чтобы врать. Боится, что мы его грохнем, раз он не может помочь. А у него семья, дети. Его папа — князёк в одной из провинций в доминанте Аравия, его семье принадлежит завод, производящий радиоизотопы. Он не для того пошёл на дипломатическую службу, чтобы умирать.
— Если ты очертишь круг, кого подозреваешь, мы будем благодарны, — расплылся я в максимально доброжелательной улыбке. И не моя вина, что сеньор мажор от неё лишь ещё больше побледнел.
— Это только догадки, господин Шимановский. Возможно, никто из этих людей не является куратором, и не моя вина, что это так…
— Позволь нам самостоятельно разобраться в этом вопросе.
Ладно, пусть мальчик-мажорчик живёт.
— Хорошая работа, Алекс, — довольно усмехнулся я, когда мы спустились, оставив аравийского верноподданного на попечение людей лейтенанта. Он притащил сюда двух церберов из департамента безопасности, те безвылазно сидели в квартире-камере пленника, чтобы не загружать лишним нас. Ребята Макса им не мешали, они — ребятам, при условии, что они не будут шарахаться по всему дому, ограничившись контролем над квартирой-камерой. — Можешь же, когда хочешь.
— Я полон сюрпризов, Хуан, — хохотнул он. — Есть много скользкой информации по линии контрразведки, они помогали рыть её, но упираемся в важных людей и отсутствие доказательств.
— Давай с Белым разберёмся, потом и по линии контрразведки пройдёмся. Впрочем, давай инфу почитаю, нужны имена для анализа.
— Теперь куда? — спросил Алекс — перед нами медленно поднимался шлюз выхода наружу.
— Есть одна идейка, как выцепить Белого. Давай посоветуюсь с комрадом Гарсия и Лоран. Поехали со мной, подскажешь, если есть какие неизвестные скользкие моменты.
Глава 2. Gallus in suo sterquilinio plurimum potest (продолжение)
Глава 2. Gallus in suo sterquilinio plurimum potest (продолжение )
— Вот таков наш план, — закончил я излагать мысли. — Всё гениальное просто, всё простое гениально.
— Ты не выйдешь сразу на функционера из посольства, — покачал головой бригадный генерал. — Такие люди не подставляются. Он будет вести трансляцию из защищённого места, от которого будет несколько передатчиков до точки входа в сеть. «Малышка» выявит лицо, установившее эту точку, но это окажется фрилансер, который даже знать не будет, кто его нанял и с какой целью.
— В том и смысл, «Малышка» не просто так носит кодовое название «проект Оракул». Она всемогуща! Контролирует все проводные каналы связи! Единственный способ обойти её — радиосвязь и выделенная линия, без выхода в планетарную сеть. Что возможно в рамках купола, максимум двух-трёх. А с этой целью мы включим глушилки вокруг ВСЕЙ красной зоны, — обвёл рукой карту, переданную куратором от третьего управления. У него был простой, но именно что гениальный план. — И тут два варианта, или они рискнут и выйдут в эфир из посольства, или где у них там информационный центр, через проводные сети, или куратор оторвёт от кресла свой важный попец и лично выедет куда-то в город, чтобы обойти радиоблокировку. Опять же, важно место выхода, где попало точку переговоров не организуешь, нужно находиться рядом с точкой входа данных. И тут включается «Оракул», мы знаем подозреваемых в лица и отслеживаем, кто куда сорвался. Поймаем камерами и берём группой захвата.
— Взять его всё равно не сможешь, — возразил полковник Лопес. — Во-первых, сложно доказать, что он выехал в тот купол на переговоры с кем-то, а не водички попить. Может там контрактницы искуснее, человек развлечься решил? А что рядом с ним кто-то посылал сигналы Мухарибу — совпадение. А во-вторых, даже если определишь, что он лично держал в руках рацию, у него сто процентов будет дипломатический иммунитет.
— Это мои сложности. — Я злобно оскалился. — В общих чертах — мне плевать на дипломатические иммунитеты, если есть железные доказательства, что он в момент сеанса связи находился в том же куполе, где и радиопередатчик «нулевой» тревоги. Берём сеньора и оперативно, пока бог спит, выбиваем показания. По мягкому сценарию, калечить не буду, но сеньору будет ОЧЕНЬ некомфортно.
— Рисковый ты парень! — покачал Лопес головой. — Совсем ничего не боишься, никаких «красных линий».
— У меня дети. — Из груди вырвался тяжёлый вздох. — Планете будет плевать на маленькие недочёты в работе, если я реально освобожу детей. А королева, что королева? Пожурит, по попке нашлёпает. Переживу.
— А мне нравится, я за, — улыбнулся Гарсия. — Нагло. Но если не применять экспресс-методов допроса навроде орудия пыток колумбийских банд, и если при этом смочь таки выбить из подонка признательные показания, то к чертям иммунитет — наши дипломаты из Союза после такого все соки выжмут! Но я надеюсь, ты знаешь, за что берёшься, и у тебя есть план, как разговорить сеньора координатора. — Пронзительный взгляд, прошивающий до самых пяток. Но я понял, он дал добро. А его мнение очень важно, нельзя пренебрегать — сеньор мне спину прикрывает. — Теперь вопрос, что такого эдакого железного нужно им «слить», чтобы Мухариб захотел перетереть лично с координатором? Чем этого сукиного сына напугать до усрачки, а надо его именно напугать, и именно до усрачки?
— Инесс, выручай! — посмотрел на четвёртого и последнего члена нашего маленького оперативного совещания. — Как насчёт покривляться перед камерами?
— Хуан, ты меня знаешь, я сыграю любую роль, — покачала она головой. — Но думать за вас — не ко мне.
— Сможешь изобразить подготовку к общему штурму, яростно его отрицая?
— Да, смогу. — Уверенный кивок.
— Она сможет, но я против, — не согласился сеньор Гарсия. — В версию со штурмом они не поверят. Поймут, что это развод. Штурм нельзя провернуть на ровном месте, ни с чего, без предпосылок. И наша стена заложников не аргумент, вообще никак на это не влияет.
— Присоединюсь, — подтвердил мысль и Лопес. — Какие ещё идеи?
— С обменом также не выгорит. Их заложников на наших детей, — попробовал пробросить я мысль.
— Может и выгорит, но Мухариб может не связываться с Белым для этого, — возразил Лопес. — Да и наш обменный фонд объективно меньше. А сегодня не вчера, размен не будет четыре к одному. Если вообще он на это согласится.
— Тогда только первый вариант?
— Если ты такой умный, зачем сразу его не проталкиваешь? — Лопес
