Ветер взвыл особенно сильно; Верена повернула голову и увидела, как медленно накреняется, заваливаясь вбок, высокое, с гладким серым стволом и множеством мощных, в руку толщиной, ветвей, дерево на лужайке напротив. Она успела заметить, как молодая девушка в красной бейсболке, чудом вынырнув из-под пушистой кроны, пригибаясь к земле и подволакивая левую ногу, бегом кидается к зданию кафетерия.
А потом началось что-то совсем странное.
Перед глазами у Верены всё поплыло, предметы внезапно начали двоиться. Страшный ветер с рёвом гнул деревья, вокруг слышались панические крики, но на их фоне она различала и ещё какие-то голоса. Низкие, жужжащие, они гудели меж её висков и совсем не напоминали человеческие.
«За горло его…» – «Бе-е-ей!» – «Уничтожьте их!» – «Все-ех…»
Папа куда-то пропал, Алекс тоже. Верена в панике прислонилась спиной к стене кафе, не решаясь оторваться от неё и сделать хоть пару шагов вперёд, сквозь бушующий ураган ко входу в здание, где толпились люди. И снова пронзительный хрип-вопль «Убе-е-ей!» прозвучал как будто бы прямо над её головой.
Верена посмотрела в небо – и оторопела от ужаса.
В воздухе стаей роились существа, при одном взгляде на которых начинали подкашиваться колени. Это были не животные – не бывает таких животных! – а какие-то гигантские химеры, монстры, порождение чьего-то ночного кошмара. Зубастые, с длинными лягушачьими языками рыбы, которым зачем-то приделали крылья; длинные и толстые, как водопроводные трубы, змеи с шипастыми перепончатыми хвостами; чёрные, покрытые шерстью то ли жуки, то ли ежи с фасеточными глазами и множеством многопалых изогнутых когтистых конечностей. Что-то вроде гигантских мух, но с длинными заострёнными жалами и блестящими, как у жаб, телами; голые уродливые вроде бы птицы, но с вытянутыми, закрученными внутрь скорпионьими хвостами.
Вот один, состоящий, кажется, из одних только белых костей и с тяжёлыми вывернутыми рогами, оседлал уличный фонарь и стал швырять сверху осколки, метя в бегущего по земле, прикрывающего голову человека. Другой, напоминающий огромного краба с множеством мелких паучьих глаз, прыгнул сверху на парусом натянувшийся тент над столиками и острыми клешнями начал рвать его на мелкие кусочки. Вот ещё одна тварь, похожая на богомола-переростка с толстой дубиной в коротких хитиновых лапах, соскочила с дерева и с размаху ударила дубиной по затылку молодого парня, который на карачках пытался отползти за угол здания.
И посреди всего этого Верена вдруг увидела Алекса.
Мужчина стоял на поляне перед кафетерием, поразительно спокойный на фоне окружающего их хаоса. Он стоял к ней спиной, и Верена попыталась крикнуть ему что-то или позвать на помощь – но тут совершенно отчётливо увидела, как линии его фигуры плывут и стираются, превращаются в яркое рыжее пятно, которое приобретало явственные формы то ли лисицы, то ли собаки с длинной вытянутой мордой и оскаленными клыками. И этот странный зверь стремительно прыгает в небо, одного за другим начинает рвать монстров зубами и когтями, а те кидаются от него врассыпную, и он догоняет, раздаёт удары направо и налево мощными лапами, а потом опять, и опять…
А ветер всё усиливался. И внезапно прямо перед Вереной, в каком-то шаге, словно бы из-под земли, вынырнул ещё один монстр – жуткая смесь летучей мыши и бультерьера, со светящимися жёлтыми глазами, торчащими из пасти лезвиями клыков и страшными когтями на огромных, в несколько метров шириной, перепончатых крыльях.
«…я же уже видела её! Только не при солнечном свете…» – окатило вдруг Верену внезапное озарение. Чудовище распахнуло зубастую пасть, страшно взревело и сцапало её длинными чёрными когтями за шкирку, резко потянув вверх. Верена открыла было рот для крика, но захлебнулась в бешеном ветре, а в следующий миг почувствовала, как отрывается от земли, – и тут руки её, которыми она нелепо молотила в воздухе, словно бы обретя свой собственный разум, будто вспомнив что-то, сжались в кулаки и крест-накрест легли на грудь. Тело окутало волной сухого жара, как в сауне, тварь заверещала, разжимая когти, и Верена ничком рухнула на землю вниз лицом…
Верена лежала в номере отеля с холодным полотенцем на лбу; её всё ещё била мелкая дрожь. Кондиционер в комнате уже час как был выкручен на семнадцать градусов, но Верена всё равно чувствовала, как лихорадочно горят её щёки. Над кроватью вполголоса бормотал включённый телевизор.
– Между двенадцатью и тринадцатью часами в Ньюкасле неожиданно поднялся сильнейший шквальный ветер. На стройке во дворе дома по Оксфорд-стрит ветром сорвана кровля с нескольких зданий и опрокинут строительный кран, есть пострадавшие. Сильно искрят провода в районе Бельмонта, загорелась электропроводка. Разбиты все стёкла в кафетерии университетского кампуса, девять человек находятся в госпитале с повреждениями разной степени тяжести. Возможно возникновение дальнейших чрезвычайных ситуаций, связанных с обрывом линий связи и электропередачи, падением слабо закреплённых конструкций, нарушением работы транспорта и дорожных служб, увеличением количества аварий на дорогах…
– Слава богу, что ты не пострадала, – сказал папа, убавляя звук. – Никогда ещё не видел здесь таких штормов. Да ещё так внезапно… Врач сказал, что с тобой ничего серьёзного, только пара ушибов, но давай ты всё-таки переночуешь сегодня у меня, хорошо?
– Конечно, пап, спасибо, – медленно сказала Верена и снова закрыла глаза. Девушка чувствовала, что у неё совершенно нет сил произнести ещё хотя бы слово. «Ничего серьёзного, – медленно повторяла она про себя. – Ничего серьёзного…»
Что с ней происходит?
Купленные и исчезнувшие браслеты. Свет, распространяющийся от её рук. Шторм. Шквальный ветер. Пикирующие с неба монстры. Огромная летучая мышь с крысиной мордой и жуткими перепончатыми крыльями.
Та же самая, что и тогда, в парке.
…может быть, она просто сходит с ума?
* * *
Донья Милис скрестила руки на груди, и Тим увидел, как плавно меняется её лицо, превращаясь в совсем иное – нечеловеческое, пепельно-белое, словно бы вырезанное из мрамора, почти безгубое, с неестественно узким треугольным подбородком и огромными зелёными глазами с тонким узким зрачком. Кожа женщины сделалась перламутрово-серой и очень похожей на змеиную, а её длинные, до пола, волосы стали отливать малахитовой зеленью и заплелись во множество гибких, как хлысты, кос, каждая из которых оканчивалась острым чёрным жалом.
– Делай как я, малыш Ас-спид, – произнесло это странное существо, далеко выпуская узкий длинный раздвоенный чёрный язык. Затем женщина, не оборачиваясь, спустилась с крыльца, вытянула вверх скрещенные ладони и плавно развела их в стороны, и Тим, не отрывая от неё взгляда, словно загипнотизированный, повторил за ней эти движения. По телу женщины пробежалась рябь, вновь исказившая и размывшая очертания её фигуры, словно отражения в бегущей воде, – ив следующее мгновение на её месте
