в нереальной предсмертной позе. В дупле же копошилось куча живности, от маленьких зверьков до больших насекомых.
Бесцеремонно раскидав посохом не прошеных гостей, Дмитрий заглянул в дупло. Картина была печальной, только на самом дне осталась небольшая лужица медовухи. Чтобы начерпать последние полтора литра, ему пришлось с головой нырять в дерево.
После опустошения дупла, неформал стал пытаться найти выход в свой мир. Вот тут ему уже пришлось испытать на своей шкуре действия местных природных явлений. Как оказалась, он находился под действием (или правильней сказать, защитой) какой-то сферы. В радиусе двадцати пяти метров от дупла, он мог перемещаться свободно, а дальше была какая-та полупрозрачная воздушная плёнка, от которой, при попытке к ней подойти, его отбрасывало как от резинового батута. Однако сквозь завесу свободно летали насекомые, и передвигались различные зверьки. Теперь стало понятно, как аборигены воспринимают этот мир, и почему не могут передвигаться вне деревни без волхвов. Видимо для этой местности его способности волхва было не достаточно. Ему бы тут самому, не помешал, какой нибудь волхв. Ни какого портала, в свой мир, Димка, естественно тоже не обнаружил.
Усевшись подле дупла, он начал обдумывать дальнейшие действия, впрочем, и так было всё понятно, попал то он сюда из другой, скорее соседней деревни, а за тем уже вышел на Седьмую. Значит, стоило найти эту деревню, а оттуда уже портал в свой мир. Взгляд Дмитрия случайно зацепился за плотные паутинные мешочки, свисающие с некоторых деревьев. После недолгих экспериментов, он обнаружил, что те превосходно держали воду и неформал, недолго думая, перелил в них собранную медовуху. Всего получилось полтора мешочка. Ещё с десяток пустых, он прихватил с собой, пригодятся.
Понимая, что на сегодня походы закончены, он направился в Седьмую Лесную, в поисках ночлега, да и поразузнать, где находиться ближайшая деревня.
На ночлег его любезно приютил Грамыка. Который с восторгом рассказал, как после предоставленной ему Огненным Перуном самокрутки, он сумел пообщаться с духом своей сестры, что умерла лет десять тому назад, оставив ему на попечение свою маленькую дочку. Вдвоём с племянницей Грамыка теперь и жил в маленьком домике. Куда пригласил, акромя неформала, ещё и Анку с Микстурой.
Ночь, — если так можно было назвать сонный период вечного дня, выдалась ужасной. В маленькой комнатке, разместились все пять человек. Всё бы не чего, но две малолетние зверушки, переполненные жизненной энергией, всё время перешёптывались, хихикали и кидались куклами. Чашу терпения переполнила Микстура, прыгнувшая посреди ночи, с какого-то шкафа на спину спящего неформала. Неформал, взбешённый таким непотребством, начал в бешенстве крушить всё вокруг, так что к нему пришлось применять успокающие средства. Брага, стоявшая в чулане, для этого как раз подошла.
Утром невыспавшийся неформал, с больной от похмелья головой далеко не радужно смотрел на новый мир.
Желудок, от недозревшей браги, начал жить своей жизнью, а поднесенная Грамыкой кружка с тем же напитком, в качестве похмелья, сделала свое дело, и содержимое желудка фонтанном вырвалось наружу.
Прокашлявшись, Димка посмотрел, заполненными слезами глазами, на поднесенную кружку, и новый рвотный порыв опорожнил желудок. На дне кружки плавал разлохмаченный обрывок какой-то грязной тряпки.
По бегающим из стороны в сторону перепуганным глазкам, стало сразу понятно, что дело тут не чисто. Так как маленькие проказницы ни в чем признаваться не хотели, то к ним были применены гестаповские пытки, в виде стояния на коленках по углам комнаты, которые быстро привели к даче правдивых показаний.
Из протокола допроса выяснилось. Две восходящие звезды инквизиции, поймали в чулане, где стояла бадья с брагой, пару черных прислужниц, в облике мышей. Далее, дабы заставить принять их свой истинный облик, инквизиторши бросили живность в спиртосодержащую жидкость, которая в свою очередь должна была способствовать скорейшему их обратному превращению.
Но спиртосодержащее зелье оказалось не достаточной концентрации и две черные прислужницы, не смирившись со своей участью, выпрыгнули из бадьи. За ними тотчас была организована погоня, в результате которой и была опрокинута бадья с брагой. Далее чтобы не обрушить на свои головы гнев взрослых, за причиненный убыток, брага была собрана с плотно устеленного дощатого пола, подвернувшийся половой тряпкой, и вся, до капли, отжатая обратно в бадью, Так что убытка они не нанесли никакого. Зато они признают, что, по их беспечности, по селу теперь гуляют две чёрные прислужницы, и готовы понести за это справедливое наказание. Смягчающим обстоятельством является то, что у одной из прислужниц был выдран хвост, и её теперь легко можно опознать, и в качестве доказательства взору взрослых был представлен мышиный хвост, с кусочками шерсти от основания.
Когда страсти, связанные с деятельностью инквизиции, немного поутихли, выяснилось другое, немного неприятное обстоятельство. Пока все спали, прошёл холодный дождь, после которого стал дуть такой же холодный ветер. Все стали мёрзнуть. Что бы загладить свою вину перед взрослыми, непонятно в чём заключавшуюся, девчонки вызвались сами натаскать дров и растопить печку. Никто возражать не стал. Однако после двухчасового упорного труда, инквизиторши признали своё поражение. Сырые дрова, ни как не хотели разгораться.
Исправить ситуацию вызвался Грамыка. Он зашёл в дом, подошёл к печке, приподнял верхний кружок, дабы оценить ситуацию…. Прогремел мощный взрыв. Печка разлетелась на куски. Взрывной волной выбило окна и двери, снесло крышу. Неформал, пролетев метров десять спиной вперёд, плотно приложился об ворота. Анка, взлетев метра на четыре вверх, описала красивую дугу и воткнулась головой в сено, сверкнув, при этом, своими достопримечательностями. Инквизиторши, упав на пятую точку, синхронно проехали метров пять по траве, дружно хлопая глазами. Грамыка стоял посреди комнаты. Сам он не пострадал, пострадал его волосяной покров. Сгорели волосы, борода, брови и даже ресницы. Цирюльник ему уже точно, долгое время не понадобиться.
Минут через десять, люди начали понемногу отходить от шока. Димка отлип от ворот, Анка вылезла из сена, приняв опять вертикальное положение, у подружек появился осмысленный взгляд, но они по-прежнему продолжали сидеть куклами, хлопая глазами и боясь сделать лишнее движение. Грамыка, после данного происшествия, похоже, ушёл в себя, и возвращаться оттуда не хотел ни как.
Вытащить его из дома, неформалу с Анкой, стоило большого труда. Тут же нашлась и причина взрыва. В ведре, возле печки, горела самая настоящая соляра. С её помощью, в данный момент дружно моргающие две куклы, пытались разжечь сырые дрова. Однако не знание основ химии, привело к воспламенению паров, и столь разрушительному взрыву.
— Твою ж дивизию, — скрипя зубами проматерился Димка. — Чёртовы бабы, одна звездой сверкает при первом удобном случае. Другая… — тут он запнулся, глядя сквозь
