Подождем, о чем муженек пролепечет…
– Так что ты говоришь – о избе? – Ее Величество едва сдерживала нетерпеливую дрожь. – Что еще там есть? Представь, речка, лесок, полянка… Но ведь от скуки помереть можно, – подзадорила она его, на лету схватывая каждое слово.
– Да почему же… Если избы водятся, так и водяной, наверное, имеет место быть! Леший! – помечтал Его Величество. – Не, леший бы слонялся туда-сюда, птиц, зверей отпугивал. Вот если бы такой, чтобы читать умел, писать, разговор поддержать…
«Кошмар!» – подумала Его Величество, обнажив зубики, лицо ее оставалось каменным.
– А вампиры? – с холодной надменностью полюбопытствовала она.
– Ну, от вампиров и тут тошно, – не задумываясь, обронил Его Величество. – Я бы чистую воду пил, живую, из колодца, не то что в городе, рыбу ловил… Надо очистные сооружения возводить, вода – это жизнь!
Значит, не стала вода мертвой, не заставила Матушка проклятую в колодец плюнуть…
И, возможно, проклятую она лечила. О необычных свойствах колодца муженек отметил особо, грезила колодцем проклятая.
Правильно, далековато она от того места, где стоял колодец, колодец посреди леса остался. Пусть, воды ей ненадолго хватит. Повстанцы не дураки, понимают: на старом месте сразу их схватят. Значит, идет она закованная в железо, и не воды ей не дают, ни в избу не попасть – еще одно подтверждение подневольности… Будь самостоятельная, ни в жизнь бы от колодца не отошла: было у него свойство лечить убогих, сама видела: однажды поймала вороненка, ноги ему сломала и перья повыдергала, а после в колодец бросила. Думала сдох. А он на следующий день из колодца живехонький вылетел.
– Ну, а вампиры, вампиры? Неужто не было бы их? – нетерпеливо перебила она.
Его Величество посмотрел недовольно, фантазия его иссякла. Взглянул на крупный заголовок в газете: «Фаворитка в рваных чулках! Останется ли во дворце?!», и быстро перевернул страницу, убрав газету со стола на колени.
– Почему мука нам, вампирам? Почему мы должны пить кровь человека, если хотим быть свободными? Почему Бог не может остановить наши страдания? – с горькой иронией произнес он, тяжело вздохнув, раскрывая следующую газету из стопки на краю стола. – Какой он после этого Бог? То не Белый Бог, то Черный Бог!
Ее Величество с удовлетворением отметила, что статья не осталась не замеченной. Моду взял, бегать плакаться в жилетку. Пассия не пассия, а за год службы обычной горничной успела домишко прикупить, землицы, родственников пристроить…
– Дал бы каждому человеку по избе – и все бы знали – Бог! А то приходится тебе да мне думать. Я тут программу придумал: каждому желающему – по избе за пятилетку! Ты не знаешь, как тещины избы размножаются? – Его Величество с выменной заинтересованностью испытующе взглянул на нее. – Может, снесли бы яичко, а я бы приказал инкубатор организовать. Продавали бы по стоимости дома, а затрат – никаких! Получились бы яички не простые, а золотые.
– Если бы дворец из яйца вылуплялся, то не обеднели бы. А вампирам – на что такая изба? Калачом в нее не заманишь. Алкаши да рвань всякая в избах нужду имеют. Но откуда у них деньгам взяться на яичко? Вот и перестали яички быть золотыми. А бесплатно дай, вообще отучаться работать – а потом еще чего-нибудь захочется… Трон, например, – осадила она мужа.
– Стань я Богом, дал бы каждому вампиру по дворцу, чтобы уж не грызлись меж собой, – снова тяжело вздохнул Его Величество.
– Значит, не было вампиров… – задумчиво вслух проговорила она. И засомневалась: могло быть и так, что вампиры не радовали проклятую, или не знала, что вампиры…
– Не знаю, сомневаюсь, – ответил Его Величество, услышав ее. – Сама говоришь у каждого дворец. Попробуй, замани их туда… – хмыкнул, скривив губу. – Нет, должно им тут сидеть. А там природа, воздух, общение с Богом…
– А где Бог у тебя, внутри или снаружи? – поинтересовалась Ее Величество, не сводя с мужа внимательных глаз.
– То тут, то там. Он какой-то неопределенный, но, знамо дело, есть… Вот был бы я, как Бог, строгий и справедливый, чтобы поясницы передо мной ломались, прошел бы по земле, да указал человеку, что правда наша воистину Свет, а все что против, то от лукавого. Царями земли поставил бы сильных, – понесло Его Величество. – Ведь всякий к нему с надеждой. Давно уж околели язычники, одни верующие остались, пора бы протянуть нам руку. Чего мучаемся?
– Подвиги бы вершил… И какие? – не отставала Ее Величество.
– Ну?.. – Его Величество задумался, перебирая в уме достойные деяния. – Взял бы я, да поговорил с каждым по душам! Посоветовал, кому и как стать вампиром, и сделал бы так, чтобы кровь не надо было пить. А еще… врачевал бы всякую рану. Дурость, глупость, лукавого из ума выводил. Пока жив человек, терпению учил бы да смирению. Спасать надо народ, нет в нем духовности…
– Был у нас уже такой грамотный, тьфу, тьфу, тьфу… – опешила Ее Величество. – Это хорошо, что ты о народе не забыл. Только с такими мыслями Царями не становятся. В лучшем случае – легендой. Кто бы по головке Спасителя погладил, окажись он на нашем месте? Сама по молодости так думала, – отрезала Ее Величество, понимая, что ничего путного вытянуть из мужа уже не удастся.
Где-то заклятия опять давали сбой. Установленный программный отладчик ситуацию пока держал под контролем, но, заряженный вирусом, муж достаточно нахватался идей некой абстрагированной личности, которая пока не летела в ум с призывом, но намертво прикрутила себя. Тот, кто держал ее, выставляясь Богом, был у голодранки в почете. Получалось, что родивший Мессию, на которого она смотрела и не узнавала, не торопился заколать подзаборную тварь, играя в Благодетеля, и проклятая больше думала о делах государственных, оставаясь безучастной к своей судьбе.
Неужели предатели посвятили ее в свои планы по захвату власти, обещая ей тепленькое местечко, или специально за нос водят?
Нет, нет и нет! – спохватилась Ее Величество. – Стражи давно бы донесли… Тут такая бредовая каша… Покупают… Или Проклятие, тогда бомжа думает, как раз наоборот.
Не удивительно, Матушка, дядька Упырь, тетка Кикимора… Все они вели себя точно так же, с ласкою и заговорами, когда хотели склонить кого-либо к сотрудничеству.
А причина? Что хотят от нее?..
Видно, хотели сунуть проклятую в такое место, где вампиру делать нечего, да так сунуть, чтобы паскудная тварь не догадалась, куда ее суют и одновременно носа не показывала. Следовательно, на какое-то время она оставалась одна, или имела возможность убежать, или держала в руках что-то такое, что могла бы обернуть против вампира.
Догадка пришла сама собой – полено!
Откуда у полена была такая сила, не знал никто, но огонь, который из него выходил, мог поджарить любого вампира. Спрятать ее предатели могли только рядом с поленом, а сами где-то неподалеку, может быть, в другой избе, или даже во дворце или неподалеку – готовят переворот. Сами-то они тоже себя должны с поленом чувствовать неуютно. С Матушкой только вампир мог бы справиться. Сильный вампир. Он и руководил повстанцами, придерживая проклятую, как козырь.
