслить так же глобально, как мама, не понимает широту замыслов. И пока звёзды сложились, я немного хочу взять власть в свои руки и провернуть операцию по-своему, как вижу. Если окажусь прав — меня наградят. Если нет — распнут. Но я в любом случае хочу спасти детей, вывести их за скобки, и только после начинать политическую борьбу, и готов повисеть за это на своём кресте.
— Кресте… «Ваня, я готов!» — процитировал подонок главный сленг ушедшей весны.
— Смело! — сделал сеньор террорист правильный вывод — я достаточно безбашенный, чтобы реально провернуть такое. — И чем же могу тебе помочь?
— Да не прикидывайся, всё ты понял, — панибратски воскликнул я. — Пока королева в больнице, я согласен провернуть быстрый обмен. Ты освобождаешь всех гражданских заложников. Вместо них берёшь с собой избранных добровольцев из известных на Венере фамилий. Как гарант, что вы не будете жестить, ваша родня остаётся на Венере в заложниках у нас. Мы садимся на корабль Союза, это должно быть военное судно, если нужно — не одно, и под ответственность Союзных армии и флота летим к Земле. Где вы приземляетесь и исчезаете с наших радаров — лично мне всё равно в каком направлении, пусть разбирается спецура, но тут и так всё понятно.
— Разумеется, — согласился он.
— Мы же после этого летим назад на Венеру, а ваши родственники организованно сажаются на корабль и выдворяются за пределы планеты, будет лучше, если тоже на кораблях Союза. Как тебе такое предложение?
— Ты несколько раз сказал «МЫ летим». Я тебя правильно понял?
— Конечно, дорогой друг. Я буду одним из заложников-добровольцев. Я буду ГЛАВНЫМ добровольцем!
— Иначе не поверят и распнут?
— Уважаю умных людей.
Снова пауза. Мухариб занервничал. Перспективы сказочные, но главное… Предложение очень сильно выше его уровня. И это единственный момент во всей моей браваде, который относился к реальности, а не сказке — необходимость выйти на куратора.
— А Союз готов предоставить транспорты и быть гарантом? — усмехнулся он, но мы оба понимали, тянет время, требуемое на обдумывание.
— Прежде, чем обращаться к Востоку, нужно твоё принципиальное согласие, дорогой друг. Но лично я думаю, они ухватятся за эту идею, чтобы выглядеть белыми и пушистыми перед мировым сообществом.
— Мне надо подумать, — резко оборвал он.
— Конечно, Фархад. Только думай не долго, я не знаю, сколько королева пробудет без сознания. Не судят только победителей, и надо успеть победить до её выздоровления.
Абонент заругался на том конце и разъединился.
— Третий, Второй, наживка закинута, смотрите во все глаза! — активировал я линию текущей операции.
— Есть!
— Принято! — донеслись голоса специалистов третьего управления.
Ожидание. Мухариб пытался выйти на куратора, было зафиксировано несколько запросов. Но сорок шесть куполов, искомая «красная зона», внутри которой находились все точки предыдущих выходов в сеть, молчала. Ибо «трёшка» работала вне зависимости от того, что творится «наверху», работу свою знала, и подать сигнал в этот район или наружу от него можно было только через проводную
