– Напрасно ты с ней так! – ожидаемо пожурил Рональд.
Кто бы сомневался, стоило проблеме на ножках исчезнуть, как коллега мигом забыл о важной работе.
– Понимаю, Марианна гадкая, но кое-какие связи у нее действительно имеются.
– Судя по одежде, сугубо местного масштаба, – фыркнула я.
– А что не так с одеждой? – не понял Рональд.
Сразу видно: мужчина. Среди них, безусловно, тоже встречаются модники, но обычно они не замечают разницы между свободным кроем и мешком из-под картошки. О любви ко всякой «вульгарщине» и вовсе молчу.
Закатила глаза и снова взялась за тряпку. Буду покорять высоты полок, если карьерных мне не видать.
– Она безнадежно устарела. Лет на десять. В столице такое не носят.
– Откуда тебе знать, что там носят? – поддел Рональд. – Сама ты хоть раз в Комберге была?
Ответ вырвался прежде, чем успела прикусить язык:
– Да я там родилась!
О-хо-хо, Джейн, что же ты делаешь, собственными руками могилу роешь!
Требовалось срочно сменить тему, чтобы неосторожные слова забылись, и я в невпопад спросила:
– Почтовый дилижанс сюда часто заезжает?
– По средам и пятницам. Но если очень нужно, можно лорда Рурка попросить, он часто в Сур ездит. У него свой экипаж.
– Лорда Рурка? – заинтересовалась я. – А как его найти?
Неужели в Брекене завелись аристократы? Настоящие, а не вроде не к ночи помянутой Марианны. Я бы с ними с удовольствием познакомилась. Обсудили бы литературу, а не сорта картошки.
– Не надо никого искать, лорд Рурк уже здесь. К вашим услугам! – перекрыв звон колокольчика, бойко отозвались со стороны двери.
Обернулась, да так и застыла.
Он издевается?! С порога во все тридцать два зуба улыбался наглец, который издевался надо мной в самое первое утро. Только теперь он не походил на конюха, приоделся, даже побрился. Но воспитание осталось прежним, то есть никаким. Настоящий лорд не стал бы пялиться на мои ноги и то, что выше.
– Чем обязана?
Аккуратно развернувшись на табурете, постаралась придать лицу зверское выражение лица. На щеках стремительно расцветали пятна краски.
– Осторожнее, вы можете упасть!
Натан шагнул ко мне и протянул руку. Я ее проигнорировала и покосилась на Рональда – мол, подстрахуй. Увы, коллега с места не сдвинулся, продолжал строить непонятные гримасы. Ему бы в театр, а не в маги. Пантомимой он уже овладел, глядишь, и роли со словами бы освоил.
– Как, – Натан патетично прижал руку к груди, – вы отказываетесь принять помощь лорда? Ах, прекрасная незнакомка, я этого не переживу!
Только в обморок не хлопнись! Пол не очень чистый, а сюртук новый, жалко. Этот-то явно не в Брекене пошит – у меня глаз наметан. С виду простой, но на деле – все мое жалование, а то и не за один месяц.
– Уж как-нибудь, некромантов нет.
Отчаявшись дождаться помощи, кое-как спустилась сама и недоверчиво уточнила:
– А вы правда лорд?
– Правда! – словно в страшном преступлении признался Натан. – В восьмом или десятом поколении, я запамятовал.
– К слову, что вы сделали с несчастной Марианной Барет? – с лукавой улыбкой полюбопытствовал он. – Она чуть с ног меня не сбила, вылетела со двора как ошпаренная кошка. Все грозилась кого-то уволить, в порошок стереть.
Не видела смысла скрывать:
– Не кого-то, а меня. И ничего такого я не сделала, всего лишь объяснила разницу между нашей службой и лавкой старьевщика.
– Ааа…
Судя по понимающему взгляду, Марианна успела достать даже Натана. А ведь это нелегко, его ничего не берет.
– Собственно, милая леди, – Натан фамильярно оперся ладонью о стол в непосредственной близости от моей руки, – я зашел к вам по делу. Магическому, не личному, – пресекая возможные возмущения, уточнил он. – Справитесь, или мне сразу к Рональду?
Во мне взыграю задетое самолюбие.
– Справлюсь!
В голове же крутилось: лорд, да еще из старого рода, если не врет. А по виду не скажешь! В столице дворяне разительно отличались от мещан. Они соревновались в роскоши, передвигались исключительно верхом или в рессорных экипажах. Натан же месил грязь в видавших виды сапогах, да и теперь его сюртук и серые брюки слишком скучны, дешевы для лорда в восьмом поколении. Такой бы выбрал мягкий бархат и узорчатую парчу.
– Тогда вот.
Порывшись в карманах, Натан выложил на стол странную вещицу. На первый взгляд она походила на оплавившийся осколок стекла, но на второй…
– Где вы это взяли? – изумленно выдохнула я, оторвавшись от увеличительного стекла.
– Нашел в овчарне. Решил сам проверить, кто по ночам режет овец. Грешил на волка, но теперь сомневаюсь.
Нахмурившись, аккуратно переложила пинцетом осколок на чистый лист бумаги. На нем запеклась капелька крови. Наверное, овечья. Вроде, ничего такого – работники распили бутылочку, а метавшиеся в страхе животные ее разбили, но что-то меня настораживало.
– Больше вы ничего не находили? Следов жертвоприношения, магического ритуала, например.
В голове всплыли строки учебника о запретных ритуалах, кровавых артефактах. Для них обычно использовали животных, но не брезговали и людьми.
– Никто не пропадал? С людьми ничего не случалось?
Натан задумался и кивнул.
– Находить не находил, а вот один работник утверждал, будто на него напал некий зверь в человеческом обличии. Огромный, метра два, не меньше, черный, с горящими глазами.
– Ну вот видите! – всплеснула руками я. – Демон! Кто-то вызвал его, натравливает на овец, людей. Нам срочно нужно к Николасу! Сообщить в Сур и…
– Эй, придержи коней! – вмешался Рональд. – Переполох, начальство – последнее дело, сначала нужно во всем разобраться. Подумаешь, кровь! Если кто-то порезался при бритье, тоже на демона спишешь?
Он без спроса забрал находку и вместе с Натаном удалился в кабинет начальника. Там хранилась парочка полезных реактивов и мощный микроскоп.
Я же осталась стоять, задыхаясь от несправедливости.
Подумаешь, мне двадцать три, подумаешь, я только-только получила диплом, но я способна отличить магию от не магии.
Схватив тряпку, принялась яростно драить пол.
Я им не девочка с косичками, я такой же полноправный сотрудник, как Рональд, имею право присутствовать при обсуждении. Если кого и надо выставить, так это Натана. И я это сделаю, прямо сейчас. Однако эффектно ворваться в кабинет я не успела. Только собралась с духом, как мужчины уже вернулись.
– Начнем с того, что нет тут никакой крови.
