Глава 4
— Папа, — раздалось вдруг за плачем и топот детских ножек.
Я скосила глаза насколько могла, рискуя получить хроническое косоглазие, и увидела маленькую девочку. Она буквально врезалась в Эверена, размазывая слёзы кулаками.
— Мне больно, — хныкала она.
Эверен сразу растерял свой пыл и я тут же вспомнила меткое слово из моего прошлого «я ж бать».
— Что такое, Мисси? Где болит? — Он склонился над ней, озабоченно разглядывая то ли палец, то ли коленку.
— Вот вы где, леди Миврис, — в комнату вбежала дородная дама, запыхавшись и едва переводя дыхание. — Прошу прощения, генерал. Я буквально на секундочку отвернулась, а она уже кинулась вас искать. А я говорила ей, что папа занят.
Говорила? Эта женщина вообще понимает, как нужно общаться с ребёнком? Этой Мисси же не больше двух лет. Что такая малышка может понять? Ей не слова нужны, а море любви. В груди противно заныло. Я вдруг вспомнила своих подопечных. Одно время, ещё до трагедии с мамой и папой, разделившей жизнь на до и после, я волонтёрила в доме малютки, правда недолго. Но увиденного мне на всю жизнь хватило. Я уяснила одно — мои дети, сколько бы их не было, никогда не будут расти без любви. Это смертельно опасно для детской психики.
Мне захотелось прижать эту милую малышку к себе и расплакаться. Но вместо этого я покорно лежала на кровати, наблюдая, как Эверен поднял малышку на руки и подкинул к потолку. Она завизжала, цепляясь за папин камзол, потом захохотала, вмиг успокоившись. Принц наблюдал за этой семейной идиллией с саркастической усмешкой на губах. Но мне показалось, что ему капельку, но всё же грустно.
Наконец, Эверен передал малышку няне и та унесла её, сманив красивым леденцом на палочке. Когда она ушла и в комнате снова стало тихо, между мужчинами снова стало расти напряжение.
— Эв, — принц наконец заговорил, — я всё понимаю. Если хочешь, ненавидь меня, сколько тебе влезет, но это приказ. Или хочешь получить выговор от отца и ссылку? Он скор на расправу и не может понять, почему ты уже два года почти безвылазно сидишь в этой глуши. Он считает, что страдают твои обязанности. В конце-концов, через год объявишь её бесплодной, да разведёшься, и дело с концом.
Принц говорил мягко и вкрадчиво. А я не знала, чего хочу больше — чтобы Эверен отослал меня обратно или чтобы оставил здесь.
— Хорошо, — коротко ответил Эверен. — Но только ради тебя.
— Замечательно. Тогда сыграем свадьбу, — хищно усмехнулся принц.
Я услышала шаги и закрыла глаза, притворившись спящей. Нечего мужчинам знать, что на меня не действуют их заклинания.
Принц склонился надо мной, что-то прошептал, потом громко произнёс:
— Сейврин Джулия, вставайте.
Я открыла глаза и зевнула, усердно делая вид, что я спала и понять не могу, где оказалась.
— Где я? — Изобразила ещё для пущей радости.
— В доме моего друга. Джулия — это генерал Эверен, — Он представил нас друг к другу. Генерал шагнул ближе и я вспомнила его лицо. Это же его я видел в карете, когда ехала сйром Рональдом в участок! Вот почему меня всё это время не покидало ощущение, что я откуда то знаю этого Эверена.
Генерал смотрел на меня вообще без эмоций на своём красивом лице. И вид у него был такой — краше в гроб кладут. Вообще то это меня насильно замуж выдают, это я в чужом мире всего пару дней и уже успела огрести на свою голову приключений. Мог бы хотя бы сделать вид, что я ему не противна. Сама не знаю, почему, но равнодушие Эверена меня задевало. Всё-таки я (а точнее Джиллиана) не уродина. И волосы и фигура и губки — всё на месте.
— Пойдёмте! — Принц нарушил нашу молчаливую игру в гляделки, потому что я абсолютно беззастенчиво, как вызов, рассматривала Эверена, а он в свою очередь равнодушно глядел куда-то мимо меня.
— Куда? — Я ведь не слышала фразу про свадьбу, а значит не в курсе.
— На улицу, в часовню. — А принц то тоже немногословен. У них тут и часовня есть. Очень интересно.
Принц вышел первым, Эверен, помедлив немного, двинулся за ним, а я, вздохнув, тоже направилась следом. У меня ведь выбора нет, верно?
Мы вышли из дома, и я невольно ахнула. Сад освещался маленькими летающими фонариками. Меня интересовало любое проявление магии, и я не сразу заметила, огромную луну в небе. Наверное, здесь она называлась по-другому, но суть была одна. Правда луна давала яркий, но слегка розоватый свет. Выходит, что если вылетели мы вечером, то сейчас уже совсем ночь. Или тут время идёт по-другому?
Часовня была рядом, на открытом пространстве. А если учесть, что сам дом стоял в горах, то из часовни открывался незабываемый вид, грозивший мне новой фобией — высоты. Вообще, от часовни было одно название. На мой взгляд, она скорее была похожа на беседку, что-то ажурно-винтажное. Четыре колонны, с изображениями драконов терялись в темноте. Никаких стен не было. По часовне гулял сильный ветер, норовя скинуть меня в пропасть. Или куда там можно было ещё упасть. Благо, что я в темноте не вижу, а то испугалась бы до ужаса.
— Сейврин Джулия встаньте в круг, — произнёс принц.
Какой круг? Где круг? Я огляделась и увидела на полу в часовне ровно посередине, маленький круг, в который с трудом бы влезло два человека, и то если они будут стоять вплотную друг к другу.
Я послушно шагнула внутрь. Хотя мне самой интересно, зачем это всё нужно? Если суть у этих церемоний одна — меня продали против воли замуж. Да и жених то, смотрю, не очень рад.
Но принц не спешил мне ничего объяснять.
— Эв, твоя очередь.
Эверен шагнул в тот же самый круг, оказавшись рядом со мной. Он презрительно смотрел на меня, стараясь не дотронуться даже случайно. Словно, я больная какая или прокажённая.
— А теперь начнём церемонию. Эв, подай руку сейврин Джулии.
Генерал подал мне руку и медленно сжал мою. Его рука была холодной, как лёд.
— Я выступаю свидетелем и от лица королевского рода нарицаю сейврин Джулию риис генерала Эверена.
Эй, что ещё за риис? Я думала, он сейчас скажет женой. А тут риис какая-то. О чём вообще речь?
Несколько секунд ничего не происходило, а потом магические светильники ринулись в часовню и облепили нас с Эвереном, а на руках начало разгораться пламя и похожее и не похожее на то, что произошло после заключения союза с сейром Рейнольдом.
Пламя было чёрным. Оно охватило наши запястья и прежде, чем я успела испугаться, потухло, оставив мне вполне видимую чёрную татуировку. Что? Уже всё? А как же воля жениха и невесты? Или тут согласие не имеет значения?
Принц как раз хотел что-то сказать, когда вдруг какой-то маленький ураган, внёсся в часовню и разогнав все огоньки, прыгнул ко мне на руки. Это был мой потерянный дарги. Он устроился у меня на руках и утробно заурчал. Странно, разве лисы мурлыкают?
