постоянным спонсором и очень неохотно меняли партнера, если приходилось. Ночевали, естественно, в каютах всю ночь. Днем, пока экипаж работал, брались за любую работу, порой за символическую плату в пару долларов или подарки. Они стирали вещи, убирали каюты, мыли полы. Кушали за отдельным столиком. Повариха согласилась их кормить за помощь на камбузе. Девушки помогали ей чистить овощи, мыли посуду, драили камбуз (я никогда до этого не видел там такой чистоты). Вообще вели себя очень спокойно и скромно. Никаких проблем с ними не возникало. Со стороны экипажа тоже не было никаких эксцессов.
Через три дня их плавучая база вернулась. Две девушки нас покинули, остальные остались еще на неделю – им у нас понравилось. Так продолжалось еще пару недель, пока финансовые и другие возможности спонсоров не иссякли. Хотя… случилось одно исключение.
Был у нас на судне матрос, все звали его Петрович. Угрюмый мужчина за сорок, невысокий и худой, вечно небритый, с нечесаной копной седых волос. Человек замкнутый и необщительный. Впрочем, на судне всё про всех всё равно знают. Семьи у него не было, с женой он развелся. Характер имел скверный и ворчливый. Зато не пил и был хорошим специалистом, за что его у нас уважали. Он сразу запал на одну из девушек. Не скажу, чтобы она была красавица, обычная восточная, уже даже и не очень молодая женщина. Но чем-то она ему приглянулась. Да и он ей, по-видимому, понравился (с теми, кто не им не нравились, девушки идти отказывались). Она поселилась у него в каюте и выходила оттуда очень редко.
С тех пор нашего матроса как будто подменили. Куда делся тот угрюмый и ворчливый мужичонка? Изменилась походка – стала быстрой и упругой. Он стал бриться каждый день. С утра до вечера ходил с улыбкой на лице, мурлыкая под нос какую-то песенку. Работа в его руках спорилась как никогда. Через неделю мы заметили, что он начал разговаривать с ней на бирманском языке, причем, довольно бегло. Нас это очень удивило, поскольку ранее мы у него способностей к языкам не наблюдали: на английском он говорил еле-еле. Даже когда все девушки нас покинули, его девушка осталась. Учитывая, что зарплата у матроса невелика, мы поняли, что она живет у него бесплатно, и это уже похоже на что-то большее, чем бизнес. Она прожила у нас почти до самого захода судна в порт.
В порту мы простояли почти два месяца, так как после выгрузки нас стали грузить рисом в мешках. Грузили вручную, очень медленно. Кроме того, при малейшем намеке на дождь погрузку прекращали, а стояли мы как раз в сезон дождей, поэтому дожди там шли практически непрерывно. Всё это время, каждый вечер, наш герой ходил ночевать к своей любимой (посторонних в порт не пускали). Уже через месяц он нам рассказал, что хочет на ней жениться и забрать ее домой на Украину. Они даже начали оформлять бумаги. Но судьба распорядилась иначе.
За несколько дней до окончания погрузки он, как сотни раз до этого, участвовал в очередном закрытии крышек трюмов по поводу намечавшегося дождя. Без технических деталей всё произошедшее не описать, поэтому объясню. Крышка трюма – это огромная металлическая плита, складывающаяся наподобие книжки с помощью гидравлических цилиндров. Закрываясь, крышка скользит специальными роликами по направляющим, похожим на рельсы.
Петрович стоял сбоку крышки и смотрел, чтобы при закрытии ролики не соскочили с направляющих. Что произошло точно, никто не знает, рядом никого не было. По всей видимости, он увидел на направляющей какой-то мусор, может быть, щепку или кусок ржавчины. Матрос перелез через ограждение и нагнулся над трюмом. В этот миг сразу с обеих сторон на гидроцилиндрах лопнули гидравлические шланги, и крышка весом пятьдесят тонн съехала вниз со скоростью мчащегося поезда.
Страшный удар потряс всё судно. Падая, крышка ударила Петровича по ногам, и его отбросило на несколько метров в сторону. Когда мы подбежали, матрос еще был жив, но без сознания. Его ноги практически перебиты, из поврежденной артерии хлестала кровь. Мы сразу оказали ему первую помощь. Как смогли, остановили кровотечение. Скорая приехала очень быстро, буквально в течение пяти минут. Когда мы загрузили его в машину и она, завывая мигалками, понеслась прочь, он был еще жив. Но до больницы довезли уже мертвое тело.
Много позже я узнал, что его невеста приходила в больницу и посольство: просила отдать ей тело, чтобы похоронить его на семейном кладбище в Бирме. Но ей отказали, так как оформить брак они не успели. Не помогло даже ее утверждение, что она беременна. Тело отослали на Украину его матери и похоронили в родном селе под Одессой.
Фумигация
Как-то работал я на одном стареньком балкере, и загрузились мы в Индии жмыхом – коричневой массой, похожей на опилки, отходами какого-то пищевого производства. Портом назначения был Инчхон в Южной Корее. На судно пришло распоряжение: идти самым минимальным ходом, чтобы сэкономить горючее. Так мы и пошли – переход до Инчхона должен был занять примерно две недели.
Где-то через неделю старпом решил проверить состояние груза в трюмах. Мы как раз сидели на перекуре и гоняли чаи. Вдруг вбегает старпом, весь трясется, размахивая руками, и, заикаясь, пытается нам что-то сказать. Мы его усадили, отпоили чаем. Он немного успокоился и рассказал, что как только он попытался открыть крышку люка лаза в трюм, как оттуда вылетела туча насекомых, и полезли какие-то жуки, а он с детства насекомых боится.
Проверять пошли всей толпой, прихватили фонарик, на всякий случай приготовили пожарный шланг. Один матрос сказал, что он насекомых не боится, и вызвался открыть люк. Подойдя к люку, он его резко открыл почти полностью. Из лаза вылетело огромное облако насекомых, похожих на моль, через комингс люка, сплошным ковром полезли большие черные жуки (совсем как в фильме об Индиане Джонсе в пирамидах). Матрос быстро посветил в трюм. Все поверхности трюма и груза покрыта сплошным шевелящимся ковром из насекомых. Он захлопнул крышку и отскочил в сторону. Разбегающихся жуков смыли за борт струей воды из пожарного шланга. Делать нечего, капитан пишет фрахтователю, что груз безнадежно испорчен и спрашивает, что теперь делать.
От фрахтователя пришло целое письмо примерно следующего содержания: «Мы очень извиняемся, что забыли сообщить: перед отходом судна в трюмы были запущены личинки специальных насекомых. Жмых предназначен для кормления корейских свинок. Если в жмыхе есть «мясцо», то хрюшки его едят гораздо охотнее и жиреют прямо на глазах, поэтому чем
