видишь вещие сны?
— Почти с самого рождения.
— Тогда это дар богов, парень, — улыбнулся Гестунблинд.
— Скорее проклятье.
— Накануне трагедии ты подробно рассказал свой сон, затем он сбылся, — произнес Якуб Гонзул. — Ты спас нас, юноша, поэтому прими мою благодарность.
— Чепуха…
— Если бы не твой крик посреди ночи, мы бы сгорели в том трактире.
Хьюго задумался. Это ему не приходило в голову.
— Дар твой требует объяснений и ответов, — произнес Якуб. — Думаю мы сможем помочь тебе, а ты поможешь нам.
Хьюго смотрел на вождя хельмгольдцев и видел перед собой не свирепого воина, готового порвать первого неугодного ему, а несчастного отца и мужа, что хотел вернуть свою семью. Быть может вещие сны Хьюго являлись для северянина единственным шансом на спасение родных? Как не крути, но сейчас юноша видел перед собой людей, которые разделили его судьбу. Даже всегда веселый Тоден, нынче сидел с пустыми обезумевшими глазами.
Подул прохладный ветер. Но тепло костра спасало от сурового дыхания ночи.
— Значит идем на восток, — задумчиво произнес Хьюго.
Якуб молча кивнул.
— Я думал, что хельмгольдцы больше предпочитают топоры, — оживился Тоден, чтобы разбавить наступившую тишину. С тех пор как они сидели у костра взгляд его то и дело падал на грозное оружие воинов. Страсть к мечам и доспехам развязала парню язык. Сейчас ему нужно было отвлечься.
Мрак засмеялся.
— Запомни. Если ты собрался-таки приморить противника в бою и не хочешь помереть сам, то копье — твой лучший друг в этом деле. Топоры требуют иного применения.
— А как же мечи? — продолжал Тоден, утоляя свою жажду к изучению военного ремесла. — Я слышал, что в Хельмгольде куют превосходные мечи. Сердцевина у них мягкая, а лезвия до жути твердые. Все из-за того, что вы тщательно отбираете руды…
Гестунблинд хмыкнул и улыбнулся, словно его взяла некая гордость.
— Хах, верно, парень. Но важен еще последовательный нагрев и ковка из-за чего отбрасывается огромная доля примесей.
— А ты не плохо разбираешься в кузнечном деле, — хмыкнул Мрак.
— Но ваши доспехи… — Тоден все не мог оторвать взгляд от удивительной хельмгольдской брони. — Это доспехи не простых воинов.
— Некогда нас называли хельмгольдскими гвардейцами, — произнес Якуб и подбородок его невольно приподнялся.
Хьюго и Тоден враз онемели. Оба сидели с округленными глазами. И если Тоден просто был удивлен от услышанного, то Хьюго знал, что хельмгольдские гвардейцы — бывшая боевая элита Оствестийской империи, которая наводила страх и ужас на любого врага. После краха могучего государства Хельмгольд сохранил верность этим военным традициям. Еще несколько десятков лет там воспитывались такие люди. Вот почему на воинах был бригантный доспех с личным плащом.
Так и сидели путники в ночной тишине среди могучих дубов и тоненьких березок. Где-то в глуши ухал филин. Треск поленьев придавал спокойствия и уюта.
Через какое-то время хельмгольдцы решили, что необходимо перекусить и достали куски вяленого мяса. Кроме остатков забродившего пива из питья у воинов ничего не было, но парни не отказались от сомнительной выпивки. После глотка пива Хьюго сильно сощурился, а голова слегка закружилась. Но все равно стало полегче.
— Та монета еще у тебя, парень? — спросил Якуб у Хьюго.
— У меня, — Хьюго прижал руку к боковому карману рубахи, чувствуя тяжесть железа.
— Это хорошо, — Якуб Гонзул уже курил трубку и пускал кольца. — Если я и Гестунблинд не ошибаемся насчет этой монеты, то мы сможем найти ответы.
Конечно Хьюго не понял, что имел в виду Якуб Гонзул, но его заговорщический тон не внушал спокойствия. Пока юношу окружали одни лишь загадки и несчастья.
— Скажите, а долго нам идти до этого культа? — спросил парень.
— Если бы мы знали… — печально выдохнул Якуб.
Хьюго в очередной раз нахмурился. Такие ответы оставляли печальный осадок в юной душе.
— Ныне живущие на земле только слышали о них легенды, — произнес Гестунблинд. — И то, таких осталось немного.
— То есть мы даже не до конца уверены правда это или вымысел? — встрепенулся Тоден. Очевидно, он тоже был недоволен таким поворотом.
— Увы, выбирать нам не приходится, — сказал Якуб. — Собственно, как и вам.
Больше Хьюго и Тоден ничего не спрашивали у хельмгольдцев. Да и сами воины ушли в собственные раздумья за исключением Мрака, который предупредил, что пойдет отлить и заодно разведает дальнейший путь. Это порадовало парней. Лично Хьюго испытывал крайнее напряжение и трепет, когда находился рядом с этим несговорчивым человеком. Поразительный образ враждебности! Начиная с внешности и устрашающих нарядов в виде браслета из костей на руках и железных бляшек в виде черепов, заканчивая манерой общения. Узнавать, что с Мраком не так Хьюго не стремился.
Сейчас парень понимал, что деваться им с Тоденом некуда. Отчий дом его уже не примет. Единственный родной человек погиб. Тетушка Эльза тоже. Скорее всего и Ульдур — один из немногих, кто поддерживал юношу и обучал его — тоже погиб. Остается только эта компания в виде странных иноземцев, которые идут неизвестно куда в жалких попытках отчаяния. Раз боги сыграли свою злую шутку, значит и Хьюго должен сделать ответный ход. Этот мир показал насколько он жесток и беспощаден к людям. Правда и люди нередко показывают свою жестокость этому миру.
Хьюго заметил, что Тоден свернулся калачиком у костра и со свистом похрапывает.
— Тебе тоже не помешало бы поспать, парень, — сказал Якуб.
— Чтобы увидеть очередной кошмар? — горько улыбнулся Хьюго.
Якуб пустил большое кольцо. Оно медленно пролетело над костром и растаяло перед лицом юноши.
— Думаю, на сегодня кошмаров достаточно.
Глава IV
Узкие извилистые тропы вели путников по густым дремучим чащобам. Солнце поднялось рано и уже раздражало глаза яркими лучами, что пробивались сквозь высокие кроны деревьев.
Несколько дней они странствовали по лесу, отдаляясь от Месалины. Хьюго уже не так хорошо знал эти места. Лишь по обрывкам слухов и рассказов, которые отложились в памяти. Старики поговаривали, что раньше этот лес называли Глухим. Глухим, потому что лишь одна тропа была верной в этом лесу и выводила к ближайшему селению, о котором Хьюго имел смутное представление. Оставалось лишь молиться, что они шли именно по этой тропе.
Но хельмгольдцев Глухой лес ничуть не смущал. Они уверенно шагали по тропе и прислушивались к всевозможным лесным звукам. Было видно, что в таких местах эти люди чувствуют себя как рыба в воде. Временами Якуб Гонзул останавливался, что-то обсуждал с Гестунблиндом и затем продолжал путь. Мрак шел позади всех, замыкая отряд. Лицо его, как и всегда было угрюмым и недовольным. В одной руке он держал перекинутое
