Острие оказалось его когтем — я всё же приоткрыла глаза. — Для питания или для таких вот ритуалов, требующих большого вложения сил… Обычно они умирают в бессознательном состоянии, погруженные в глубокий сон. Давно я не пробовал никого настолько… невинного и полного молодой кипучей жизни. Даже как-то неудобно. Словно котёнку отрывать хвост. А я люблю котят.
Палец возвращается на щёку, то царапая, то поглаживая мягкой подушечкой, впивается чуть глубже, я ойкаю, а слёзы катятся по и без того мокрым мыльным щекам. Латероль наклоняется ещё ниже и собирает губами кровь со щеки. Его небритая щека колется.
В дверь стучат…
…В дверь стучат уже, наверное, давным-давно, а я осознаю это вместе с множеством других вещей.
Я в ванне.
Платье бесстыдно облепило плечи, грудь, живот…
Вода почти остыла.
Несколько свечей погасло и стало совсем темно.
Порез на щеке почти совсем уже не болит, кровь больше не течёт, а хозяин сидит рядом, положив щёку на моё плечо.
Тук-тук.
Мсье Латероль неторопливо поднимается, вытирая руки о домашние брюки, и открывает дверь, начисто игнорируя факт наличия меня. Конечно, я в воде, одетая и здесь темно… Но что обо мне подумают? Запоздалый стыд сдавливает горло, хотя какое мне дело до дум живых мертвецов? А меж тем Лусия докладывает:
— К вам Его Высочество, хозяин.
— Вот как? — весело, нисколько не смущённо и не томно переспрашивает Латероль. — И с ним десяток знойных прелестниц?
Лусию вопрос не удивляет, во всяком случае, интонации её голоса остаются предельно чёткими и услужливыми.
— Нет, мсье. Он один. Просил поторопиться. Сказал, разговор важный. И… — она немного спотыкается, съедая половину гласных, — кнфднцльный!
Стоит двери ванной захлопнуться, как я стягиваю мокрую одежду, выскакиваю из ванной, хватаю первую попавшуюся тряпку, свисающую со стены, вытираюсь, всовываю влажные ступни в огромные тапочки хозяина и, крадучись, выбираюсь в коридор, стараясь, как могу, ступать бесшумно. Лестница скрипит, туфли шлёпают по полу, но я надеюсь, что голоса говорящих заглушают этот звук.
Шаг третий
— Одевайся, — неожиданно нервно, растеряв всю свою былую вальяжность, говорил принц Алтерей. — Не стой столбом, поехали!
— Да что случилось-то?
— По дороге расскажу.
— Алт, у меня всего два часа как не болит голова, и я не собираюсь жертвовать этим блаженным временем ради твоих капризов. Я набрал пенную горячую ванну, я засунул туда рябую и чахлую, но невинную и сладкую девку, я почти разделся и залез туда сам, отстань, заклинаю Всеблагим создателем. У нас есть в запасе ещё пара дней, я должен отдохнуть, расслабиться, я должен…
— У нас нет в запасе пары дней! Я приказываю! Хочешь — едь так, хочешь — бери девку и ванну в придачу, но ты нужен мне прямо сейчас! Ладно, четверть часа на сборы у тебя есть, но не дольше. Я подожду в экипаже. Приказываю собраться и выйти!
— Как скажешь. Кнопка, — он не оборачивается, но, очевидно, видит меня. — Собирайся, поехали.
Я застываю на лестнице, вцепившись рукой в перила.
* * *
Уже одетая, но со всё ещё влажными волосами, я спускаюсь вниз и неловко стою на пороге. Спектакль окончен?
— Из этого дома очень сложно выйти, — словно подслушав мои мысли, тихо говорит мне на ухо Латероль, а я невольно вздрагиваю, вспоминая, как он слизывал кровь с моей щеки и целовал меня там, на чердаке. — Я сам когда-то совершил такую ошибку. Здесь хорошо мёртвым, здесь время отступает, и даже старость не заглядывает в окна, но простому человеку вроде тебя тут не место.
— Как будто я сама сюда пришла! Но со мной… всё в порядке. Да? Я же... не умерла?!
— Тебе так только кажется, что в порядке. Дом радуется своей добыче, притихает, заманив очередную жертву, а потом высасывает жизнь ещё быстрее и безжалостные, чем я кровь. Раньше я не знал об этом, но теперь...
— Но почему?
— Этот дом стоял на отшибе задолго до того, как здесь поселился я, у него долгая история. Когда-то я страстно мечтал стать хозяином его ключей, в этих стенах нужно куда меньше крови и гораздо легче творить магию. Меня запер здесь двадцать лет назад ещё король Варл, отец Алтерея, тогда совсем мальчишки, он хотел, чтобы я вылечил его возлюбленную. Мы заключили сделку, но я потерпел поражение.
— Королева умерла всего два года назад!
— Я говорю о возлюбленной, а не о жене! Дурында, часто это совсем не одно и то же. Я не смог, а был так самонадеян... и поплатился сполна. Тогда ещё я не знал все тайны этого дома, но теперь... Ладно, принц ждёт. А ты пойдёшь со мной, иначе он совсем замучает меня своими тупыми разговорами.
— Вы с ума сошли?
— Разумеется, я форменный безумец, — его глаза снова сверкнули красным. — Ладно, слушай, но постарайся воздержаться от ненужных вопросов. Я не мертвый, но уже не совсем живой, таких, как мы, называют пороговыми. Дом не может навредить мне, однако покидать его я могу лишь с разрешения Алта. Да, так вышло! Я был глуп, я дал клятву его отцу, но та девушка... Неважно, уже неважно. Теперь я прикован той клятвой служить надутому индюку Алтерею, чтоб ему шею свернули в придорожной канаве. Неважно! Знаешь, как становятся вампирами?
Я помогала головой. Но молчание затянулось, и я сказала то, о чём иногда болтали слуги, чувствуя себя нерадивой ученицей перед неумолимо-строгим учителем:
— Нужно пойти в полночь в склеп, найти свежего мертвеца, напоить его своей кровью и отдаться ему. В безлунную ночь.
— Хочешь сказать, что я тоже..? Мертвецу отдавался?! — Латероль оглушительно расхохотался, а я залилась краской.
— Эмм, нет, это только для девушек. Прекратите смеяться, прекратите немедленно!
— А ещё версии есть?!
— Вам зачем, они же всё равно неправильные и глупые!
— Так, просто. Мне скучно. С мёртвыми скучно, хотя они и довольно милые. Правда, есть ещё те, кого... Но с ними лучше не говорить. Слова привязывают больше поцелуев. Слова — настоящие цепи.
— Со мной вы разговариваете.
— Всё из-за этого, — его палец принялся мягко нажимать на крапинки на моём лице. — Расслабился, дурак, поплыл... Была одна девушка, чем-то немного похожая на тебя. Давно. Очень, очень давно. Мы тоже
