руки на колени. Криста подвинулась ко мне держа голову опущенной, сказала робко:
– Простите…
– За что?
– Вы из-за меня, без пальца остались и вообще чуть не погибли… вон даже на лице какая рана, а на теле…
Я провёл ладонью по лицу, пальцы царапнуло широкой полосой коросты, тянущейся от левой скулы до уха.
– Одним больше, одним меньше. Не забивай голову.
– Но…
– Никаких «но», твоей вины в этом нет.
– Они же пришли за мной! – взорвалась девочка.
Она вскочила вытянув руки вдоль туловища и сжимая кулачки. По щекам бегут слёзы, сталкиваются на подбородке и срываются на песок.
– Вы могли… могли просто отступить! И всё! Ни ран, ни недели без сознания!
– Да. Но я не стал.
– Почему?! – закричала Криста.
Я медленно поднялся и положил ладонь ей на голову, запуская пальцы в волосы. Не по-девичьи жесткие и сухие, словно размякшие иглы у ежа.
– Всё хорошо. Не вини себя, в конце концов, у меня есть давние счёты с Тенью.
Девочка мотнула головой и стремглав убежала в дом, по пути едва не сбив вышедшую на порог эльфийку. Бескаел подошла ко мне и протянула глиняный кувшин, со следами росписи. Вино оказалось сладковатым и очень сильно разбавленным. Осушив на половину, довольно крякнул и вернул эльфийке, утирая рот тыльной стороной ладони.
– Зим, ты на девочку не обижайся.
– А?
– Понимаешь, она действительно сильно перенервничала, особенно когда тебя вытаскивала из воды, ты весь в кровище был.
– Да я не обижаюсь… – сказал я присаживаясь обратно к огню.
– Не перебивай! – прошипела Бескаел, садясь рядом.
– Ладно, ладно.
– Ты неделю трупом провалялся и поверь, смотреть на пляж после твоей работы, даже мне было тяжело. А нам пришлось скидывать тела в море и разбираться с старейшиной и толпой перепуганных рыбаков! Ей сейчас тяжко, будь с ней помягче. Тем более…
Эльфийка замялась стараясь подобрать слова, забегала глазами.
– Что, её ранили? К вам смогли пробиться?! Говори уже! – с нарастающей тревогой выпалил я, схватив её за руку.
Нет, девочка выглядела вполне здоровой, хотя… убегая положила ладонь на живот. Неужели колотая рана? Чёрт!
– Боги! Конечно нет! У ней просто… ну, женские дни…
– Чего? А…
Я облегченно выдохнул и нервно хохотнул, под гневным взглядом эльфийки.
– Это у неё первый раз!
– Ладно… боги. Как понимаю, нам придётся задержаться у тебя на неделю?
– Четыре дня, но ты прав, лучше неделю.
Я взял жареную рыбу с подноса, откусил кусочек и принялся тщательно разжёвывать. Рот наполнился нежнейшим вкусом, с тонкими нотками терпких трав с лимоном. Желудок забился в конвульсиях, прыгая за каждым кусочком, как пёс. Прежде чем я опомнился, успел проглотить шестую рыбку, а в животе появилась приятная тяжесть. Бескаел довольно засмеялась и чмокнула меня в щеку, сказала на ухо.
– Я рада, что ты очнулся. Сейчас принесу вина получше.
– Постой. Можешь поговорить с девочкой? Объяснить, что она не виновата?
– Я попробую, но ничего не обещаю.
Когда она скрылась в хижине, я ударил песок кулаком. Просто замечательно, на неделю застрял под боком у эльфов в компании эмоционально нестабильной девчонки. Ну и мизинец потерял. Теперь даже не знаю, что хуже.
Глава 11
Криста идёт чуть позади, часто останавливается привалившись плечом к дереву. Подъём по лесистому холму даётся тяжко, лицо у девочки раскраснелось, а по лбу сбегают ручьи пота. В очередной раз я остановился, положив удочки на плечо и терпеливо дожидаясь болезной.
С холма открывается вид густой ковёр леса, расплескавшийся почти до моря, с редкими вкраплениями обжитой части. Если приглядеться, можно увидеть песчаную косу и островок Бескаел. Солнце только приблизилось к зениту, а воздух среди деревьев уже густой и пропитанный тяжелыми запахами смолы, пыльцы и хвои.
Девочка несёт два объёмистых ведра из тонкого металла, по пути удачно выторговали у местного кузнеца.
– Зачем мы туда прёмся? – прохрипел Криста, замученно глядя на меня.
– Бес хочет рыбки, да и я не против.
– Но, мы же могли спокойно наловить на месте!
– Мы не хотим морской, а вот из лесного озера, в самый раз.
– А зачем мне идти?! Я же… болею!
– Ну, тебе это будет полезно, по крайней мере Бес так сказала.
– Много ушастая понимает… – зло фыркнула девочка.
– Больше тебя. – оборвал я – Пойдём, уже скоро.
Наигранно застонав она оттолкнулась от дерева и пошла следом, сильно горбясь и цепляя вёдрами торчащие из земли корни. На вершине остановились на пару минут, любуясь видом долины меж укрытых лесом холмов. В центре раскинулось огромное, небесно-голубое озеро. Деревья почтительно сторонятся воды, берег пологий, поросший короткой травой ярко-изумрудного цвета.
Всё чистенько и ухоженно, как в столичном парке или в резиденции могущественного правителя. Вода прозрачна, как воздух, видно дно и степенно проплывающих рыбин. Со дна к небу тянутся гирлянды водорослей, из ила выглядывают сколотые колонны. В самом центре озера видны остатки беседки из розового мрамора и хрусталя.
Девочка было бросилась к воде, но я схватил за плечо левой рукой, едва не зашипев от боли. Указал на кусты, почти вплотную приблизившиеся к воде. Из них торчат две удочки, одна обычная, а другая чёрная и древняя на вид. Криста пискнула и выжидающе глянула на меня.
– День добрый, братцы рыбаки, как улов, как место? – громко сказал я, делая шаг навстречу.
В кустах зашуршало, ветки заходили ходуном, наружу выкатился поджарый дворф в льняной рубахе и растоптанных сапогах. Заросший чёрной бородой по самые глаза, будто карликовый медведь. Следом вышел мужчина в такой же одежде, высокий и светловолосый с длинной щетиной.
– Чего разорался?! – загудел дворф яростно жестикулируя. – Всю рыбу распугаешь!
Мужчина смерил меня взглядом, спокойно подметил ширину плеч, постановку ног, кажется даже понял где спрятаны ножи. Увечье заметил тоже, но взгляд не расслабился, стал жестче.
– Так здешней рыбе плевать на берег. – примирительно ответил я, поднимая удочки, так чтобы светловолосый видел обе руки.
Криста спряталась у меня за спиной, с интересом рассматривает нелюдя, выглядывая, как белка из-за дерева. Вёдра гремя ручками покатились к воде, у самой кромки застыли сделав полукруг.
– Ишь шо удумал! – Гневно фыркнул дворф. – С чего это ей плевать? Вода вон какая чистая, тут даже крот заметит!
– Чистая то она чистая, да вот на рыбу здесь птицы не охотятся, а местные не рыбачат.
– Это ещё с чего?
– Заповедное место.
– Врёшь!
Дворф подскочил ко мне, пыхтя и сжимая кулачищи.
– Церусс! – сухо бросил мужчина. – Оставь человека в покое. Не видишь он с дочкой.
– Так он ж врёт! Ничего здесь заповедного
