class="p1">Уж как в Островной не вертись,
Святым не прикроешься Носом[11],
И он удрученно повис.
Гранитный, Териберка, Ура,
И Ара, и Сайда-губа…
Крест-накрест. Свирепо и споро.
И Лицу ждет та же судьба?!
Все меньше ухоженных зданий,
Все больше зияет глазниц.
Все меньше улыбок, гуляний,
Все больше нахмуренных лиц.
И тают надежда и вера.
И оторопь душу берет.
Помором освоенный берег
Россия ветрам отдает.
За рыцарей глубин!
Мой тост за истины святые —
Начнём, друзья, застолья чин,
Подняв бокал за флот России,
За славных рыцарей глубин!
Разлука
У расставаний запах смерти,
Как ни суди, как ни ряди…
У поездов шутить не смейте,
На лайнер не спеши взойти.
В последний раз взгляни с надеждой,
В последний раз руки коснись,
В последний раз с улыбкой нежной
Навечно с милыми простись.
– Пора, не поминайте лихом, —
Шепните в роковой момент.
И скорый поезд тихо-тихо
Начнёт свой бег на континент.
В судьбе и у окна в вагоне
Плывёт печальный силуэт,
И исчезает на перроне
Былой любви прекрасный след.
Бутылку горькую разлейте,
Как на поминках, в том пути.
У расставаний привкус смерти,
Как ни крути, как ни верти.
Сдаёт Россия города
Корабль – частица государства.
В нём всё, как в капле – океан:
И возрождение дворянства,
И разорение крестьян.
В нём достижения науки,
Образования итог,
Работников умелых руки,
Поэтов вдохновенный слог.
А если в капельке нуклиды
Работу подлую ведут?
А если распри и обиды
И на подлодке достают?
Беда одной частицы малой —
Народа общая беда.
Не «Курск» теряют адмиралы,
Сдаёт Россия гoрода.
Спасибо, Западная Лица!
Спасибо, Западная Лица!
Что помнишь, что не держишь зла.
И я, закрученный в столице,
С любовью вспоминаю лица
И наши славные дела.
Из персональных достижений,
Из покорённых мной высот
Важнейшей числю, без сомнений,
Вершину сопки Бегемот.
На той заснеженной вершине,
Как много-много лет назад,
Наверно, надпись и поныне
Находят: «Здесь сидел Игнат!»
Ах, если б не года да вьюги…
Я б смог дополнить эту весть:
«Хоть он давно живёт на юге,
Но дух его витает здесь!»
Ветер, тучи, море…
А. Г. Пилипонскому
Ветер, тучи, море,
Пенная волна,
Парус на просторе —
Юности страна.
Руки режут шкоты.
Не робей, держись!
Свежие широты,
Пальмы, бегемоты —
Удалая жизнь.
Друг, скажи на милость,
Было или нет?!
Может, мне приснилось —
Папки, кабинет…
От мечты остались
Только синь в окне,
Только белый парус
В рамке на стене.
Отдалённый гарнизон
Всё начинается с дороги.
Наш отдалённый гарнизон
На Крайний Север занесён.
Край, ведомый теперь не многим.
Наш путь из Мурманска на west,
Туда, где Западная Лица
В моря студёные стремится.
Есть в мире мало ярче мест.
На нас от Кольского залива
В сиянье городских огней
Из тех военных страшных дней
Глядит Защитник горделивый.
Он имя дал – «Долина Славы».
Гремел над Лицей вдоль шоссе
И ночи все, и зимы все
Четыре года бой кровавый.
На каждой сопке – укрепленья
И пирамидки со звездой.
Штыки в долине над рекой —
Центральный памятник сражения.
Отсюда рядом. Утомлённый
Мельканьем сопок, рек, озёр,
Заметишь вдруг с вершины гор
Наш город, с морем обручённый.
Гордится он военной славой.
И экипажи сыновей
Идут отважно в глубь морей
Оберегать покой державы.
Круты, опасны океаны,
Но всем невзгодам вопреки
Здесь порох держат моряки
Сухим, как учат ветераны.
Чистые озёра
Чистые-чистые в сопках озёра.
Чистые наших любимых глаза.
Чистыми окнами светится школа.
Чистые льются детей голоса.
Тундры багряной горит отраженье,
Будто в озёрах подсвечено дно,
Или янтарное в чашах варенье,
Иль в хрустале золотое вино.
В море надолго мой крейсер подводный.
Школа и дети – в судьбе у тебя.
Чистой печалью по стёклам холодным
Катится тихо слезинка дождя.
Милая, нежная, ждёшь меня, знаю,
Радость моя и надежда моя.
Глаз твоих чистых озёра сияют
В рамке простой на столе у меня.
Чистые-чистые в сопках озёра.
Чистые наших любимых глаза.
Чистыми окнами светится школа.
Чистые льются детей голоса.
О вечности
Относительно время в вечности:
Целой жизни равна война.
В океане, как в звездной млечности,
Словно космос, купель черна.
У подводников есть спасение —
Лечь на грунт, затаиться, ждать.
Только выдержка и терпение
Позволяют нам побеждать.
Рвутся бомбы вокруг глубинные,
Страшным молотом бьет вода.
И секунды, как сутки, длинные,
И минуты растут в года.
И в душе, словно в звездной млечности,
Нет звезды, но горит звезда.
И равняется вечер вечности,
Когда милая шепчет: «Да».
Смотр
Для доблестных – всегда свежи ветра,
Все паруса наполнены как надо.
Несется к нам сквозь бури и года
Фрегат могучий, гордая «Паллада».
И, пыль веков смахнув полой с ботфорт,
На мостике неукротимый гений
Судьей пристрастным начинает смотр
Флотов и дел новейших поколений.
Молчите о победах и героях,
Ему подай конечный результат.
Флот на мели, ограблен, не достроен,
В убогой тундре нищетой зажат.
Смирясь с позорной кличкой оккупанта,
Уходит росс с исконных берегов,
Бросая в грязь плоды его таланта
И славу трех блистательных веков.
Россию ждет заря стрелецкой казни.
Кто воры? Где продажные стрельцы?
И палачам предуготован праздник,
И многих ждут позорные концы…
Но взгляд от ярости на выкате теплеет.
В фиордах – потаенные суда,
И каждое такую мощь имеет,
Что континенты сдвинет без труда.
Еще не сгинула Великая Россия
В безвременье бездарных перемен.
Готовят старт расчеты боевые,
И не в чести любители измен.
Для доблестных – всегда попутный ветер.
Не оборвется поколений нить.
Народ услышит через три столетья
Его указ, как выстрел: «Флоту быть!»
Попирающим металл
Будь проклят, атлантический циклон!
Не повезло и в августе с погодой.
То солнца нет на небе по полгода,
То ветра оглушительного стон.
Будь прокляты изношенность торпед
И сотое продление ресурса
У батареи и приборов курса.
Ведь новых нет, и денег тоже нет.
Помилуй, Ледовитый океан!
Знакомы мне и впадины, и льдины.
Сегодня погружаешься в глубины,
Как будто бы садишься на вулкан.
Когда рванёт, не знаю,
