тасканием за волосы, плевками и толчками, неумелыми слабыми ударами, неловкими пинками. Отсутствие культуры рукопашного боя делает зрелище довольно неэстетичным, хотя в эмоциональности ему не откажешь. Особенно поразили две девушки лет около тридцати, то есть, скорее всего, после первой аренды. Судя по внешнему виду, арендовались в секс-услуги — дорогая качественная бодипластика, визуально заметные импланты отсутствуют. Обе в шортах и обтягивающих топах, босиком. Выглядят прекрасно, в отличной физической форме. Или имплантированы на выносливость, которую можно использовать не только для постели. Бьются с такой ненавистью, что подвывают утробным рыком от ярости, визжат пронзительными голосами от боли, но не сдаются, лупцуя друг друга по быстро теряющим привлекательность лицам и награждая пинками длинных стройных ног. Волосы выдирают клочьями, кусаются и царапаются —чисто две кошки. К середине боя я перестал различать, на которую из них поставил, и стало совсем неинтересно. А Лирания аж вытянулась в своём кресле, наклонившись в сторону ринга. Я поглядываю на неё искоса — зубы оскалены, глаза блестят, руки делают непроизвольные хватательные движения. Ничего себе!
На арене одна девица наконец-то врезала другой как следует, скорее случайно, чем в силу умения, и та поплыла, теряя контроль. Пока кибер рефери оттащил победительницу, она успела ещё несколько раз пнуть повалившуюся на пол соперницу. Встать та не смогла, бой закончился.
На смену им вышла молодая задорная девица с полувыбритой синевласой башкой. Она в кожаном топе, открывающем густо татуированные руки и плечи, и в кожаных же штанах, худая и лёгкая, на вид не слишком сильная, но очень уверенная.
— Кто хочет огрести от меня? — звонко кричит она в зал.
— Я хочу! — крикнула Лирания и, встав, стала пробираться вниз.
— Сдурела? — попытался остановить её я, но она со злостью выдернула локоть из моей руки и подошла к распорядителю боев.
Пока я спустился, уже договорилась. Сняла рубашку, оставшись в майке, завязала в хвост волосы, плотно намотала на левую кисть шейный платок. Остановить её можно, только вырубив, но это, кажется, сейчас случится и без моего вмешательства.
Соперница встречает Лиранию свирепым броском с вытянутыми вперёд руками — то ли решила выдавить глаза, то ли выдрать волосья. Лирка технично отступает в сторону, проводит ногой лоу-кик, и та летит лицом в пол со всего своего разгона. Вскакивает, трясёт головой, разворачивается — и получает с ноги в бубен. Лирка, как все музыканты, бережёт руки, но ногами лупит так, что заглядение. Какая-то школа у неё точно есть. Нечто полубалетное, для девочек, типа нашей капоэйры, но это всё равно больше, чем у соперницы, вооружённой лишь боевым задором. И всё же, шансы у Лирки не очень. Её противница не слишком технична, но отлично держит удар, не боится боли и не устаёт. Пока Лирания держит её на дистанции, сбивая атаки хлёсткими ударами длинных худых ног, все идёт хорошо, но у Лирки нет подготовки бойца, она не умеет распределять усилия, а раунды с паузами между ними тут не предусмотрены. Вскоре начинает выдыхаться, не атакует, старается разрывать дистанцию, экономит силы, а девушка продолжает рваться к ней с упорством атакующего носорога, несмотря на разбитое всмятку лицо и сильную хромоту от ударов по ногам. В конце концов, прорывается, сбив с ног, оказывается сверху и вцепляется в волосы, потом лупит кулаками по лицу, хватает пальцами за грудь, подскакивает и пытается упасть коленями на живот, но Лирка выворачивается, оставив у неё в руках разодранную майку, перекатывается, вскакивает на ноги и наносит удачный круговой удар ногой. Попадает в ухо, сшибает поднимающуюся соперницу на пол. Та упрямо встаёт на четвереньки, мотая головой, получает в лицо прямой футбольный пинок, отлетает в сторону, но всё равно не сдаётся, поднимаясь на ноги. Лирка стоит топлес, грудь расцарапана, из носа течёт кровь, левый глаз заплыл, её шатает. Зрители радостно вопят. Противница избита куда сильнее — на лицо просто смотреть страшно, но на ногах держится гораздо увереннее. Я стою у решётки ограды, вмешаться не могу — в дверях кибер весом в четыре меня, весь в железе и пластике, как чёртов терминатор.
— Лирка, сдавайся, дура! — кричу я. — Она тебя порвёт.
Девушка не обращает на меня внимания, стоит в стойке, немного покачиваясь, тяжело дышит, капает на обнажённую грудь кровью из носа.
— Сссууукаааа! — низко, как взлетающий самолёт, взвывает соперница и кидается на неё, наклонив голову вперёд.
Лирка ловит её на встречный удар. Рукой, ногу поднять уже не в силах. Бьёт хорошо, правильно, всем весом — но и вес мал, и руки слабые. Сама же вскрикивает от боли, травмировав кисть, отскакивает в сторону, но недостаточно быстро — атакующая цепляет её плечом, сбивая с ног, и успевает сильно пнуть под ребра. Лирания снова перекатывается, разрывая дистанцию, встаёт и оказывается спиной ко мне у решётки арены. Между нами сантиметров тридцать, я могу до неё дотронуться.
— Лирка, ложись, кончай бой, — говорю я ей. — Искалечит же.
Она то ли не слышит, то ли не слушает. Стоит, перекосившись на левый бок и непроизвольно прижимая локоть к рёбрам, дышит, как загнанная лошадь, шатается на подгибающихся ногах, встряхивает ушибленную кисть правой, кулак на ней уже не сжимается. Сил осталось на один удар, и она его наносит — противница снова кидается в бычьей манере — набрав разгон, наклонив вперёд голову и выставив руки с окровавленным маникюром. Ишь, гарпия ощипанная!
Лирка ударяет с левой, почти безрезультатно, вскользь, попадает по скуле, её сносит в сторону атакой, но и девушка не удерживается, спотыкается, влетает лицом в решётку. Выставленные вперёд руки смягчают удар, её многострадальное лицо оказывается рядом с моим, уперевшись лбом в редкие прутья. Девушки валятся разом, обрушившись на пол, но встаёт одна Лирка. Встаёт на одно колено, потом, сделав немыслимое усилие, поднимается на ноги. Рефери выжидает, потом таймер в его железной башке срабатывает, он вступает в круг и поднимает Лиркину руку вверх. Победа. Она не понимает, что происходит, пытается вырвать руку, но сил уже нет, и когда рефери её отпускает, опять падает на пол. Я подхватываю в последний момент, не даю упасть, выношу за ринг, укладываю на кресло. Возвращаюсь, подбираю превратившуюся в окровавленную тряпку майку, некоторое время туплю, прикидывая, как её вернуть на место.
— Не… смей… меня… лапать! — грозно сипит разбитым носом и шлёпает
