– Ну и дыра!
Дама неторопливо прошлась по приведенной моими стараниями в надлежащий вид приемной.
Промолчала: чего не вытерпишь ради сладкого слова «жалование»! Увы, сбережения стремительно таяли, и я не имела права хамить и прекословить.
Итак, приступим!
– Позвольте узнать ваше имя и цель визита?
– Нет уж, сначала я хочу убедиться, что вы достаточно компетентны, – высокомерно возразила дамочка.
С трудом подавила саркастический смешок. Интересно, компетентна для чего – для ведения записей в журнале? Ну да, без диплома о высшем магическом образовании буквы в графы верно не запишешь.
Привлеченный звуком голосов, в приемную выглянул Рональд и, состроив сочувствующую гримасу, быстро ретировался обратно. Мол, сама-сама, а он занят до три тысячи восьмого года. Понятно, посетительница проблемная. С другой стороны, Джейн, это работа. Настоящая работа, о которой ты грезила, разбирая бумаги и моя полы.
– Диплом с отличием лежит в сейфе. К сожалению, предъявить его прямо сейчас я не могу, но, если угодно, господин Тренберг…
– Мне угодно, чтобы меня выслушали, а не перебивали, – отрезала посетительница.
В нашем случае все с точностью наоборот, но кто я такая, чтобы спорить?
Дамочка подозрительно изучала единственный свободный стул. Но либо он, либо табурет, на который вставали ногами. Выбор был очевиден, и она его сделала.
– Итак, не знаю, как вас называть…
– Джейн. – Обойдемся без фамилий.
– Итак, милочка, – мое имя она благополучно проигнорировала, зачем только спрашивала, – мне нужна консультация. Грамотная консультация профессионала. В наследство от деда мне перешла одна вещь, и я хотела бы ее оценить.
– Боюсь, вам надлежит обратиться к ростовщику, – развела руками я.
Дамочка так на меня посмотрела! Одни угли остались.
– Я прекрасна знаю, что мне нужно! Так вы в состоянии проделать элементарную манипуляцию или нет?
Сосчитай до десяти, Джейн! А еще лучше сразу до тысячи.
Эх, почему я не некромант! Очень хотелось прикопать дамочку без шума и пыли – спасибо, заново все вытирать не желаю. Хотя посетительница прекрасно справиться с собственным убийством. Если она и дальше продолжит задирать нос, сломает себе шею.
Представляю, какой удар бы ее хватил, узнай дама о моем происхождении! Но я существо миролюбивое, даже Эрика только шампанским облила. Впрочем, ничего не мешало немного поиграть на чужих нервах.
– Раз работа элементарная, вы прекрасно справитесь сами, – невинно захлопала ресницами.
Мол, я не хамила, я действительно считаю, что посетительница смастерит артефакт вечной жизни на коленке.
Дамочка открыла и закрыла рот. Потом снова закрыла – и так несколько раз. Наконец достойный ответ нашелся:
– Вам за это платят!
Тягостно вздохнула:
– Увы, пока только обещают.
И смилостивилась:
– Но давайте, я попробую.
Надо помогать ближнему, даже если хочется его утопить.
Посетительница пошарила в ридикюле и выложила на стол непонятное нечто. При ближайшем рассмотрении оно оказалось деталью некого механизма.
– Боюсь, это не артефакт. – Внимательно все изучив, я вернула вещицу. – Здесь ни капли магии.
– Меня не волнует, есть ли здесь магия, я хочу знать, за сколько смогу это продать.
Дамочка раздраженно барабанила пальцами по столу.
Держись, Джейн, держись! Мысленно надень ей мешок на голову, улыбнись и…
– К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Приходите, когда в вашей вещи появится магия.
– Грубиянка! – Посетительница в сердцах швырнула предмет раздора обратно в ридикюль. – Вы еще не знаете, с кем связались!
– Так откуда мне знать-то? Вы не представились.
Кровь стремительно закипала, а вместе с ней улетучивалась моя вежливость.
– Я – вам?
Дамочка истерично расхохоталась.
Да кто она такая? Непризнанная королева в изгнании, жрица всех культов сразу? Судя по метавшему молнии взгляду, дочь Всевышнего, не меньше. Только вот в моей семье придерживались официальной версии сотворения мира и портретов дочерей, жен и племянниц Бога не держали.
И тут во мне взыграло.
– Впрочем, вы совершенно правы. – Я захлопнула журнал и убрала перо на место. Все – с достоинством, медленно. – Зачем мне забивать голову бесполезными именами? Через год я уеду в столицу, а вы так и останетесь в своей провинции. Мы никогда больше не встретимся.
Сказала, и на душе сразу хорошо стало, даже искренняя улыбка на губах расцвела.
Как же тяжело не иметь возможности поставить таких дамочек на место! А ведь мне еще терпеть… Не три года уж точно! Виконту Олбани наверняка доложили о моем побеге. Сомневаюсь, будто он до сих пор не разорвал помолвку младшего сына. Дома мне, безусловно, достанется, зато к зиме я вновь стану леди.
– Грубиянка! – Раскрасневшаяся посетительница метнула на меня убийственный взгляд. – Хорошо же воспитывают нынешнюю молодежь! Учтите, – палец с короткими, явно постриженными второпях ногтями ткнул, нет, не в меня, а отчего-то в журнал записи, – я так это не оставлю! Сегодня же наведаюсь к мэру и, будьте уверены, работу вы потеряете.
Увы, ее слова не произвели ожидаемого эффекта. Я не ужаснулась, не стала умолять простить глупую девицу, а равнодушно пожала плечами:
– Ваше право. Уеду на месяц раньше.
Дамочка уставилась на меня, словно прогульщик на экзаменационный билет. Похоже, я только что сломала ее восприятие мира.
– Да кто вы такая?! – немного придя в себя, взвилась она, да так громко, что Рональд в очередной раз выглянул в приемную и погрозил мне пальцем.
А я что? Я ничего, сижу тихо, молоко в мясной лавке купить не пытаюсь, скандалов по этому поводу не закатываю.
– Во второй раз повторяю: вы тоже не представились. С какой стати мне делать это первой?
Завязавшаяся перепалка забавляла. После летаргической скуки ежедневной рутины жутко хотелось эмоциональной встряски.
Из горла посетительницы вырвался странный булькающий звук. Признав свое безоговорочное положение, она опрометью ринулась вон, едва дверь с петель не сшибла. Наверное, прямиком к мэру направилась. Или на рынок, свою шестеренку продавать. Если поторопится, успеет до закрытия.
Хихикнула, представив госпожу-великое-эго в роли зазывалы. Подходите, дрожащие твари, деритесь за право купить у госпожи неведомое нечто! А кто откажется, тот дурак и грубиян, напишу на него кляузу ректору… тьфу, мэру. Пусть поставит в угол за плохое поведение.
