Вот только Радиму это все было не нужно. Лиска и без объяснений это поняла. Стоило ей невзначай (преодолев робость и дрожание рук) прикоснуться к нему, как он резко отстранялся. Заставляя умирать от стыда.
Зато к ней зачастил Василь. Статный, широкоплечий, с вечно непослушной соломенной шевелюрой и сверкающими глазами, он всегда приносил ей какие-то мелкие подарки. То медовый пряник, то тесьму кружевную, то букетик полевых цветов.
Он был еще старше Радима, и когда Лиске стукнуло шестнадцать, ему было уже двадцать три. Он был всегда очень добр, внимателен… но Лиска старалась быстро закончить их встречи.
Потому что она чувствовала себя неловко. Потому что к шестнадцати годам прекрасно понимала, чего добивается Василь. Нет, он не вызывал у нее отвращения. Но каждый раз, когда он приглашал ее на прогулку, она разочарованно думала, что это не Радим.
С Радимом бы она пошла куда угодно. Даже на край земли.
Каждая встреча со Старым Лисом превращалась в сладкую муку. Лиске казалось, что она готова вечно смотреть на его выжженные солнцем рыжие волосы, чувствовать его запах – крови, шерсти и пота, ведь он был охотником.
Каждая встреча была самой ужасной, ведь она раз за разом не могла толком вымолвить ни слова.
Зато к шестнадцати годам она научилась стрелять и без помощи ветра, ласкающего ее волосы.
Теперь ветер помогал ей попадать в цель тогда, когда она даже ее не видела. Просто представляла.
Радиму о свои успехах она решила не говорить. Ей почему-то казалось, что они ему не понравятся.
В тот день солнце припекало вовсю. Предвкушая встречу с другом, Лиска надела легкое льняное платье с изумрудной вышивкой по краю подола, а волосы заплела в косу, завязав в нее самую красивую алую ленту. Конечно, она понимала, что Радиму плевать на то, как она выглядит, но рядом с ним она хотела быть красивой.
Как жаль, что она живет отдельно от остальных! Была бы у нее возможность больше времени проводить с девчонками из Тихой Пади, она бы научилась каким-нибудь приемам. Может быть, ей надо что-то сделать, чтобы Радим понял, что она ему не просто друг? Как-то показать ему это?
Потому что сказать прямо она вряд ли сможет.
Душица грустно улыбалась, глядя как она раздраженно переплетает косу в третий раз, и пытается пригладить мятый лен. Растрепа она! Понятно, чего Радим и не смотрит в ее сторону.
– Тетушка…
– Да, дорогая? – в такую жару даже Душица не могла заниматься своим любимым вязанием, и поэтому просто сидела на лавке, прикрыв глаза.
– Почему все так? Почему он не обращает на меня внимания?
– Вы столько лет дружите… это нельзя назвать «не обращает внимания», – рассудительно ответила тетка.
– Я хочу… хочу, – Лиска задохнулась от нахлынувших чувств. – Я хочу быть с ним всегда… а он все время отворачивается… и отстраняется. Будто я для него всего лишь обуза.
Лицо Душицы потемнело. Она тяжело встала и, приблизившись к Лиске, пригладила ей волосы.
– Василиса… ты должна помнить о том, почему тебе нельзя в Тихую Падь.
– Я помню! – топнула ножкой Лиска. – Причем тут это!
– Послушай… – голос вещуньи звучал сдавленно. – Я вижу будущее. Я вижу судьбы. Чужие трагедии, чаяния… И я лучше всех знаю, что наша судьба принадлежит этому миру. Но мы тоже можем на нее влиять. И такие, как я – в большей степени.
– Тетушка, да я же не об этом…
– Послушай! – повысила голос Душица. – Мой дар не дает мне говорить прямо, ты понимаешь? Я не могу направить людей по той дороге, которая приведет их к счастью. Я не могу сказать им, куда свернуть, оказавшись на распутье. Единственное, что мне доступно, это положить у края нужной тропинки красивый камушек, в надежде, что он заставит ступить именно туда, куда нужно. Я сделала все, что могла, Василиса. Теперь это твой выбор. Теперь это выбор Радима. Выбор Василя. Теперь это выбор всех остальных.
– О чем ты? – у Лиски мурашки по телу побежали от слов тетушки. Уж очень грозно они звучали.
– Скоро узнаешь, – Душица внезапно крепко ее обняла. – Я очень люблю тебя, Василиса. Ты – прекрасный человек. Возможно, для тебя мне и не нужно было класть тот камень. Возможно, ты в любом случае сделала бы правильный выбор. Но я не удержалась, прости меня.
– Тетушка, я не понимаю… – начала была Лиска, но тут раздался стук в дверь.
Сердце моментально ухнуло в пятки. Это Радим пришел, а она еще не готова!
То есть, готова, конечно. Только вот руки дрожат. И сердце в пятках колотится, как безумное.
Душица крепко прижала ее к себе, и Лиска заметила, что в глазах тетушки блестят слезы.
– Что с тобой? – испуганно спросила она. – Может… может мне остаться? Тебе плохо? Ты в последнее время какая-то бледная…
– Все хорошо, – сквозь слезы улыбнулась Душица. – Я очень люблю тебя, Василисочка. Иди. Это очень важный день.
– Важный? – озадачилась Лиска.
В дверь снова постучали, и мысли опять вылетели из головы.
Ну почему она так волнуется?
– Иди! – Душица отстранилась от нее и подтолкнула двери.
Кое-как справившись с волнением, Лиска открыла дверь. Это действительно был Радим.
– Привет, – тихо сказал он, окинув ее равнодушным взглядом. – Готова?
– К… конечно! – Лиска неловко улыбнулась. – Пойдем!
– Лук…
– Что, лук?
– Лук возьми…
– Ой! – Лиска густо покраснела и метнулась к лавке, под которой хранила оружие. Помахав тетушке рукой на прощание, она вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь. Радим уже спустился и с отстраненным видом смотрел на колодец.
– Я готова! П.. прости, я…
– Ничего, – буркнул Старый Лис. – Пойдем.
Он развернулся и пошел в сторону их полянки. Лиске ничего не оставалось, как пойти за ним.
Благодаря Василю она знала, что в Тихой Пади Радима иначе, как Нелюдимом и не называют. И, надо признать, это прозвище ему подходило намного лучше, чем Старый Лис!
Он не произнес ни слова по пути. Даже не смотрел в ее сторону и, кажется, вообще не видел ничего перед собой. Лиска это поняла, когда он не отвел ветку, и она хлестнула его по лицу, заставив сердито зашипеть и поморщиться.
– Радим… что-то случилось? Ты опять сам не свой, – подала голос Лиска.
Он не ответил.
Ну что же такое, а? Неужели она настолько ему надоела? Тогда зачем он приходит к ней? Пусть реже, но ведь приходит! Боится, что она натравит на него «Удушливую Ведьму», как называли тетушку в деревне, и поэтому не может порвать с ней все отношения?
Эта мысль больно отозвалась в груди. Если это так, тогда…
