Клара подхватила сумку и с мрачным лицом вышла из комнаты. В вестибюле она подождала Рэйчел Рейнкроу. Утонувшие в глубоких морщинах глаза Рэйчел выражали растерянность, страх, но она не желала прятаться от неизбежного.
— Скажи мне правду, — попросила Рэйчел.
Клара уставилась в пол. Единственная по-настоящему неприятная необходимость в ее профессии — говорить людям эту самую правду. Она молчала в надежде, что Рэйчел не будет настаивать.
— Скажи, — повторила Рэйчел, схватив ее за руку. — Я должна знать.
Клара подняла голову и встретилась глазами с Рэйчел.
— Я постараюсь помочь тебе с этими детьми. Не знаю, насколько это мне удастся. А пока я должна как можно больше узнать об этой женщине.
— Ох, Клара. Я боялась, что она ведьма. Это так?
— Все гораздо хуже. — Клара не хотела произносить это слово вслух — индейцы не любят называть подобные вещи своими именами. Слово это означало того, кто разрушает все, к чему прикасается, пожирает все вокруг, питаясь чужими страданиями и никогда не бывая сытым. Еле слышно она прошептала: — Равенсмокер! Пустая душа!
Рэйчел Рейнкроу застонала и обхватила голову руками.
* * *
Джинджер Монроу Флемминг сделала еще лучшую партию, нежели Александра. Ее давняя школьная подружка вышла замуж за Флемминга — фармацевтическая династия Флеммингов из Южной Каролины. Одно из старейших состояний, деньги громадные, воплощение самого изысканного общества Чарльстона. Александра исходила завистью, когда Джинджер приехала к ней на уик-энд на своем «Роллс-Ройсе» в сопровождении служанки. У них с Уильямом была одна только ворчливая экономка, которая одновременно исполняла обязанности кухарки. Уильям был необъяснимо привязан к этому хитрому чернокожему созданию и ее столь же несговорчивому мужу, который занимался садом и ухаживал за двумя арабскими скакунами, появившимися на Хайвью вместе с Александрой.
Александра не могла убедить мужа выгнать их и позволить ей нанять прислугу по ее усмотрению. С момента рождения племянников и этой нелепой сцены в больнице Уильям на нее дулся. Пожалуй, там она действительно немного переборщила и теперь всячески налаживала отношения и не перечила ему, дохаживая последние два месяца своей беременности. Визит Джинджер только усугубил ее депрессию.
— Здесь совершенно чудесно, — сказала Джинджер, оглядывая берега Пандорского озера. Она откинулась на спинку белого деревянного кресла и подставила лицо весеннему солнцу. В траве газона убаюкивающе стрекотали кузнечики, а перед глазами простиралась водная гладь в окружении крутых гор, заросших гигантскими пихтами и рододендронами. Александра лежала рядом в шезлонге, обложенная подушками — ей страшно мешал живот, который день ото дня становился все огромнее.
— Ты живешь как в раю, — продолжала Джинджер, одной рукой откидывая со лба вьющиеся темные волосы, а другой нанося на лицо крем для загара. — Ни сырости, ни гнуса. Можно загорать, не обливаясь потом и не хлопая себя поминутно по разным частям тела, чтобы убить очередного комара. И воздух такой чистый. Знаешь, легкие меня совсем не беспокоят с тех пор, как я сюда попала. А пейзажи — ах, Алекс, эти виды просто завораживают невероятной красотой. А сам городок — очаровательнейшее местечко, он словно сошел с полотен Нормана Рокуэлла. Я тебе завидую.
Александра мудро спрятала глаза за темными солнцезащитными очками. То, что можно было прочесть в ее взгляде, не предназначалось для широкой публики.
— У нас здесь пять церквей, дорогая, — вальяжно растягивая слова, заговорила Александра, — и ни одного кинотеатра. Владелец единственного ресторана убежден, что рогалики из дрожжевого теста и подогретое филе — это изысканнейшие блюда, а в самом лучшем магазине одежды рядом с платьями — груда хлопковых фермерских брюк для работы в хлеву. Как только сворачиваешь с главного шоссе, асфальт кончается; а прошлой зимой электричество отключили на целую неделю. Олени обгладывают живую изгородь, а месяц назад почтальон всмятку разбил свой новый пикап, когда врезался в медведя. Наши газеты целых две недели писали только об этом.
Джинджер беззаботно засмеялась.
— Как ты не понимаешь? Именно этим ваш городок так привлекателен для равнинных жителей. Покоем и неиспорченностью — такие вещи теперь можно найти разве что на вершинах гор.
— Здесь так одиноко. Родственники Уильяма — сплошная деревенщина; они с презрением смотрят на каждого, кто осквернил фамильное древо браком с представителем цивилизованного общества. — Помолчав, Александра добавила: — Представляешь, для них даже индеец предпочтительней.
Джинджер заинтересовалась:
— Да что ты говоришь? И много тут индейцев?
— Много. Но в большинстве своем они скромны и держатся в тени, сами по себе. Здесь за хребтом гор у них есть такое поселение, называется Ковати. Миль пять отсюда. Однажды Уильям возил меня туда посмотреть их ритуальные танцы. Индейцы неуклюже топтались и что-то там распевали. Половина из них не то не хочет, не то не может говорить по-английски. Уильям считает, что они замечательные. Его сестра даже вышла замуж за одного такого.
— Боже мой, ты шутишь.
Александра слабо улыбнулась.
— Ты не понимаешь здешней жизни. Моя сестра здесь совсем свихнулась и среди ночи сбежала с армейским сержантом.
— Невозможно! И где сейчас Франни?
— На военной базе в Германии, вместе со своим возлюбленным. Родители ей даже не пишут. Я послала этой дурочке денег, чтобы она могла развестись и вернуться домой. Я уверена, что она вышла замуж за этого человека исключительно назло нам. Такой брак не может быть прочным. Я ей сказала, что она сможет жить со мной и с Уильямом, я даже заставила мужа написать ей — пригласить приехать сюда.
— И что она?
— Она отправила деньги обратно с письмом, где сообщает, что совершенно счастлива.
— Может быть, она действительно счастлива?
— Моя сестра, — мрачно сказала Александра, — считает, что это я несчастна.
Джинджер засмеялась снова.
— Ну, уж! У тебя есть все, чего любая девушка может только пожелать. Включая будущего младенца.
Александра молчала. Уильям трепетал перед ее беременностью — он страстно хотел иметь детей. По этой причине она решилась на этот шаг. Чтобы еще больше укрепить свои позиции.
— Я так скучаю здесь, чуть не до слез, — внезапно сказала она. — Я хочу что-нибудь делать. Что угодно готова совершить, только чтобы обозначить на карте это богом забытое место.
Джинджер выпрямилась.
— Алекс, найди мне кусок земли, который я могла бы здесь купить. Только без проблем. Джону здесь наверняка понравится. У нас уже есть летний домик в штате Мэн, но это так далеко. Мы построим здесь еще один. Я уверена, Джон с ума сойдет, увидев эти места.
Александра приподнялась, повернувшись к подруге. Ее состояние, близкое к летаргии, сменилось неподдельным волнением.
