пациентам написала ВКонтакте. Ответила, правда, только одна. Говорит, всё норм. Сайт клиники поглядела, там лицензии всякие, награды… Выглядит реально и убедительно. Кончай занудствовать, Валя, наливай лучше чай. — В голосе Ксении уже звучало неподдельное раздражение. Привыкшая быть самостоятельной с малых лет, она терпеть не могла, когда её пытались воспитывать или «нянчить», будто она недееспособная дурочка.
— Окей, как скажешь, большая девочка, — кивнула Валька. Из двоих подруг она со стороны выглядела более боевитой, но в реальности часто уступала Ксюше, не в силах настоять на своём.
Последний день акции, как оповестил красочный лозунг в листовке, — это завтра, и Ксюша набрала номер клиники почти сразу после прочтения. Если задумаешься чуть дольше — не решишься никогда, посчитала она. От одной мысли об операции у нее холодело внутри и все внутренности скручивались в тугой комок, словно старались спрятаться друг за друга. Но невозможно ничего изменить, ничего не делая, а тут хоть какой-то шанс увидеть мир своими глазами. Пусть страшный, призрачный, ненадежный…
Поэтому к приходу Валентины её подруга не только приняла решение, но и записалась на операцию на следующий день, по супер-выгодной цене. Даже странно, что место в графике доктора Вергилия Мортимера нашлось легко и без проблем — при таких условиях в клинику должна была длиннющая очередь выстроиться. Однако администратор, не Варфоломей, другой, с более высоким, каким-то мультяшным голосом, очень вежливо ответил, что как раз осталось время, правда, вечером, в девять, вам удобно? Конечно-конечно, ещё и лучше, лекции пропускать не придётся. Завтра пятница, а к понедельнику, судя по словам того же администратора, Ксюша уже сможет вернуться к учебе без всяких ограничений.
Всех этих подробностей она Вальке рассказывать не стала, даже рекламную листовку не показала и уж тем более не упомянула о том, что таинственный буклет три раза сам собой вылезал из мусорного ведра. Да и сама старалась об этом не думать — чересчур много странностей окружало историю с предстоящей операцией по замене хрусталиков.
Следующий день превратился для Ксюши в настоящую пытку: все происходящие события будто растянулись во времени в несколько раз, преподы читали свои лекции как в замедленной съемке, тягучими искаженными голосами, прохожие на улицах (и сама Ксюша в том числе) еле передвигали ноги, как замшелые старики, кипяток из носика чайника лился как сгущенка, а не вода… Есть ей запретили в течение всего дня перед операцией, так же как и надевать линзы, поэтому девушка видела ещё хуже, чем обычно, чувствуя полный отрыв от реальности, дико нервничала и хотела есть. Хорошо, когда идешь сдавать кровь — с утра отделался и можешь спокойно позавтракать, но терпеть голод до девяти вечера оказалось ужасающим испытанием, не добавляющим уверенности и хорошего настроения.
Пожаловаться на тяжкую жизнь было некому: Вальку она решила не привлекать, слишком та подозрительная, а больше у Ксюши близких по сути и не было.
Закономерно, что в «Магию зрения» Ксюша пришла уставшая, злая и совершенно обессиленная почти суточным голоданием и нервным ожиданием. На посту у стойки оказался незнакомый парнишка настолько невысокого роста, что выглядел карликом, но при этом очень симпатичным, не вызывающим желания отвести глаза от физического недостатка.
— Ксения Крестова? — уточнил он, сверившись с записями в толстенной тетради. — Проходите, проходите, душечка, доктор уже вас ждет. — Судя по голосу, именно с ним Ксюша говорила вчера по телефону.
— Нет уж, — помотала головой девушка. — На этот раз вы мне голову не забьете. Сначала все документы, карточка там, договор, согласие на обработку персональных данных и разрешение на медицинское вмешательство.
Она плюхнулась на диванчик для посетителей и демонстративно устремила почти ничего не видящий взгляд куда-то метра на полтора выше плеча администратора.
— Конечно, конечно, я всё подготовил. Вы пока раздевайтесь, вешалка справа, а я сейчас принесу все бумаги.
Да что же у него за голос? Как у Вуди Вудпекера из старинного американского мультфильма. Излишне высокий тембр противно резал слух, хотелось зажать уши, да и глаза закрыть — всё равно от них сегодня, без линз, ровным счетом никакого толку. И Ксюша так и сделала — опустила веки и прижала ладони к ушным раковинам. Приемная клиники словно бы исчезла, а через мгновение мир закрутился вокруг, как в муторном сновидении, и Ксюша поняла, что лежит на спине, куртки на ней уже нет… Стоп, она вообще одета во что-то белое и балахоноподное, ни следа собственной одежды.
Место чуть выше локтя болезненно сжималось, и Ксения не сразу поняла, что это манжета тонометра.
— Таблеточку, — промурлыкал кто-то у неё над головой. Лицо расплывалось неясным пятном на фоне светло-голубого потолка. — Под язык.
И как-то так вышло, что сладковатая таблетка оказалась под языком, хотя девушка совершенно не помнила, как открыла рот.
— Не бойтесь, барышня, всё идёт отлично.
Лицо по-прежнему болталось где-то сверху, рука побаливала на сгибе локтя.
— Где я? — промямлила Ксюша.
Нет, она прекрасно помнила и клинику, и планируемую операцию, но хоть умри не представляла, как оказалась в палате, если буквально за секунду до этого сидела в приемной. Это должно было пугать, особенно на фоне предыдущих странностей, связанных с «Магией зрения». Но страх, только появившись, растворился в приторном вкусе таблетки, растекся по голубому потолку, впитался в хрусткую накрахмаленную простыню, утёк через вставленный в вену катетер.
— Пойдемте, душечка, осторожненько встаём…
Только по голосу Ксюша и узнала, что это по-прежнему администратор, который будто и работу медбрата выполняет, раз уж пациентов в операционную провожает. На ватных ногах, поддерживаемая под локоток тонкоголосым карликом, девушка прошла через какие-то две двери. Её окружал яркий свет и неясные очертания предметов.
— Почему я ничего не вижу? — язык еле шевелился во рту.
— Это всё капли, красавица, ничего страшного. Ложитесь, доктор уже готов.
— Нет, — внезапно Ксения запаниковала, и сладость успокоительного больше не помогала. — Я не давала согласия! Я ведь даже вам не платила! Что происходит?!
— Тихо-тихо. Кто же себя так ведет на операционном столе?
Это уже Мортимер, его бархатный баритон ни с кем не спутаешь.
— Сама операция недолгая. Без паники, это займёт всего минут пятнадцать. Ксения, вы же у нас боец.
Тёплые широкие ладони опустились на плечи Ксюши, прижимая к жёсткой кушетке. Левый глаз чем-то накрыли, и он перестал видеть, а правый застыл, так что девушка не могла его сдвинуть ни вправо, ни влево.
— Вот та-а-ак, умница, осталось недолго. Только не моргай. Моргнёшь, и глаз вытечет совсем.
Последняя фраза прозвучала совсем по-другому — со скрежещущими интонациями престарелого маньяка. Ксения лежала неподвижно, чувствуя, как внутри
