я. — Ночная тренировка футбольного дриблинга, чтобы потом в мозг во сне само записалось.
— А что так можно что ли? — Опешил доверчивый как ребёнок футболист.
— А давай попробуем, — хмыкнул я. — Ты отнимаешь мяч, а я тебя обыгрываю.
Черенков почесал затылок, прокашлялся, вышел в одних трусах в коридор и сказал:
— Я готов.
Я катнул мяч навстречу, затем быстро его убрал стопой правой ноги под себя и тут же с резкого разворота против часовой стрелки стопой правой ноги, повторно убрав мяч под себя, катнул себе на ход. Изобразил так называемую «рулетку». Федор, не ожидав такой прыти в поздний час, покачнулся и рухнул спиной на дверь чьей-то комнаты. И мы не сговариваясь, после грохота, который раздался в коридоре, рванули в дверь своего номера.
— Нормальный финтик, завтра покажешь, но медленно, — захихикал Черенков, когда я закрыл дверь на щеколду.
— Кто не спит?! — Вдруг послышался грозный голос Константина Ивановича Бескова. — Раздолбаи, твою так!
Глава 6
На следующий день 2-го марта в конце тренировочного занятия старший тренер Бесков для двухсторонки вновь раскидал нашу команду на два состава, на первый и второй. Но на этот раз из моего второго состава Фёдора Черенкова забрали себе товарищи из безоговорочной основы. Что само по себе правильно, пора Федю было встраивать в игровую модель «Спартака».
— Ну что, кто теперь тебе будет на полполя передачи раздавать? — Спросил Миша Булгаков.
— Теперь, хочешь-не хочешь, придётся играть в мелкий и средний пас, — хмыкнул Саша Калашников.
— Н-да, — протянул я, почесав затылок, ведь играть по правилам, которые удобны нашему сопернику — это верный путь к тотальному поражению и разгрому. — Мужики! — Окрикнул я своих парней. — Идея такая. Играем четыре в линию с дополнительным выдвинутым вперед опорником-волнорезом.
— Чего резом? — Переспросил Калашников.
— Вот ты, Калаш, и сыграешь волнореза. У тебя харя наглая, башка кучерявая, тебе самое место в опорной зоне.
— Да пошёл ты, — усмехнулся Саша Калашников.
— Пруд! — Крикнул я вратарю Прудникову. — Запоминай внимательно, ты совмещаешь игру вратаря и защитника-чистильщика и командуешь четвёрке защитников выход от ворот. Чтобы мы к тебе близко не жались.
— А остальные? — Спросил Миша Булгаков.
— А остальные играют четвёрку полузащитников. — Скомандовал я. — Ваша задача борьба за подбор, контроль мяча и главное не допускать разрыва между двумя линиями — защитой и полузащитой. Коридор — десять метров не больше. А ты, Булгак, топай на левый край. Я же сыграю единственного нападающего выдвинутого вперёд. Крайние хавы помогают мне в атаке, остальные держим строй! Понеслась мужики! И погнали наши городских!
Непонятное построение, которое войдёт в моду только в нулевые, первые пять минут товарищеского матча, поставило в тупик основу «Спартака», которую мы плотно прессинговали на своей половине поля. А если кудесник футбольного мяча Юра Гаврилов бросал в прорыв Георгия Ярцева, ему на встречу вылетал как электричка вратарь Леша Прудников и выносил мяч ногой чуть ли не к воротам Рината Дасаева — основного вратаря красно-белой команды. Кстати, за счёт более плотного построения, нам удавалось и брать «подбор», так называемые ничейный мяч, брошенный в поле вратарём. Единственное что не получалось — это организовать внятные атакующие действия. Мяч мы благополучно отнимали, делали три или четыре передачи, и дальше шла такая же «благополучна» потеря. Я же кожаной сферы коснулся всего раза три или четыре за всё время двухсторонки.
И самое обидное винить было некого, ведь все бьются и стараются. Но команда без плеймейкера — это словно оркестр без дирижёра, отдельные звуки издаёт, но играет «кто во что горазд». Правда Валерий Газаев как-то обмолвился, что футболиста с такой фамилией, как «плеймейкер» не знает. И над этим безумным изречением вся футбольная общественность весело гоготала, так как бразилец Даниэль Карвальо, который принёс Кубок УЕФА подопечным Газаева московским армейцам, как раз и был этим самым первоклассным плеймейкером.
На седьмой минуте странного нелепого матча, на который Константин Бесков, Фёдор Новиков и Николай Петрович Старостин смотрели стоя у бровки с разинутыми ртами, я решился сместиться ближе к своей штрафной площади, чтобы хоть Лёша Прудников дал мне мяч в ноги, а не хрен знает куда.
— Пруд! Дай! — Рявкнул я, оторвавшись от опекающего меня Сергея Шавло.
Лёша тут же наградил замечательной передачей, которую я мало того, что остановил одним касанием, я ещё в этот момент успел развернуться лицом к несущемуся на меня Шавло. «А этого Сережа ты пока не видел», — успел подумать я и крутануть «финт Зидана», после чего полузащитник «Спартака» «ушёл в буфет», как выразился бы Александр Бубнов, если бы смотрел игру. А дальше меня никто остановить уже не мог, так как я, ловко маневрируя, убежал от тихохода Юры Гаврилова, обманул лишь одним движением тела Вагиза Хидиятуллина и ускользнул от бросившегося в ноги Олега Романцева. И около моей правой бровки больше никого и не осталось. Поэтому я метров на двадцать прокинул мяч вперёд и втопил так, что пятки засверкали за ушами.
Наконец, в ситуации, когда кроме Рината Дасаева основу «Спартака» спасти никто уже не мог, голкипер красно-белых рванул мне навстречу. Но встреча с Дасаевым в мои планы внезапно не вписалась, так как я увидел бегущего параллельным курсом Мишу Булгакова, которому тут же переадресовал мяч. Михаил же в пустые ворота первой команды закатил футбольный снаряд без излишнего позёрства. Просто дал щечкой по мячу и с чувством выполненного долга посеменил к центру поля.
— Даааа! — Тут же заорала вся моя вторая «инвалидная» команда, которая доказала, что иногда порядок бьёт класс.
* * *
Странно, но ни после тренировочного матча, выигранного нами 1: 0, ни в автобусе, ни даже после сытного обеда, когда Константин Бесков собрал команду для инструктажа на завтрашнюю кубковую игру, никто не поинтересовался тактической футбольной новинкой. Мне же самому рассказывать футбольному мэтру, что такое игра четыре в линию, где за защитниками подчищает вратарь, было не с руки. Меня сейчас интересовало только одно — попаду ли я в стартовый состав на матч против бакинского «Нефтчи»? И спустя целый час, оказалось, что попал, только не я, а автор единственного забитого мяча Миша Булгаков. Хорошо хоть мою «персону нон грата» включили в список запасных.
— Конечно, говённенько, но жить можно, — буркнул я себе под нос.
— Чё куда двинем? — Спросил в нашей комнате Фёдор Черенков, которого тоже включили лишь в запас, ибо не впечатлил на тренировке, и в этом косвенно была моя вина.
— Ты, Федь, извини, на танцы сегодня без меня. В кино послезавтра пойдём.
