class="p">— Будет справедливо, если мы разделим наши ресурсы, — ласково проговорила Мередит.
Лицо Сайласа исказилось. Он положил руку на кобуру.
— Если вы думаете…
— Просто отдайте его им, — проворчал Мика. — Оно того не стоит.
— Как он и сказал. — Мередит холодно улыбнулась. — Не нужно все усложнять.
— Два пистолета, — уточнил Джерико. Даже Мередит хватило ума понять, когда стоит испытывать судьбу, а когда нет. Элиза и Мика вздохнули и передали свои пистолеты.
Мередит торжествующе улыбнулась.
— Удачи, — пожелала она, хотя ее тон подразумевал обратное. Затем она скрылась за деревьями и направилась к дороге. Сенатор Лопес и еще восемь человек последовали за ней.
— Держитесь подальше от шоссе! — прокричал им вслед Джерико. Мередит подняла средний палец.
— Как быстро культурные аристократы теряют свои манеры, — пробормотал Финн рядом с ней.
Уиллоу закатила глаза.
— Хорошее избавление.
Их группа уменьшилась до двенадцати человек — Уиллоу, Бенджи, Финн, Амелия, Сайлас, Мика, Джерико, Элиза, Хорн, Селеста, Надира и пленник Габриэль. Уиллоу не возражала бы потерять еще несколько человек. Селеста была плаксивой, избалованной принцессой, которая все время жаловалась, а Хорн — самодовольным идиотом, из-за которого они все могли погибнуть.
Это маленькое приключение не могло так быстро закончиться — если, конечно, они его переживут.
Глава 5
Амелия
Амелия наблюдала за дискуссией со стороны. Все казалось таким нереальным.
Шесть недель назад она была дома, на Манхэттене, и по четыре часа в день занималась в Джульярде. Пять недель назад она оказалась заложницей на горящем круизном лайнере. Две недели назад она застряла в карантине на военно-морской базе во Флориде. А сегодня ее занесло в лес где-то в Джорджии, и она попала в новый суровый мир, который едва узнала.
Как только Мередит и остальные двинулись в сторону шоссе, Хорн повернулся к Джерико.
— А что с ним? — прорычал он, жестом указывая на Габриэля.
При упоминании о Габриэле у Амелии скрутило живот. Он сидел, прикованный наручниками к дереву. Ее глаза встретились с его глазами, такими же темными и полными теней, как она помнила.
Воспоминание о том, как он склонил голову над ней, как черные локоны упали ему на глаза, как Габриэль коснулся ее губ, вызвало взрыв бабочек в животе. А позже — его сильные мозолистые руки, массирующие ее затекшие пальцы, глаза, полные молчаливого сожаления о том, что причинил ей боль. Сейчас в его глазах читалось то же самое сожаление.
Она отвела взгляд.
— Он мой пленник, — резко ответил Джерико. — Мы заберем его с собой.
Хорн расставил ноги, сцепив руки на бедрах.
— Значит, мы будем отвечать за его питание? Укрывать его?
— Я не буду спать рядом с этим монстром, — заявила Селеста. — Он может убить нас всех во сне!
— Она права, — согласился Хорн. — Мы знаем, что он виновен. Просто пусти ему пулю в лоб, и дело с концом.
— Если ты выстрелишь в него, — спокойно заметил Джерико, — я надену на тебя наручники и сдам в полицию за убийство.
Рот Хорна исказился.
— Ты, наверное, шутишь.
Джерико переместил руку на винтовку, перекинутую через плечо.
— Похоже, что я шучу?
— Он прав, — отозвался Габриэль. — Просто пристрели меня.
— Дайте мне пистолет, — усмехнулся Сайлас, — и я это сделаю с удовольствием.
— Выстрел в человека, который не может оказать сопротивление, — это убийство, — нахмурился Мика.
Сайлас круто повернулся к нему.
— Значит, ты на его стороне. Думаю, этого следовало ожидать, раз вы братья. Ты такой же террорист, как и он? Может, нам найти для тебя другую пару наручников?
Амелия слушала их спор с нарастающим ужасом. У нее хватало причин ненавидеть Габриэля, как и у всех остальных. И все же она не могла ненавидеть его полностью. Она видела его боль, его уязвимость. На короткий миг она увидела его истинную, лучшую сущность.
Он предал ее, но перед этим показал новый способ мыслить, новый способ быть. Когда она думала о нем, то чувствовала гнев, горе, потерю, а над всем этим — глубокую, раздирающую боль. Но она не ощущала ненависти. Несмотря на все, что он сделал, какая-то часть ее души не хотела, чтобы Габриэль умер.
Когда Джерико заговорил, его голос отдавал металлом.
— Этот человек — террорист и враг государства, он виновен в потоплении «Гранд Вояджера» и выпуске биооружия «Вирус Гидры». Он предстанет перед судом за свои преступления, будет осужден, и американский народ увидит его свершившееся правосудие. А до тех пор каждый, кто хоть пальцем тронет, ответит передо мной.
Только Амелия, Сайлас и их мать знали, что Габриэль не совершал нападения с применением биооружия. Тем не менее он все равно виновен. Но Джерико не позволит остальным его убить. Габриэль будет жить, пока что.
Ее охватило облегчение, а затем стыд. Она должна желать его смерти, как желала смерти Кейна. Но нет.
— Все ясно? — резко спросил Джерико.
Долгое время никто не отзывался.
— Кристально, — произнесла Уиллоу. Хорн только покачал головой, попеременно глядя то на Джерико, то на Габриэля.
— Мы потеряли слишком много времени. — Джерико жестом указал на рощу деревьев на западе. — Пойдемте.
— Звучит разумно, — согласилась Уиллоу.
Из зарослей позади них послышался треск.
— Там кто-то есть. — Надира обняла себя за плечи, вглядываясь в тени.
— Я тоже слышала, — призналась Уиллоу.
Сайлас усмехнулся.
— Ты боишься большого плохого леса, девочка? Боишься, что на тебя нападет скунс? Боишься енотов и белок?
Уиллоу крепче сжала руку Бенджи.
— Скорее, медведей и волков.
— Сайлас… — предупреждающе произнесла Амелия. В ее глазах мелькнул жесткий огонек.
Но брат проигнорировал ее.
— Сейчас ты просто нагнетаешь страх. Эта попрыгунья с Кораном совершила свой молебен и осталась невредима.
— Не слушай его, — посоветовала Амелия Надире. — Он не знает, как вести себя культурно.
Сайлас схватился за грудь.
— Ты ранила мое нежное сердце.
— У тебя есть сердце? — огрызнулась Уиллоу.
— Все в порядке. — Надира потрогала свой бледно-голубой хиджаб.
— Не в порядке, — возразила Уиллоу. — В чем именно твоя проблема?
Сайлас скривил губы.
— С чего ты хочешь начать?
Уиллоу холодно посмотрела на него.
— Почему ты всегда такой придурок?
— Во всяком случае, он — такой придурок со всеми, — проговорила Амелия, прежде чем ее брат успел ответить. Это правда. Ее брат был не столько расистом или фанатиком, сколько мизантропом. Он просто всех ненавидел.
Глаза Сайласа стали жесткими. Он будет продолжать оскорблять всех подряд, пока они не станут его презирать, и даже тогда не остановится. Амелии нужно разрядить напряженную обстановку. Она схватила его за руку.
— Пройдись со мной. У меня кружится голова.
— Ты в порядке? — Ее мать прижала руку ко лбу Амелии. — Тебе нужно…
— Я в порядке.
— Амелия… —
