– Тебе нужно завязывать с мужиками и пьянками. Я серьезно.
– Чего? Ты… ты как со мной разговариваешь? – мать облизала бескровные губы и уставилась на него во все глаза.
– Как ты того заслуживаешь. – Семен отвернулся к столу. Насыпал в чашку две больших ложки растворимого кофе и залил кипятком. В висках пульсировало.
– Да как ты смеешь меня осуждать? Ты хоть что-нибудь знаешь о жизни? Знаешь, как это – остаться одной в двадцать лет с ребенком?! Одной. В чужой стране. В двадцать лет…
О, да. Он знал. Семену иногда казалось, что он одинок с рождения. И от этого ощущения порой становилось так тошно, что он готов был поступиться любыми своими принципами, чтобы только больше его не испытывать. Например, прийти на их с Веткой место, несмотря на данное себе обещание никогда этого больше не делать. Он успокаивал себя тем, что время уже было позднее, и по большому счету у него не было никаких шансов застать Сандалову на месте. Она бы ни за что не стала его ждать. Королевы не ждут своих подданных. Тем более столько. И в какой-то мере Семен оказался прав. Его действительно, что называется, не ждали.
Но Ветка все же была на месте. Правда, не одна…
В два глотка покончив со своим кофе, Семен сполоснул чашку под краном и, ничего не ответив, вышел на улицу. В черном костюме, да под палящим южным солнцем было невыносимо жарко, но он упрямо не снимал пиджака, будто намеренно усугубляя свою агонию. Или как если бы знал, что тот ему сегодня еще понадобится.
– Вот, я забрала наши вещи!
Семен вздрогнул. Перевел взгляд на новенькую. Ему понравилось то, как отчаянно она бросилась на помощь Мариам. Такая безусловная готовность помочь цепляла. Впрочем, как и ее отвага.
– Спасибо, – пробормотала Мариам.
– Тогда пойдем?
– Нет-нет! Вы идите. А я тут еще посижу.
– Мариам, не глупи. Твоя юбка не срастется, сколько бы ты тут ни пряталась, – вмешался Семен.
– По крайней мере, когда все разойдутся, надо мной некому будет ржать, – вспылила та в ответ и тут же, спрятав лицо в ладонях, добавила: – Господи, какой стыд.
– Да с чего им ржать? Никто даже толком не понял, что случилось. Пойдем, Мариам, я серьезно. Здесь чем-то воняет. Ну, хочешь, мы с Дуней тебя проводим?
– Х-хочу.
– Супер. Ты, главное, придерживай пиджак, ага?
7
В дороге разговор не клеился. Мариам все сильней загонялась, а новенькая всеми силами пыталась ее приободрить. И вроде бы никто на него не обращал внимания, но Семен чувствовал, что такая демонстративная незаинтересованность свидетельствует как раз об обратном. Это льстило. Делая его как будто каким-то совершенно особенным. Ведь на другого такая, как Дуня, вряд ли бы посмотрела.
– Ну, я пойду.
– Может, переоденешься, и пойдем, погуляем? – предложил Семен, которому не хотелось возвращаться домой.
– Нет, настроение не то совсем, может быть, в другой раз.
– А ты? – Краснов перевел взгляд на Дуню.
– Что?
– Гулять пойдешь? Могу тебе здесь все показать.
– Эм… Спасибо. Я с удовольствием.
Семен отметил трогательный румянец, заливший нежные щечки Дуни. Одна часть его души подсказывала, что конкретно к этой девочке будет честнее не лезть. Другая же… с жадностью поглощала оказанное ему внимание. Это потом девочка поймет, что он не тот, на кого ей стоит растрачиваться. А пока… Почему бы не обмануться? Не ей. Себе. Поверить в то, что он достоин чего-то большего, чем все, что у него было до этого. Хоть на какой-то миг поверить.
– Тогда давай через час встретимся на набережной? Тебе хватит времени, чтобы переодеться?
Дуня быстро-быстро закивала головой. Но, как любая женщина, конечно же, опоздала.
– Извини, я пока совершенно не знаю города. Представляешь, пошла не туда, – затараторила еще на подходе. Ее голос сбился от быстрой ходьбы. Было видно, что она и впрямь торопилась, а не намеренно заставляла его ждать.
– Ничего. Все девчонки опаздывают.
– Я – не все! – горячо возразила Дуня, поднимая на него взгляд прозрачных зеленых глаз. Семен залип на мгновение. А после уверенно кивнул:
– Да, ты – не все.
– Обычно я не опаздываю.
– Это хорошо. Терпеть не могу опоздунов.
– А сам!
Дуня не упустила возможности его поддеть, напомнив о его опоздании на урок. Но не зло, а скорее поддразнивая. Семен широко улыбнулся и неожиданно для себя понял, что впервые за насколько дней делает это не потому, что должен, а исключительно по собственному желанию.
– У меня случился форс-мажор. Так что мое опоздание не считается.
Ага. Форс-мажор, как же. Он просто увидел Ветку с Сиваковым на линейке и решил, что безопасней всего будет держаться от них подальше. По крайней мере, пока он не будет уверен, что смог обуздать ярость, которая вскипела в нем, стоило только вспомнить вчерашний вечер. Особенно Семена взбесило то, что Ветка привела Сивакова на их место. Место, где они провели вместе столько времени. Где делились своими секретами, где случился их первый поцелуй, где слетели с губ первые робкие признания. Где его, как мальчишку, трясло, когда пришел черед двигаться дальше. Хотя почему как? Он и был мальчишкой. Всего лишь мальчишкой, который чувствовал себя уставшим от жизни древним стариком.
– Ты кремом не забыла помазаться?
– Скорее не успела. Но с собой взяла, – Дуня выставила перед собой холщовый рюкзачок и покачала им перед его носом.
– Давай намажу. Сейчас полезем во-о-он на ту скалу. Если с нее спуститься – можно попасть на самый красивый пляж в округе. О нем знают только местные.
– Обувь у меня не для восхождения на скалы, – засомневалась Дуня, разглядывая свои ступни в сланцах.
– Ничего. Я тебя подстрахую.
Семен взял из рук Дуни флакон с каким-то заграничным кремом, выдавил себе на ладонь щедрую порцию и принялся осторожно втирать в ее белоснежную идущую зябкой рябью под его пальцами кожу.
– Все хорошо? – сипло поинтересовался он.
– Угу, – тряхнула волосами Дуня. – Где будем выходить на скалу?
– Да где хочешь. Можно хоть здесь.
Краснов перепрыгнул через заборчик, отделяющий набережную, и поманил Дуню пальцем.
– А разве так можно?
– А ты видишь кого-нибудь, кто сможет нас остановить? – вздернул бровь Семен, с трудом подавляя смех. – Так ты идешь?
– Угу, – пыхтя, Дуня перелезла через заборчик. Он старался на нее не смотреть, чтобы лишний раз не смущать. Лишь когда они начали восхождение, подал руку, как и обещал, поддерживая новую знакомую и страхуя.
