ли от беспокойства.
— В первую очередь они люди, а люди способны на всё! — громко ответила я и со знанием дела посмотрела на маленький носик следователя, который раздулся от злости.
Походу, я его добила. Зато наконец-то на его лице появились хоть какие-то эмоции.
— Гражданка Филина, нам, органам правопорядка, не положено присваивать себе чужие вещи, а вот конфисковать консервы, которые вы непонятно зачем притащили на чужую яхту, мы обязаны. — отчеканил Лужкин и записал себе в блокнот число двести пятнадцать. — Мы должны проверить содержимое каждой банки на улики.
— И какие улики могут быть в консервах? Вам же просто нужен повод сожрать мои запасы! — закричала я на следователя.
Лужкин прямо расцвёл от такой реакции и заблестел, как новая монета. Урод!
— В банках запросто может быть спрятан ещё один труп. — с удовольствием сказал он.
— Да, труп гороха, блин. — фыркнула я и сложила на груди руки.
— Горох — это ваш знакомый? Так и записываю. По заявлению гражданки Филиной, в консервах спрятано тело гражданина по кличке Горох. Или это его фамилия?
Я так сильно закричала, что у меня чуть глаза из орбит не вылезли.
— Какой ещё, твою мать, гражданин Горох?!
Следователь сделал шаг назад, продолжая ну очень довольно улыбаться. Скотина.
— Ты что, вообще попух?! Распиши это обратно из своего блокнота, а консервы мои не трожь!
Я попыталась пнуть его ногой, но Алёна оттащила меня за руку. Следователь кивнул своим ребятам и нас повели к служебному кристаломобилю.
Моё лицо горело от злости, когда я шла и бурчала о своих консервах. В конце концов, я пнула ни в чём не виноватый куст и начала успокаиваться.
А подуспокоившись, заметила, что Алёна дрожит от холода, и мне стало стыдно. Я обещала ей жизнь на яхте, занавесочки, хот-доги, морячков для флирта и других нужд. А оно вот как обернулось.
Когда мы дошли до мобиля и сели в него, то ощущение реальности стало совсем вязким, холодным и серым. Я посмотрела на всё ещё перепуганную Алёну. Девушку сильно трясло, мне тоже было страшно. Мы с Алёной прижались друг к дружке, стараясь то ли спрятаться, то ли успокоиться. Чем больше я согревалась в объятьях подруги, тем сильней клонило в сон.
Когда дымка сна развеялась, я посмотрела в окно, мы определённо подъезжали к территории ОПМ. Снаружи собирался рассвет, окрашивая небо в ало-фиолетовый цвет. Лес по правую сторону дороги был залит туманом, слева тянулся высоченный забор. За ним громоздилось строгое, серое здание.
То ли со сна, то ли со страху мне показалось, что забор уходит за горизонт, окружая страшную страну мурзов. Это было настолько не по-настоящему, что я поплотней прижалась к тёплому боку всё ещё спящей Алёны и закрыла глаза.
— Девушки, приехали. Пора просыпаться. — усталым голосом сказал юноша с переднего сидения.
Я попыталась ответить, что я посплю чуть-чуть подольше и сойду на следующем сне, но не смогла. От поездки в холодной машине у меня разболелось горло. Хотя что-то крякнуть всё же вышло, но при этом я разбудила Алёну.
— Где мы? — сонно спросила она.
Худощавый парень в форме ОПМ повернулся к нам. И вот те на, им оказался именно тот мурз, который успокаивал Алёну у пристани. Он смахнул кудрявый, блондинистый локон с бровей и улыбнулся своими сочными губками.
Я с интересом посмотрела ему в глаза. О да, они голубые! Он как настоящий ангелочек! Нет, в этом сне можно и задержаться…
Я расплылась в сладкой улыбке и с трудом остановилась, чтобы не ущипнуть ангельскую щёчку. А вот реакция подруги меня удивила. Алёна, когда увидела водителя, широко раскрыла глаза и густо покраснела.
— Мы перед главным зданием ОПМ. Я должен вас привести на дачу показаний, после этого, если захотите, отвезу домой. Ну или ещё куда.
— А как же наше задержание и ночёвка на койках? Я думала, что следователь Лужкин-Кружкин подозревает нас в убийстве хозяйки яхты. — спросила я скрипящим голосом.
— Я вам этого не говорил, но Боброва была убита как минимум за сутки до того, как вы, девушки, её нашли. А где вы, Анжела Виолеттовна, были позавчера?
Глава 6
Встреча с охотником
— В Мирбурге. — ответила я.
— Именно, и свидетелей вашего пребывания там хватает. — ехидно ухмыльнулся ангелочек. — А вы, гражданочка Алёна Николаевна, где были?
Алёна смутилась и отвела глаза, а мурз хищно улыбнулся.
— Вот именно. — усмехнулся он. — И у вас, девушка, тоже есть надёжный свидетель.
Я посмотрела на раскрасневшуюся, просто пунцовую Алёну, и мне стало так любопытно, что я даже забыла и про труп, и про яхту, и про всё-всё-всё. Алёна, моя правильная, строгая подруга!
— Алё-ё-ён, это чем ты таким занималась?
— Я… я тебе потом скажу. Не сейчас, пожалуйста. — попросила она, не отводя взгляда от водителя.
Всё это было жутко интересно, но личную жизнь друзей надо уважать. Нельзя так просто совать свой нос в их дела. Сперва нужно напоить, подвести тему, потом рассказать похожую историю из своего опыта… Позже.
— Ладно, когда захочешь — послушаю.
— Всё, девушки, на выход. — сказал мурз.
Мы безо всякого энтузиазма вылезли в холодное утро и побрели в сторону цитадели мурзов.
Ко входу в здание вела большая, широкая лестница. Наш сопровождающий легко перешагивал через две ступеньки за один раз, а мы устало семенили сзади. Откуда у него столько сил, если он не спал всю ночь?
Мы прошли через тяжёлые, старые двери вовнутрь. Поднявшись по ещё одной лестнице на второй этаж, мы оказались в длинном, извилистом коридоре. Подведя нас к комнатам с названиями “Допросная № 4” и “Допросная № 6”, наш ангелочек-водитель попросил немного подождать и куда-то убежал.
Вот нас и будут допрашивать. Эх. Мне самой страсть как хотелось кое-кого допросить.
— Так, я твой хитрый взгляд знаю. — внезапно сказала Алёна непривычно твёрдым для неё голосом.
— Ты о чём вообще? — сделала я полное непонимания лицо, а у самой аж уши свело, так услышать хотелось Алёнкину тайну.
— Тихо. Я тебе сейчас всё объясню, а то выйдет как с консервами.
Сперва Алёна шёпотом рассказала мне, что боится, как бы ангелочек её не бросил. Потом, к ещё большему моему удивлению, она уточнила, что ангелочка зовут Илья. И только после этого она рассказала всё сначала.
В общем, Алёну, как и меня, утомлял её статус, но несколько по-другому. Мне было нужно, чтобы дружили со мной, а не с дочкой моего отца, а Алёне хотелось, чтобы любили её.
