«Трибьюн».
— Хорошо, м-р Абернати. Я приношу извинения. Но вы должны ездить осторожнее. И не выпрыгивать из машины, как вы сделали. После того, что сегодня здесь произошло, я подумал... В общем, ситуация сама по себе достаточно напряженная.
— А что же здесь произошло? — уставший оттого, что никто не отвечает на его вопросы, Кларенс подошел к желтой ленте и просто переступил через нее.
— Подождите! Стоять! Туда нельзя!
— Но я уже здесь, — пробурчал себе под нос Кларенс, не оборачиваясь назад. Он шагал по направлению к дому. На расстоянии метров 20 была натянута еще одна желтая лента. Если сначала он шагнул за пределы святого, то теперь это было святая святых, и он вполне резонно ожидал, что будет схвачен за шиворот офицером, который находился недалеко от него. Но офицер, казалось, не заметил его, возбужденно разговаривая по радио. Прямо возле двери дома Дэни неуклюже топтался человек с тяжелой челюстью, одетый в штатское. Он был около метра восьмидесяти ростом, но при этом весил килограммов 115. Неуклюжей утиной походкой он сначала поднимался вверх по лестнице, затем быстро спускался вниз. Он переступил через желтую ленту и оказался лицом к лицу с Кларенсом.
— Оставайтесь там, дружище.
«Я тебе не дружище», — подумал Кларенс.
— Это место преступления. И вы должны уйти.
Кларенс застыл неподвижно, заставляя себя не двигаться и просчитывая мысленно свой следующий шаг.
— Я детектив Олли Чандлер.
«Ладно, а я принц Уэльский, что дальше? Подожди-ка, подожди-ка...— подумал Кларенс, — Олли Чандлер?»
В этот момент за ним возник полицейский, нервно оглядывающийся на пост, который оставил, преследуя Кларенса.
— Я предупреждал м-ра Абернати, что вход запрещен, — сказал офицер.
— Послушайте, — детектив Чандлер обратился к Кларенсу,
28
— на желтой ленте, которую вы пересекли, вы наверняка прочитали, и не один раз, надпись: НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ! Это должно удерживать зевак на расстоянии и не мешать полиции работать. Так что м-р Абернати... ну-ка, подождите. Кларенс Абернати? Из «Трибьюн»?
— Да, — Кларенс почувствовал слабое удовлетворение, что его и здесь узнали. Может быть, сейчас перед ним извинятся.
— Хорошо. Тогда, — сказал детектив Чандлер, — ваше присутствие особенно нежелательно.
-Что?
— Никто не может испортить так место преступления, как репортеры. Они воображают, что для них не существует правил. Надеюсь, вы меня поняли, не правда ли?
— Это дом Дэни. Здесь живет моя младшая сестра.
— Дэни Роулс ваша сестра? Извините, я не знал.
— Я сейчас еду из больницы Эммануэля. Там моя племянница, но я не смог найти сестру. Ее отвезли в какое-то другое место? Кто-нибудь поехал с ней? Что вообще происходит? — голос его прозвучал скорее умоляюще, нежели требовательно, и Олли Чандлер не смог больше сохранять суровость. Он опустил глаза на темный тротуар и глубоко вздохнул:
— Я очень сожалею, м-р Абернати, ваша сестра...
— Что?! Что с ней?!!
— Она... умерла.
Кларенс рухнул на колени прямо на тротуар. Какой-то молодой испанец, тоже в штатском, быстро подошел к нему, очевидно, предполагая, что это какой-то навязчивый свидетель. Олли сделал ему знак рукой, что все в порядке.
— Мне действительно очень жаль, — наклонился он к Кларенсу.
Кларенс поднял глаза вверх и встретился взглядом с испанцем.
— Это мой напарник Мануэль, — представил его Олли.
Но Кларенс этого не слышал. Он медленно поднялся, не веря своим ушам, и взглянул с веранды на окно спальни Дэни. Застывшим взглядом уставился на то место, которое он собирался ремонтировать не следующей неделе, и где оставался рулон скотча. Постой! Неужели кто-то это уже сделал? Нет, это только казалось, что все в порядке, потому что стекла в окне не было вообще, рама, висящая слева, была пуста. А оставались лишь исковерканные, криво висящие внутри жалюзи.
29
Вся правая сторона дома выглядела, как кусок мяса, который хорошо отбили, а затем еще и поковыряли ножом. По-ви-димому, взрыв внутри стены вырвался и наружу.
Кларенс взглянул на пол веранды, которая находилась от окна где-то на метр. Весь он был покрыт желтыми треугольниками, на которых были жирные черные надписи. Сначала он подумал, что это рисунки близнецов.
— А это что такое, — слабым голосом спросил он.
— Это помечены те места, где были гильзы, — ответил Олив.
— Каждый треугольник для одной гильзы.
Самая большая цифра, которую заметил Кларенс, была сорок.
— Это что же, их было сорок?
-Да.
«Сорок отстрелянных гильз? Этого не может быть», — подумал Кларенс.
— Они увезли ее?
— Нет еще, они ожидают, — ответил Олли и указал пальцем по направлению другой стороны дома, где на расстоянии метров двадцати пяти от дома была протянута еще одна желтая лента. Там стоял бежевый фургон, с переднего сиденья которого какой-то человек забирал сейчас маленький ящик. — Мы должны кое-что еще закончить прежде, чем ее увезем. Мы используем лазерный комплекс, чтобы описать место преступления прежде, чем что-либо будет сдвинуто с места.
— Я хочу войти, чтобы посмотреть на нее.
— Прошу прощения, м-р Абернати, но нельзя.
Кларенс занес ногу над желтой лентой внизу лестницы, и в этот момент Мануэль стал у него на дороге, свирепо глядя ему в глаза сверху вниз. Это не устрашило Кларенса, а подействовало, как красная тряпка на быка. Даже не шевельнув рукой, он отодвинул коротышку за свою спину и двинулся вперед.
Полицейский на веранде, вытащил из кобуры огромный пистолет сорок пятого калибра:
— Стоять!
Мануэль тем временем открыл металлический пакет, висящий у него на поясе, и извлек оттуда правой рукой пистолет поменьше, девятого калибра, а левой — наручники:
— Руки за спину! Немедленно!
— Да будет тебе, Мэнни, — примирительно сказал Олли,
— отойди.
—
