я сдержала эмоции внутри и даже улыбнулась в ответ.
— Господин Дармир отдавал какие-либо указания по этому вопросу?
Брана удивленно на меня посмотрела, прищурив глаза.
— Дармир не отдавал никаких указаний по этому вопросу. А что должен был? Я знаю лучше мальчишки, как подготовить каллисти, — немного обиженно выпалила женщина.
— Знаю-знаю. Вот увидишь. Он с ума от тебя сойдёт.
Я немного стиснула челюсти, но вида не подала, что не очень-то и счастлива от оказанной чести.
— Он здесь? — давя в голосе волнение, уточнила я.
— Нет, у нас радостная новость, Адам полностью адаптировался в новом мире, и Дармир его разбудил.
А вот от этой новости сердце учащенно забилось в груди.
— Он забрал мальчика. Думаю, хочет посоветоваться с высшими магами. Но к вечеру обязательно вернётся.
Мне снова пришлось бороться с нахлынувшим волнением, чтобы не выдать столь высокий интерес за судьбу «чужого ребёнка». Если Дармир не посвятил в эту тайну даже приближенную прислугу, лучше и мне помалкивать.
— Ты его уже видела?
— О да! Такой хорошенький! Здоровенький и очень рассудительный! — благоговейно воскликнула она.
— Дети – это прекрасно! Ты даже не представляешь, как долго мы ждали наследника! А тут такое чудо! Такое чудо!
Я отвернулась, стараясь совладать с собой.
— Расскажи мне, Брана, побольше о ваших традициях. Как будут воспитывать мальчика?
Горничная перестала натирать кофейник и плюхнулась в кресло напротив.
— Многое мы профукали. Не знаю, что там у Дармира произошло, но его сын попал сюда поздновато. Обычно ребенку дают наставника, который постепенно учит его контролировать силу. Все это очень непросто. Чем сильнее магия, тем осторожнее нужно быть. Слабые фейри ее берегут. А вот сильные драконы, наоборот, обязаны, так сказать, сливать излишки. Перебор во всем плох, слыхала?
Я внимательно ее слушала, размешивая ложкой сахар.
— Ха, видимо, его мать, была отличным сосудом, пропускающим и процеживающим излишки силы. Будь это не так, мальчик бы с ума сошёл.
У меня немного похолодели руки. Я понятия об этом не имела. Мой сын, за исключением своей недетской серьезности, казался совершенно обычным. Ничего не поджигал, ураганов не вызывал. Все было совершенно нормально, как мне казалось.
— А что дальше, Брана? Что будет дальше?
Она насупилась и недовольно процедила:
— Дальше, мерзкая фейришка станет законной сиррой Айстид. И законной мачехой для этого дитя.
Меня всю передернуло от одной мысли, что мой родной ребёнок, будет назвать мамой кого-то другого, но я сохранила внешнее спокойствие.
— Я здесь надолго, думаю. Хотелось бы узнать побольше, Брана. Как устроен этот мир?
— Некоторые вещи я не могу говорить. Чужакам знать о них не следует,не серчай. Понемножечку освоишься. Главная вещь, которую надо помнить: ты – каллисти Дармира. Он решает твою судьбу. И если ты, девочка, не дура, оценишь его к тебе отношение. Поверь, я знаю о чем говорю. Тебе очень-очень повезло. Все в сравнении, конечно же, познаётся. Но лучше его не злить. По закону он имеет право от тебя отказаться. Помни об этом.
Она погрозила мне пальцем, и ещё шире улыбнулась, показав свои необычные зубы.
— Спасибо за совет, Брана.
Чистейшая правда. Эта женщина мне очень импонировала.
— Прости мне мое любопытство, а человечка как? Очухалась после перехода?
— Она ещё слаба. Дармир снова ввёл ее в сон. Решил не рисковать, вы же такие слабенькие, — вздохнула горничная.
***
Его дом мне понравился, и дело было не в роскошном интерьере. Такой таинственный, куда не посмотришь, повсюду закралась какая-то загадка. Я словно по музею ходила, диковинные вещицы занимали собою пространство. Хотелось все потрогать, все изучить. Открыть каждый шкафчик, достать содержимое и долго-долго перебирать, но все же воспитание не позволяло без разрешения распускать свои ручки.
Брана уговорила меня нарядиться в золотистое платье, с верху юбка смотрелась пышной, а книзу, напротив, сужалась. В этом наряде ощущала себя по-иному , будто и не было Нины никогда.
Брана запретила заходить в западное крыло, куда меня совсем и не тянуло. Встреча с высшими сиррами ничего хорошего сулить не могла. Так до самого вечера и пробродила, водя носом.
Ближе к ночи Брана засуетилась. Затащила меня в спальню и начала волчком вокруг кружиться.
— А ещё вот это! — она вытащила пакет и с восторженным лицом вынула из него кружево.
Мои щёки моментально загорелись.
— Как же это хорошо быть молодой и такой красивенькой, — протягивая мне тончайшую работу, добавила она.
Ее глаза блестели от счастья, и подобный восторг не мог не вызывать улыбки.
Я натянула белье и разделила ее восхищение. Очень красиво. Как вторая кожа. Словно паутина.
— Осталось, твои богатые кудри расчесать. Сама сделаю, без магии.
Женщина посадила меня на софу, и поделила волосы на две части.
— Краах!
Неожиданно и очень громко воскликнула она.
Я обернулась и увидела, как глаза Браны наливаются слезами, и совсем не от радости. Беспокойство заставило меня подняться и обнять ее.
— Господи, что случилось? — гладя по голове, прошептала я.
— Он не должен был. Ему нельзя! Ему опасно! — всхлипывала она.
Ее плечи затряслись, я сама чуть не заплакала от растерянности.
— Что произошло?
Успокаивала, прижимая крепче, и чувствовала, насколько громко бьется ее сердце.
— Знак! Проклятый! Этого не может быть.
Женщина отстранилась, кудряшки выбились из-под чепца, а ладони превратились в кулаки.
— Нина, вчера ты чувствовала себя плохо? — собранным тоном, спросила горничная. — Тебя сильно обидели?
В растерянности кивнула, врать не хотелось.
— А сегодня проснулась, и все было хорошо?
Внимательно ее слушая, ещё раз утвердительно кивнула.
— Ему нельзя! Редкий и опасный дар.
Губы Браны потемнели настолько, будто углём их кто-то вымазал, да и вся она помрачнела.
— Какой дар? Скажи мне, пожалуйста, я правда не понимаю…
Женщина взяла меня за плечи, заглядывая в глаза:
— Чужими тайнами делиться подло.
Ее, немного шершавая ладонь, обхватила мое лицо.
— Тебе надо самой спросить. Если он такое ради тебя делает, просто знай, это не просто так. Не глупи, потом сильно пожалеешь.
Нина
Постоянно подходила к окну, поднимая плотную штору. Со двора доносился лай собак. Слабые огни освещали силуэты деревьев, но разглядеть что-то в потёмках у меня не получалось.
Брана давно ушла к себе, устав наблюдать за тем, как я маячу по комнате. Кружевная сорочка сбилась с плеч, я замучилась ее поправлять, так и оставив эту затею. Где же он? От нетерпения стучала
