Саймон титаническим усилием воли сдержал желание схватить Хендслея за лацканы сюртука и как следует встряхнуть.
— Хендслей, если вас не затруднит, будьте добры, назовите его имя.
— Так это же Айверс, милорд, мистер Эдвин Айверс. Должен сказать, он довольно странный паренек.
— Вам известно, где он?
— Когда он покинул аудиторию, — с достоинством проговорил Хендслей, — его ждали. Небольшая группа. Я слышал, что они хотели собраться в комнатах некоего Джаспера Лоубри из колледжа Святого Джона.
— Айверс, ты пьешь, как моя бабушка. Оставь ты этот чертов кларет, старина, и попробуй наконец напиток настоящих мужчин.
Дружеский удар по спине между лопаток едва не заставил Айви выпустить из рук бокал и выплюнуть то вино, которое она еще не успела проглотить. Каким-то чудом ей удалось избежать обеих пусть небольших, но все же катастроф, однако, проглотив вино, она получила новый удар по спине от соседа, вероятно, не умевшего иначе выражать дружеские чувства. Айви поперхнулась и мучительно закашлялась.
Теперь ей по спине стучали уже двое — молодые люди, сидевшие по обе стороны от нее за небольшим столом. Айви. ничего не слышала, кроме их громкого смеха. Дым сигар висел в помещении плотной сизой завесой. Из-за этого глаза слезились, а хохочущие физиономии расплывались. Несмотря на прохладный осенний воздух, свободно проникавший через открытые окна, Айви, упакованная в добротный шерстяной костюм, изнемогала от жары.
— Не приставайте к нему, — посоветовал чей-то голос, но к нему не прислушались.
Соседи продолжали энергично колотить Айви по спине, сопровождая свои действия громким смехом.
Поставив бокал, Айви наконец удалось отбиться от чересчур ретивых помощников. Все еще кашляя, она подошла к ближайшему окну и высунулась наружу. Тихий дворик заливало осеннее солнце. Какой-то человек задрал голову, заметил Айви, помахал рукой и продолжил свой путь.
— Вот, выпей бренди.
Хозяин вечеринки, Джаспер Лоубри, симпатичный молодой человек с умными глазами и дружелюбной улыбкой, протянул ей бокал.
Айви обреченно вздохнула. Она бы многое отдала за глоток обычной холодной воды, но что-то ей подсказывало, что в этой комнате простой воды нет.
— Ну, пей же, — сказал Джаспер. — Это поможет. И не обращай внимания на парней. Они, конечно, издеваются над тобой, но не со зла.
Айви благодарно кивнула и сделала крошечный глоточек, а Джаспер вернулся к гостям, которые активно поглощали спиртное и всевозможные закуски. Их невоспитанность и дурные манеры за столом ужасно раздражали Айви. Разговоры становились все более громкими и бессвязными, при этом они употребляли такие выражения, что, как говорится, уши вяли.
Оказывается, быть мужчиной — весьма обременительно. Раньше Айви об этом даже не подозревала.
Моргнув, она попыталась прочистить горло и снова раскашлялась.
— Я знаю, что говорю, — невнятно пробормотал Престон Аскот — рябой отпрыск высокопоставленного дипломата из министерства иностранных дел. Аскот имел бульдожьи черты лица и очень крупное, дородное тело. Недостатки внешности компенсировались дружелюбием и легким чувством юмора. — Этого бедолагу отравили. Безумный Маркиз что- то ему подсыпал.
Долговязый молодой человек в очках по имени Спенсер Йетс затянулся сигарой, после чего изрек:
— Насколько я слышал, это уже не первый случай.
— Ты говоришь о его жене? — заинтересованно спросил кто-то еще.
— О нет! — вмешался Джаспер, округлив свои красивые карие глаза. — Все это сущая ерунда. Харроу не причинил ей никакого вреда. Но…
Он подался вперед.
Гости затихли и вытянули шеи, чтобы ничего не пропустить. Помимо воли заинтересовавшись, Айви тоже подошла к столу.
— Говорят, он все еще хранит ее тело где-то в замке.
Сын дипломата нахмурился:
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Как он ее хранит?
— Ну, не знаю, может, законсервировал как-то…
Айви почувствовала тошноту. От ужаса короткие волосы на остриженном затылке встали дыбом. Реакция остальных гостей оказалась более бурной. Мужчины кривились, чертыхались, отплевывались виски и бренди и недоверчиво качали головами.
— Вы не должны относиться к моим словам как к истине в последней инстанции, — невозмутимо пожал плечами Лоубри. — Но так говорят в нашем кругу. Между прочим, поколения де Бергов похоронены на церковном дворе церкви Святой Троицы, но ее вы там не найдете.
— Это какая-то нелепость! — воскликнула Айви. — Значит, она похоронена в другом месте, со своей семьей.
Лоубри покачал головой:
— Все Куинси тоже похоронены во дворе церкви Святой Троицы. Ее отец преподает здесь физику.
— Но зачем маркизу понадобились останки его жены? — спросила Айви, содрогнувшись.
Лоубри обвел присутствующих тяжелым и, как показалось Айви, театрально-драматическим взглядом.
— Говорят, он надеется когда-нибудь… воскресить ее. Как в той книге. Вы все знаете, что я имею в виду.
— Там все не так уж надуманно, — заявил Спенсер Йетс и выдохнул кольцо дыма. — Эксперименты Луиджи Гальвани на лягушках доказали, что причиной движения является поток электрических частиц между нервами и мышцами.
— И что это значит? — спросила Айви. — Ты же не хочешь сказать, что произведение художественной литературы может переплетаться с серьезными научными…
— Это значит, — напористо продолжил юноша, — что сердце — это мышца, и Безумный Маркиз вполне может пропускать электричество через сердце своей жены, в надежде заставить его биться снова.
По спине Айви пробежали мурашки.
Напряженное молчание нарушил Престон Аскот:
— Это могло бы объяснить пламя и искры, которые люди видят по ночам над домом.
Все собравшиеся за столом дружно закивали.
Айви поднесла бокал к губам и сделала большой глоток, слишком поздно вспомнив, что в бокале бренди, а не легкое вино. В результате последовал еще один приступ кашля, но на этот раз эффект от выпитого оказался странным: в голове прояснилось, к Айви вернулась способность рационально мыслить.
— Вы говорите чепуху! — Она хлопнула рукой по столу. — Стали бы студенты искать возможность работать с ним, если бы и правда считали его безумным?
— Безумный — не значит убийца, — мягко заметил Лоубри. — Как я уже говорил, маркиз не убивал свою жену. Она умерла в результате несчастного случая. Кажется, откуда-то упала. Маркиза тогда не было дома.
— Ужасно… — У Айви сжалось сердце.
Она отлично, знала, как тяжело терять тех, кого любишь. Ее родители погибли при пожаре много лет назад. Она не помнила отчетливо тот страшный день. В голове лишь мелькали смутные образы, крики, треск пожираемого огнем дерева. Ее и сестер спасли слуги. Никто так и не смог объяснить, почему только ее родители не смогли выбраться из горящего дома.
