от такого мужчины, как он.
— Ничего не сломано, — сказал он. — Твоя лодыжка?
Я подняла свою больную ногу, и он осторожно снял с меня каблуки, заставив вздрогнуть. Его прикосновение стало еще мягче, когда он ощупал пальцами мою лодыжку, а затем медленно подвигал её.
Было очевидно, что он старался не причинить мне боль.
— Не думала, что кто-то вроде тебя может быть нежным, — прошептала я.
Его глаза метнулись к моему лицу, и я прикусила губу от интенсивности его выражения.
— Если ситуация требует этого, я могу быть осторожен.
Было такое чувство, что он имел в виду вовсе не лечение моих повреждений. Жар ударил мне в лицо.
Его большой палец прошелся по голой коже моей икры, и мурашки побежали по всему телу. Сглотнув, я отвела взгляд от его глаз.
— Должно зажить само по себе. Всего лишь вывих, — он замолчал, глядя на меня так, что мне стало слишком жарко. Он выпрямился без всякого предупреждения. — А теперь спи. Я зайду к тебе завтра и скажу Игорю, что завтра ты не сможешь выйти на работу.
Прежде чем я успела полностью осознать его слова, он исчез.
Ошеломлённая, я откинулась на спину, и тут же меня захлестнуло. Нападение. Как Киллер забил мужчину до смерти. Сделка.
Я плакала, пока не заснула.
* * *
Весь следующий день я провела дома, гадая, придёт ли Киллер, наполовину желая, чтобы он этого не делал, наполовину хотя его появления. Мне было одиноко. И не только с тех пор, как я прилетела во Флориду. Жизнь в золотой клетке, как у меня, затрудняла знакомство с новыми людьми, не говоря уже о мужчинах. Внимание Киллера, каким бы безнравственным и ужасным оно ни было, приводило меня в восторг.
Стук в дверь вывел меня из задумчивости. Я захромала к двери, но не успела заглянуть в глазок, как раздался голос Киллера:
— Это я.
Я отперла дверь и открыла ее. Он возвышался надо мной, держа в руках пакет с едой навынос.
— Еда.
Я попятилась, освобождая ему место. Он проскользнул мимо меня и поставил пакет на столешницу. Я медленно закрыла дверь. Его глаза впились в меня. Сегодня было очень жарко, так что я была только в шортах и майке. И снова его взгляд послал мне волну жара. Внезапно смутившись, я откашлялась и отвела взгляд.
— Спасибо. — я захромала к нему.
— Любишь китайскую кухню?
Я кивнула и подпрыгнула, когда он подтолкнул мой подбородок. Он заметил мои опухшие глаза.
— Он мертв. Не стоит и одной слезинки.
Почему он был таким внимательным? Таким нежным? Это заставило меня желать большего.
— Поешь со мной?
В его глазах промелькнуло удивление. Он был не единственным, кто испытывал удивление. Он резко кивнул.
Мы устроились на диване, и я съела несколько кусочков. Он продолжал смотреть на меня.
— Какое твое настоящее имя? — наконец выпалила я, когда больше не могла выносить тишину.
— Киллер.
— Это вовсе не имя.
— Это имя мне дали, когда готовили к боям в клетке.
— Как зверь в клетке, — задумчиво произнесла я.
Что-то блеснуло в его темных глазах. Гнев, может быть, даже вспышка боли.
— Я знаю, каково это жить в клетке.
— В твоём мире много строгих правил?
Я всмотрелась в его лицо, гадая, как много он знает обо мне. Знал ли он, кто я такая? Кем был мой двоюродный брат?
— Да, — я позволила своим глазам рассмотреть его, его мускулы и резкие черты лица. — Я подумала о твоем предложении… — я замолчала.
Я сошла с ума? Но действительно ли у меня был другой выход, если я хотела отомстить? Он сказал, что может быть нежным, если это необходимо. Будет ли он со мной?
Он сузил глаза.
— Мое предложение остается в силе. Я не торгуюсь.
— Знаю, — прошептала я, впиваясь ногтями в диван. — Я…я принимаю это предложение.
В ту же секунду, как эти слова слетели с моих губ, меня захлестнула волна стыда. Меня традиционно воспитывали. Обмен девственности был самым страшным преступлением в моем мире.
Над нами повисла тишина. Киллер пристально посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло торжество.
Он победил, но и я тоже, как только он убьет Паскуале для меня.
Он наклонился ближе, и я затаила дыхание, думая, что он не собирается терять время, но он только позволил своему взгляду скользнуть по моему телу, намекая на ухмылку на его лице. Он коснулся моих ребер, его большой палец был на нижней стороне моей груди. Я вздрогнула.
— Не сегодня. Твои ребра должны зажить, прежде чем я тебя трахну, — ухмылка стала еще шире. — Не могу дождаться, малышка.
Я пришла в ярость от того, что он использовал это ласкательное имя, чтобы насмехаться надо мной, но я согласилась и теперь не отступлю.
После того как он ушел, я сидела неподвижно на диване, потрясенная тем, что действительно согласилась на его предложение. Что я натворила?
* * *
Три дня спустя мои ребра уже не были такими нежными. Они все еще болели, когда я слишком сильно давила на них, но я хотела завершить сделку как можно скорее, прежде чем окончательно сойду с ума. Я думала о возвращении в Нью-Йорк каждую секунду этого дня, но мое желание отомстить было слишком сильным, даже сильнее, чем моя гордость.
Если быть честной, то в моем решении сыграл свою роль проблеск любопытства. Я всегда была ограждена от мужского внимания, и как только я вернусь домой, мне придется ждать своей первой брачной ночи, чтобы оказаться наедине с мужчиной. Здесь, во Флориде, я почувствовала вкус свободы. Никто не должен был знать, что я сделала.
Когда я открыла дверь перед внушительной фигурой Киллера, меня охватил трепет. В своих глупых снах я всегда представляла себе любящий, нежный первый раз. Глядя на его голодное выражение лица и покрытые шрамами руки, я не могла надеяться на благоразумие. Это была его плата, и он брал от меня все, что хотел, не заботясь о моих эмоциях.
Он закрыл дверь, надвигаясь на меня, и я не смогла удержаться, чтобы не отступить. Внезапно он оказался рядом со мной, обхватил меня сильной рукой за талию и прижал к своему мускулистому телу. Его губы прижались к моему уху.
— Слишком поздно менять свое мнение.
— Я не меняла, — выдохнула я, хотя мой мозг хотел закричать «Поменяла».
Его губы обрушились на мои, язык безжалостно завладел моим ртом. Я ахнула, совершенно ошеломленная внезапной близостью. Он вел меня назад, пока мои икры не коснулись кровати,
