влагу всему живому. Растения благодарно раскрывали ему свои объятия и впитывали каждую каплю.
– Да обретут они жизнь.
Звери и птицы возникали из пустоты во всём великолепии своих видов. Гордые и прекрасные, они склоняли головы в почтении, припадая на передние лапы или складывая крылья.
– Да воцарится равновесие. Да будем мы – три бога – хранить истинный порядок.
Это было начало – начало жизни. Я чувствовал, что прикоснулся к чему-то непостижимому, стоя в центре прекрасного нового мира, ещё не тронутого человеком и войнами. Мира, где царила гармония и равновесие. Растения тянулись ко мне, распуская свои бутоны. Звери почтительно расступались. Я был частью того, кто создал всё это, – перерождением бога. Они сотворили такой удивительный мир, напитав его силой и безусловной любовью ко всему живому. Находясь здесь, мне уже не верилось, что боги прокляли землю.
Перед глазами перестало рябить, и я увидел свою руку, прижатую к страницам. Кровавые символы горели алым и стекали под ладонь. Пальцы невозможно было оторвать – их как будто пришили. Создавалось ощущение, что все буквы из книги решили собраться под моей ладонью. Тело резко накрыло волной боли. Место пореза нестерпимо пылало. Его раздирали на куски, словно вливая туда расплавленное железо. Я с ужасом наблюдал, как на коже стали проступать кровавые знаки. Это смотрелось так, как будто их вырезали прямо на моей плоти. Они светились и потом исчезали, но на их месте вспыхивали новые, пробираясь всё выше и выше по моему телу прямо к груди. От боли хотелось кричать, и когда я был уже на грани – всё исчезло. Моя кожа выглядела обычно, лишь капли пота стекали по ней. С опаской оторвав руку от книги, я увидел, что пореза больше не было. Рана затянулась, оставляя лишь тонкую полоску – напоминание. Книга же на моих глазах иссохла, словно у неё забрали саму жизнь, и рассыпалась кучкой пепла. В этот же момент я почувствовал, как в моей груди появилась светящаяся нить. Она свернулась клубочком рядом со зверем, и тот довольно её обнял передними лапами. Теперь во мне находилось знание и сила начала. Я обвёл взглядом все книги на полках. Значит, вот как нужно было их поглотить – с помощью своей крови, которая могла пробудить настоящие записи. И мне предстояло сделать это со всеми Первыми книгами? Сколько их вообще? Мне так необходимо искать каждую? Тело опять содрогнулось, от кожи будто исходил пар. Сила рвалась наружу намного сильнее, чем раньше, раздирая грудь изнутри. Прутья невидимой клетки трещали, вены вздувались, грозя лопнуть. Я ощутил, как на плечи легли чьи-то ладони, успокаивая. Из них практически ощутимо лился прохладный поток, давая свободно вздохнуть. Открыв глаза, я увидел перед собой бледное лицо Эмилия. Конечно, он связан со мной, поэтому должен был что-то почувствовать. Зверь постепенно стал успокаиваться, усмирённый этим потоком. Теперь я осознал – прежде чем поглотить все знания, нужно было понять, как нам установить настоящую связь. Без неё моё тело просто разрушится.
– Что произошло? – Он выглядел взволнованным.
Я аккуратно убрал его руки с моих плеч.
– Есть способ постичь знания Первых.
Король широко распахнул глаза.
– Значит, это чувство, – Эмилий дотронулся до груди, – было силой, которую ты обрёл?
Сил хватило лишь на слабый кивок. Всё произошло слишком внезапно, и половина меня не хотела признавать произошедшее.
– Расскажи. – В момент из измученного короля он превратился в воодушевлённого ребёнка. – Хотя стой, не говори.
Он потянул меня за руку.
– Идём к остальным.
Наверное, я никогда не привыкну к тому, что здесь все – одна семья. Эмилий привёл меня на кухню, где, несмотря на ночное время, за небольшим дубовым столом расположились Кристиан, Вивея и даже лорд Паулус. Они все были одеты в тёплые халаты, а от их кружек шёл пар. Полненькая и улыбчивая повариха сновала между ними и ставила тарелки с выпечкой и фруктами. Атмосфера тепла и уюта пропитала маленькую кухоньку и окутала собой всех присутствующих. Здесь даже пахло по-семейному – обволакивающе пряно. Я никогда бы не поверил, если бы мне рассказали о том, что господа могут вот так просто расположиться в таком неподобающем для их статуса месте. И всё это вызывало очень смешанные чувства: от радости за короля, что ему так повезло, до противной горечи и обиды за другого человека.
Увидев нас – Эмилия с горящими глазами и измученного до смерти меня, – троица практически одновременно вопросительно вздёрнула брови. Такая поразительная слаженность заставила меня улыбнуться про себя.
– Эмилий, ну разве можно таскать за собой нашего гостя, словно собачонку? Где твои манеры? – Паулус недовольно покачал головой, но потом мягко улыбнулся. – Какие же вы ещё дети.
– Только ты относишься к нам так, отец. – Кристиан отставил кружку и взял булочку, за что получил шлепок по руке от Вивеи.
– Ночью вредно есть выпечку: заплывёшь жиром, и больше ни одна женщина на тебя не посмотрит.
– Мне это не грозит, в отличие от тебя. – Он обиженно подул на руку.
– Да хватит вам спорить! – Эмилий даже не злился. – Этан нашёл способ! Он знает, как использовать силу!
Воцарилась тишина, а все взгляды обратились ко мне, отчего стало очень неуютно.
– Я предполагаю, поэтому он бледный, как посланник смерти, и готов прямо сейчас отправиться к самим богам? – Паулус указал на стул. – Сядь, мальчик, и выпей сначала чай. И ты тоже сядь, неугомонный король.
Эмилия это ничуть не смутило, и он, подхватив из рук поварихи две кружки, поставил их перед нами на стол. Я отхлебнул немного. Тело, которое до сих пор чувствовало влияние силы, немного расслабилось, оставалась лишь лёгкая дрожь. Паулус внимательно наблюдал за мной:
– А теперь, Этан, можешь всё объяснить по порядку.
И я рассказал о крови, о месте, где, по моему мнению, было положено начало нашему миру, и о символах на коже. В конце пришло чувство полного опустошения, но вместе с тем и удовлетворенности результатом.
Паулус задумчиво вертел в руках кружку.
– Пока тебе не стоит больше приближаться к книгам, мальчик. – Он прямо посмотрел на меня. – Думаю, что Эмилий является противовесом твоей силы. По легендам, бог, обретя человечность, наградил своей божественностью Дария. Более вероятно, что он разделил свою силу, чтобы уменьшить её влияние на смертное тело. Сейчас ты принимаешь в себя знания, но разделить с тобой их должен Эмилий. Тогда вы уравновесите друг друга. И пока мы не нашли способ, как это сделать, это становится опасным.
Я не мог не согласится с ним, ведь думал
