только ему.
Щит исчез, и я рванул вперед, к своей семье. Они боролись за то, чтобы защитить всех вокруг себя.
Я не обращал на них внимания. Мой взгляд скользнул по всем, ища единственного человека, который имел значение в этот момент.
Елена.
Наконец, я увидел ее, застывшую на месте и уставившуюся перед собой, как чертова идиотка.
И она должна была быть моей всадницей? Чертовски неправдоподобно.
Я врезался в нее, одно из моих крыльев частично трансформировалось.
— Поднимите щит! — взревел я.
Я слышал, как учащенно бьется сердце Елены, и облегчение разлилось по моим венам, как наркотик. С ней все было в порядке.
Огонь опалил мое крыло, ожог был сильнее, чем любая боль, которую я когда-либо испытывал.
Я посмотрел вниз на Елену. Она окаменела.
— Просто лежи, — прошипел я.
— Что происходит?
— Не знаю, но по какой-то причине они целятся в вас четверых.
Я почувствовал это тогда, необходимость не защищать ее. Поднять свое крыло и позволить ей сгореть дотла. Я собрал все свои силы, чтобы сделать это, но мое крыло не хотело открываться. Это вызвало у меня желание оторвать ей голову. Почему я не мог контролировать свое собственное тело? Это был полный пиздец. Зверь внутри меня сошел с ума. Он винил человеческую часть меня в том, что я такой слабый.
Щит все еще не был восстановлен.
— Ты в порядке? — тихо спросила Елена.
— Я в порядке, просто не двигайся.
— Как ты… — Она замолчала.
— Что? — Она даже не могла говорить полными предложениями. Это раздражало меня до чертиков.
— Горан жив, он здесь! — Она начала извиваться, пытаясь вырваться.
Она тоже была чокнутой?
— Елена, успокойся. Его здесь нет.
— Нет, Блейк, он здесь! Раньше я не могла пошевелиться, как в ту ночь.
— Расслабься. — Мои глаза встретились с ее, и ее тело начало расслабляться. Ее было так легко убедить. — Его здесь нет. Если бы это было так, мы были бы мертвы. — Я огляделся в поисках отца, но мое крыло закрывало обзор. — Папа, подними щит!
— Мы пытаемся, Блейк. Просто держись.
— Гребаные яйца в заднице.
Я знал, что отец не смог бы поднять стену с этим придурком, дышащим огнем. У меня не было выбора, я должен был оставить ее, чтобы получить контроль над тем, что бы это ни было.
— Елена, не двигайся. Я собираюсь попытаться отвлечь огонь Солнечного Взрыва. Просто лежи спокойно.
— Огонь?
Серьезно? Она была такой чертовски раздражающей. С моих губ сорвалось ворчание, больше похожее на рычание.
Я слегка приподнял крыло, чтобы освободить место для расширения другого крыла, когда оно трансформируется. Последовал небольшой рывок, и затем мое второе крыло освободилось.
Я продолжал прикрывать Елену одним из крыльев, а другим взмахнул, чтобы встать на путь огня.
Я надеялся, что это сработает.
Все еще находясь в человеческом обличье, мне удалось отвести большую часть пламени крылом.
Я снова посмотрел на Елену, ее лицо исказилось от боли. Жар начал опалять ее кожу.
Блядь.
Я не мог вернуться, я должен был осуществить этот план.
— Мама? — закричал я. Теперь она была единственной надеждой Елены.
— Готова, просто убери это пламя.
Одно мое крыло работало сверхурочно, а другое уже никогда не будет прежним. И все потому, что у меня был этот гребаный комплекс героя, когда дело касалось отродья.
Почему, черт возьми, я всегда в конечном итоге спасал ее?
Я начал отталкивать дракона и его огонь, одновременно удаляясь от Елены.
Посреди суматохи Блейз и несколько членов обеих команд пришли на помощь.
С их помощью щит, наконец, встал на место.
Краем глаза я увидел, как моя мать исцеляет Елену.
Я повернул голову обратно к дракону, полностью принимая свою драконью форму. Я оттолкнул его, отчаянно пытаясь защитить свою семью.
Дракон, наконец, пришел в себя. Один за другим каждый дракон, атаковавший толпу, казалось, восстанавливал контроль над собой. Затем их глаза закатились, и они упали на землю.
Резонирующее заклинание донеслось до моих ушей, когда группа Драконианцев произнесла заклинание, заставляющее бессознательных драконов парить в воздухе.
Елена все еще болтала как сумасшедшая о Горане, что только заставляло всех паниковать еще больше.
Она была такой идиоткой.
Горана здесь не было!
Маме наконец удалось достучаться до нее, и она успокоилась.
Я чувствовал на себе ее взгляд, но не переставал искать в толпе того, кто был достаточно силен, чтобы контролировать разум этих драконов.
Они все еще были здесь, я это чувствовал.
Блейз вихрем неслась к нам… я даже не заметил, что она ушла.
— Эй, плохой волк, ты в порядке?
Я кивнул, все еще оглядывая толпу.
— Один из драконов проснулся. Она сказала, что была околдована. Судя по тому, что она объяснила, и побочным эффектам, которые испытала, это похоже на заклинание Хикеруса. Они были вынуждены атаковать.
— Заклинание Хикеруса? Это заклинание не действует на драконов. — Отец повторил мои мысли.
— Ну, кто-то действительно сильный заставил его подействовать. — Она пожала плечами и запрыгнула обратно на свой рейдер, улетев после того, как дала моей матери инструкции убедиться, что со всеми все в порядке.
Елена снова была в бешенстве, говоря всем, что она была уверена, что Горан здесь, потому что до того, как я сбил ее с ног, она не могла пошевелиться, точно так же, как не могла двигаться на горе.
Отец пытался успокоить ее.
«Двухлетний ребенок может сотворить это заклинание», — ехидно подумал я про себя.
— За этим стоит Горан, я это чувствую, — продолжала лепетать она.
Его здесь не было, но — и я неохотно признавал это — Елена была права.
Горан снова пустился в свои старые проделки. Он пытался убить Елену.
Что-то привлекло мое внимание, и я сосредоточился на женщине в капюшоне.
Она была бы в безопасности, если бы не бросила на меня подозрительный взгляд через плечо.
Она зарычала и оттолкнула парня, стоявшего перед ней.
Настала моя очередь преследовать.
— 5~
Погоня была жесткой. Кем бы ни была та женщина, она была быстра.
Она убежала в близлежащий лес, и у меня не было другого выбора, кроме как снова принять человеческий облик и побежать за ней пешком.
Ее запах был тошнотворно сладким, не похожим ни на что, что я нюхал раньше, но я чувствовал в нем опасность.
Мне нравилось все в ее аромате.
Я последовал за ней, сильно размахивая руками по бокам, чтобы набрать скорость. Она появилась в поле зрения как раз в тот момент, когда мы миновали деревья у края утеса.
Мой отец и Джордж были в
