ней.
Повернувшись, я направилась к двери.
— Он должен был отвезти тебя в хороший отель. Свечи. Музыка. Немного романтики. Ты заслужила пятизвездочное обслуживание, особенно если учесть, что ты крепко держала свою девственность этими милыми пальчиками на пианино.
Я положила руку на ручку двери.
Поворачиваю.
Открываю.
— С такой машиной он мог бы позволить себе хотя бы цветы.
Я останавливаюсь на месте.
Паника перехватывает горло.
Я кручусь на месте, а моя грудь вздымается от страха.
— Что? Какая машина?
— Разве ты не хочешь знать?
— Мама! — Кричу я.
Она сворачивается калачиком на кровати и закрывает глаза.
— Я устала. Это был долгий день, Кейди.
Я подбегаю к ней и привожу ее в сидячее положение.
Мама вскрикивает и вцепляется ногтями в мою руку.
— Больно!
Мне все равно.
Мое лицо нависает над ее лицом, и я шиплю:
— Что бы ты ни думала, что видела и знаешь обо мне всё, ты ошибаешься. Не лезь в мою жизнь, слышишь?
— Сильная, храбрая, идеальная Кейди.— Ее глаза стали темными и расчетливыми. — Неужели посещение этой модной школы заставило тебя думать, что ты такая же привилегированная, как они? Ты забыла, кто ты?
Она смеется мне в лицо. Ее затхлое дыхание обволакивает меня, и мне становится не по себе.
— Ты произошла от меня. Мы с тобой в одной лодке. И если у тебя есть хоть какая-то надежда выбраться из этого ада, ты возьмешь меня с собой.
Я отпускаю ее плечо и отступаю от кровати.
Ее слова слишком загадочны, чтобы я могла их понять, но две вещи я знаю со всей ясностью.
Мама не намерена покидать эту квартиру.
И у нее есть планы... планы, связанные с Датчем.
6.
ДАТЧ
Зейн зевает так широко, что я могу заглянуть ему в горло, до самых легких. Он проводит рукой по своим темным волосам, и они откидываются на лоб.
Группа болельщиц хихикает. Каждая из них смотрит на Зейна так, будто одного его существования достаточно, чтобы встать на колени и поклоняться ему. Даже когда он не пытается, мой близнец способен переплюнуть половину женского населения.
Девушки из группы поддержки тоже посылают улыбки в мою сторону, но я не оборачиваюсь. Мои глаза устремлены на горизонт, ожидая, когда пара длинных бледных ног загрохочет по тротуару.
Я снова проверяю телефон.
Кейди опаздывает.
— Ты все еще чувствуешь запах серы. — Бормочет Финн.
Я оглядываюсь и замечаю, что мой брат лежит на лестнице. Одна его нога опирается на перила, а вторая настолько длинная, что касается трех ступенек под нами. В руках у него электронная читалка.
— Из огня да в полымя. — Его острый карий взгляд скользят по мне. — Ты все еще чувствуешь его запах.
Я поджимаю губы и отвожу взгляд.
— Они восстановили все, что могли, но не все удалось скрыть. Некоторые повреждения остались на всю жизнь. — Зейн потягивается, длинные руки тянутся к его голове. — Какого черта мы вообще делаем сегодня в школе? Надо было взять пример с Сола и остаться спать, но нет. Кто-то настоял на том, чтобы прийти.
— У Датча есть свои причины. — Со знанием дела говорит Финн.
Я достаю телефон и снова звоню Каденс.
Ничего.
Черт возьми.
Какого черта эта девушка не отвечает? Неужели она думала, что я шучу, когда просил ее отвечать на мои звонки?
Мне нужно спросить ее о важных вещах. Например... она в порядке? Уладили ли они с Вай отношения после того, как я ушел прошлой ночью?
И что, черт возьми, это был за разговор о трупе?
— Может, она не хочет тебя видеть. — Говорит Финн, не отрывая глаз от планшета.
— Почему она не хочет его видеть? — Зейн насмехается. — Он отправился на эту помойку в поисках ее сестры и убедил нас присоединиться к нему. — Он делает жест между собой и Финном. — Она должна целовать ему ноги в знак благодарности.
— Уверен, у Датча есть другие идеи, куда она может его поцеловать.
Финн нажимает на кнопку, чтобы перевернуть свою страницу.
— Конечно.
Зейн ухмыляется.
Я оборачиваюсь и бросаю на братьев ледяной взгляд.
— Можно.
Финн пожимает плечами, не обращая внимания.
Зейн изучает меня.
— Сними свои бабушкины трусики. Мы просто шутим.
Я стону и вышагиваю по ступенькам.
— Финн? Пещерный перевод, пожалуйста?
— Он переспал с ней и теперь подсел. — Бормочет Финн, не отрывая глаз от планшета.
Я замираю.
Зейн тоже.
— Брат.
Я бросаю на брата ошеломленный взгляд. Откуда, черт возьми, он это знает?
— Это Джинкс тебе сказала? — Рычу я.
— Мне не настолько важно, чтобы платить Джинкс за эту информацию. — Финн закатывает глаза. — Это было видно по твоему лицу, когда ты вернулся домой... на следующее утро.
Я вздрагиваю. Ах да.
Зейн прикрывает рот, широко раскрыв глаза.
— В ту ночь после того, как она разгромила нашу тренировочную комнату... ты был с Брамс... черт! Неудивительно, что ты сказал, что мы не обязаны ее возвращать. Ты уже заплатил за это.
Я хмурюсь.
Зейн хлопает меня по спине. — Вовремя.
Я отбрасываю его руку.
— Подожди, — хмыкает он, — почему ты так хочешь ее увидеть? Девушки обычно ведут себя навязчиво после сек...ах!
Я хватаю его за воротник рубашки.
— Если ты будешь продолжать хлопать ртом, я засуну в него кулак.
Зейн хихикает.
— Попробуй и увидишь, что будет.
Я отвожу руку назад.
— Хватит, Зейн. Полегче с ним.
— Почему я должен?
— Разве ты не видишь, что его отвергли? — Финн поднимается со ступенек и наклоняет шею из стороны в сторону, массируя перегибы. Его глаза встречаются с моими, когда он выпрямляется. — Впервые в жизни Датч искренне заботится о ком-то, и этот человек скорее умрет, чем будет с ним общаться.
Меня охватывает гнев.
Мои щеки пылают.
Я отпускаю Зейна и бросаюсь на Финна.
Он блокирует меня одной рукой и смотрит на меня скучающим взглядом.
— Успокойся. Твоя женщина идет к нам.
Я тут же оборачиваюсь.
Финн прав.
Каденс идет по направлению к Redwood Prep. На ней одна из ее старых форм — очень короткая юбка и белый топ. Я на мгновение останавливаюсь и окидываю ее взглядом, замечая большие
