Книга Разжигая пламя на снегу - Ника Орлова

А через пару лет деньги обрушились резко и много. Со временем стали инвестировать, торговать на бирже, я вкладывал в недвижимость. Наша компания расширилась до десятка человек. Дело не просто пошло вверх, а можно сказать взлетело и понеслось немыслимыми темпами. Просто поймали волну, рискнули и выиграли.

Поэтому, когда в меня тыкают моим отцом и его поддержкой, меня нереально бесит. Он, конечно, решит любой вопрос, с которым я обращусь, но я стараюсь не обращаться. Наверное, во мне еще живет та самая улица, которая научила, что нужно иметь яйца и решать свои вопросы самому, а не бежать по легкому пути к папочке.

И если еще раз эта заноза хоть слово об этом скажет, не знаю, что я с ней сделаю…Больше всего мне хочется с ней сделать то, что категорически нельзя. Не хватало еще, чтобы где-то просочилось, что я взял в заложницы женщину и склонил к сексу. А вывернуть это можно, как угодно, здесь не только моя репутация пострадает, отец меня разорвет за подмоченную его.

Сегодня выходной, но отдыхать не получается, все мысли прикованы к этой гребаной ситуации, к Разумовскому, к Плотникову, который еще и Богданец. Какого хрена я с ними связался? Закрываюсь в кабинете поработать, у меня еще спортзал во второй половине дня, но через час приезжает Артур.

Выхожу его встретить на крыльцо, если честно, давно не виделись.

— Привет, ты один? — жмем руки.

— Девчонки поехали в кино, там какой-то новый мультфильм в прокат вышел, Ева Оксане плешь уже проела.

— Нужно к вам как-нибудь заехать, а то все некогда.

— Да уж соберись как-нибудь, а то мы забыли, как ты и выглядишь. Кстати, хреново выглядишь, заработался?

— Проблем, как кто насыпал.

— Что за проблемы?

— Проходи, расскажу.

Мы направляемся в кабинет и в это время по ступенькам спускается моя пленница. Она останавливается и смотрит на брата, по глазам вижу, что она понимает кто это. Похоже, девочка завралась, нужно будет еще раз поговорить, с пристрастием. Брат поднимает голову вверх:

— Добрый день.

— Здравствуйте, — замешкавшись лишь на миг, Лиза продолжает спускаться вниз.

Артур вопросительно смотрит на меня, я показываю, чтобы проходил в кабинет. Закрываю дверь и сразу отвечаю не его немой вопрос.

— Не моя.

— Хм, заинтриговал, — ухмыляется он.

Глава 7

Лиза

Утренний чай с творогом, который я нашла в холодильнике, уже рассосался в желудке. Решаю пойти вниз и что-нибудь приготовить. Градов, скорее всего, питается где-то в ресторане, а я не могу долго жить на бутербродах. Тем более, его нигде не видно, наверное, уехал.

Спускаясь, слышу голоса. Голос Макса определяю сразу, а когда они проходят мимо лестницы, узнаю и другого мужчину — Артур Градов.

— Добрый день, — поднимает он на меня голову.

— Здравствуйте, — судорожно думаю, как мне сейчас себя вести.

Знает он или нет, на каких правах я здесь, мне возвращаться назад или идти, куда шла. Все же, решаю идти. Макс окидывает меня беглым взглядом и кивком приглашает гостя в кабинет.

Я захожу на кухню, открываю холодильник и прикидываю, что бы я могла приготовить из того, что там имеется. Затем резко закрываю, потому как мой мозг прошивает абсолютно авантюрная мысль, я не до конца верю, что смогу это сделать, но уже направляюсь к кабинету. Хочу услышать, о чем они говорят.

Подхожу под самую дверь, превращаюсь в слух. Звуки глухие из-за массивного и широкого дверного полотна, но слова разобрать можно.

— Ты что спятил? А если он заявит в ментовку? — слышу возмущенный голос старшего Градова.

— Не заявит, придется многое объяснить, ему не выгодно, чтобы его дела вылезли наружу.

— Но что тебе это дает? Как может помочь эта девчонка?

— Она — моя гарантия, что он никуда не сбежит, а будет искать либо Плотникова, либо деньги. А в идеале и то, и другое.

— Сколько там?

— Почти миллион долларов.

— Не такая уж и сумма для тебя, подсуетись, нашел бы и наличными. У меня, в конце концов бы спросил, часть могу перекрыть, потом отдашь. Купите уже это здание, а потом разгребешь.

— Не такая, но я не прощаю кидалово. И свое верну обязательно. Башир прилетит, проведем сделку, а с этой старой лисы не слезу. Он у меня без трусов останется, но вернет все до копейки! А уж если найду Плотникова…

— Макс, давай по закону, не дури.

— По какому, на хрен, закону? — заводится Градов — мне заяву написать с чистосердечным, что он мне вез такие бабки налом?

— Пока найдешь, нароете на него что-то. Такие люди чистыми не бывают. А вообще, пора бы уже свой офшор иметь и таких людей тоже. Не думал над этим?

— Думал… Только в нашей стране и туда доберутся, кому нужно собрать информацию. А ты же знаешь чистоплюйство отца, начнутся слухи, будет миллион претензий. У него же идеальная репутация, честный бизнес, и сын известный банкир. Я и так не вписываюсь в эту идеальную картину.

— Прекрати, ты же знаешь, что он хочет, как лучше. И в любом случае подстрахует и связями, и деньгами, и всем, чем сможет. И про честный бизнес мы с тобой знаем, между прочим, у него идеальная схема ухода от налогов и декларации доходов. Умеет работать человек без косяков, учись.

— Да понимаю я все. Просто не хочу слушать нравоучения, как я докатился до такой жизни.

— А кто тебе подогнал Разумовского?

— Аслан. Он с ним работал по мелочи не один год.

— С клубом сильно не высовывайся, не афишируй такое вложение. Отец сейчас со своими выборами носится, узнает, пойдет вразнос.

— Знаю. Тут еще Джамал всплыл. Претендует на свое здание.

— Он освободился?

— Через месяц. Но его люди уже объявились.

— Бл*дь, на хрена ты в это влез, Макс?

— Все было довольно безобидно. Никто не ожидал, что за этим потянется шлейф недоразумений.

— Ладно, держи в курсе. Давай бумаги, которые нужно посмотреть, через час нужно девчонок из кинотеатра забрать.

Отскакиваю, как ошпаренная от двери и быстро, на цыпочках, удаляюсь в кухню. Услышав жесткую позицию Градова, я теперь ни капли не сомневаюсь, что легко из этой истории нам с дядей не выпутаться. Меня еще потряхивает, когда гость уходит, и я слышу звук входной двери. Макс идет наверх, а минут через десять тоже выходит и уезжает.

В полном разладе завариваю кофе, аппетит пропал, ничего не хочу. В звенящей тишине дома накатывает отчаяние. Только не плакать, приказываю себе.